====== Пролог ======
Комментарий к Пролог Родословная жены Куруфина:
Тэльмиэль Лехтэ – жена Куруфинвэ Атаринкэ. Кратко – Тэльмэ или Тэльма.
Ильмон (эпессэ Нэссион) – ее отец, эльф-нолдо, пробудившийся у озера Куивиэнен
Линдэ – ее мать, эльфийка из ваниар, родилась в Амане
Нольвэ – ее дедушка, отец Линдэ, эльф из ваниар, пробудившйся у озера Куивиэнен.
Нальтиэль – ее бабушка, жена Нольвэ, эльфийка из ваниар, пробудившаяся у озера Куивиэнен.
Тарменэль – ее старший брат.
Миримэ – ее страшая сестра.
Тьма и холод по обе стороны моря. Боль и смерть. Горечь потерь и тоска по былому.
Разлученные любящие сердца страдают почти одинаково — расстояние не разорвет связь фэар. И если один прячет все эмоции, то вторая и не думает скрывать порывы своей души.
Неужели Эру так и задумал свой мир? Или же он оставил им шанс? И не только им…
Эру, наш создатель, неужели
Было счастье и жила любовь?
Да, я помню: звонко птицы пели,
И быстрей бежала моя кровь.
Вспоминаю я его объятья,
Руки, губы… как же тяжело.
Не один он — с ним там сын и братья,
Мне же остается лишь одно.
Вспоминать счастливые мгновенья,
Жар ночей и нежность его рук…
В сердце поселилось вновь сомненье —
Догоню, успею… вдруг?
Поздно. Слишком долго
Собиралась вслед за ними я идти.
Как ты там, любимый нолдо?
Может, я смогла б тебя спасти…
Я б уберегла от зла любого,
Тьму бы прочь вовеки отвела
От тебя, от сына дорогого.
Защитила бы, согрела — все б смогла.
Только суждена, увы, разлука
До Второго хора, до конца…
Эру, ты скажи, такая мука
Отчего нам с милым суждена?
Я глаза прикрою и забудусь,
Словно в прошлое на миг вдруг попаду
И почувствую вновь мира юность,
Будто к мельдо своему бегу.
Поцелуи, его руки, губы…
Снова вместе, но, увы, во сне.
Никакие драгоценности не любы,
Только бы попасть к своей семье.
Эру, умоляю, дай мне силы
Не сойти с ума от боли той —
Пусть не станет внешний мир могилой,
Не грозит им вечной пустотой.
Может, чудо все же совершится —
Я увижу вновь семью свою.
Сможем мы как прежде веселиться…
Мельдо, милый, я тебя люблю!
Тьма и холод. Больно. Даже страшно.
Только не сознаюсь в этом я.
Неужели было все напрасно?
Почему должна страдать семья моя?
В то, что нет отца, почти не верю,
Но я ж видел сам, там был…
Старший брат в плену почти неделю…
Не за этим он сюда ведь плыл.
Мои руки поднимают вновь устало
Молот — надо лучшую броню.
Только самому мне очень надо
Горячо обнять свою жену.
Как она там? Тот же холод?
Кто поможет ей с едой?
Я теперь узнал, что значит голод,
Только меркнет он перед тоской.
Сын совсем измучен вечной ковкой,
Но не оставляет он меня.
И эмоции свои он прячет ловко…
Все равно грустит он, мать в ночи зовя.
Думает, не чувствую, как фэа
Тянется на запад, за моря.
И уверен он, что мне нет дела,
Что совсем забыл я здесь тебя.
Как он ошибается, родная,
Как желаю я тебя обнять.
И хоть невозможно это, знаю,
Все равно я продолжаю повторять
Каждый вечер твое имя!
====== Часть 1. Решение, изменившее рок. Глава 1 ======
Руки устало вздымали молот. Сил почти не было, но упрямство и необходимость заставляли Куруфинвэ продолжать работать. Набеги ирчей не прекращались, и требовалось больше оружия, брони и… нолдор. И если число последних он увеличить не мог, то с первыми двумя вопрос решался в построенных кузницах на берегу Мистарингэ.
— Атто, отдохни. Я принес воды, немного орехов и даже вот, кусок рыбы, — Тьелпэ осторожно коснулся плеча Искусника и поставил на небольшой столик маленькую тарелку и кружку.
— Я не голоден, поешь пока сам. Сейчас закончу эти наручи и пойдем отдыхать, — устало и как-то тихо ответил он сыну.
— Хорошо, заканчивай, я подожду, а лучше тоже возьмусь за молот.
— Нет! Тебе хватит. Ешь и иди отдыхать, — резко и строго раздалось в кузнице.
— Атто…
— Не возражай мне.
Молниеносно развернувшись, Тьелпэ буквально вылетел из мастерской, в которой вновь стали раздаваться удары молота.
— Я сегодня с вами в дозор, — голос Куруфинвиона заставил вздрогнуть и Амбаруссар, и верных.
— Кто приказал? — первым поинтересовался Тэлуфинвэ. — Без распоряжения Кано не возьмем.
— Пожалуйста…
— Кузнецы нужны в лагере, — веско заметил Питьяфинвэ, невольно копируя интонацию и позу брата.
— Я вас понял, лорды и дяди, — предельно вежливо объявил Тьелпэ. — Но смею заверить, что положенное количество наконечников для стрел, кинжалов и поножей я сделал.
Юный нолдо чуть ли не скрипнул зубами от досады, понимая, что скорее всего ему все же придется остаться.
— Сейчас вроде спокойно, — начал Питьо.
— Но Кано сказал…
— А когда ты его слушал?
— После той нашей вылазки, — ты понял, о чем я, — всегда, — жестко ответил младший из близнецов.
Амбаруссар вспомнили, как были пойманы отрядом, что брат послал на их поиски, и почти в буквальном смысле скручены и доставлены назад. Многое тогда было сказано, о чем после они все же пожалели, но с той самой поры слушались Макалаурэ беспрекословно.
Однако на этот раз близнецы решили уступить племяннику и взять в дозор. Что ими руководило, что заставило изменить принятому решению не нарушать боле распоряжений оставшегося старшим Канафинвэ, они после не могли ответить ни ему, ни Курво, ни друг другу.
***
Отложив тяжелый молот, Искусник взял кружку с водой и за пару глотков осушил ее. Орехи он съел сам, а кусок рыбы захватил с собой в шатер, где жили они с сыном — пусть поест.
Однако Куруфинвэ встретила лишь тишина — Тьелпэ на месте не было. Несмотря на усталость, беспокойство овладело им, но встреченный верный, что обходил лагерь, успокоил, сказав, что видел его с лордами-близнецами.
***
Засаду ирчей они заметили в последний момент, когда на небольшой отряд попытались накинуть сети, а невысоко над землей вдруг появились натянутые веревки. Не привыкшим к таким подлым уловкам нолдор, приходилось тяжко — приходилось рубить путы, отбиваться от врагов, уворачиваться от стрел.
Тьелпэ удалось избежать сетей, парировать несколько ударов ирчей, одного ранить, а второго, метившего в спину Питьо (или Тэльво) убить. Содрогнувшись от содеянного, он на миг растерялся и тут же что-то рассекло рядом воздух, больно толкнув в руку.
Предупреждающий о чем-то крик верного он еще слышал, но в тот же миг сильный удар по голове заставил мир вокруг закачаться и поплыть. Сделав пару неверных шагов, он упал. Как оказалось, сражение уже шло на самом краю глубокого оврага, вдоль которого и двигался дозор нолдор. Кто именно споткнулся о лежавшего на земле Тьелпэринквара свой или один из ирчей, так и осталось неизвестным, но этого хватило, чтобы он покинул место боя, скатившись вниз. Мир окончательно утратил краски, и нолдо провалился в небытие.
***
— Не нашел?
— Нет. Ни следа, — тяжелый вздох Тэльво разнесся по темному лесу.
— Как скажем-то?
— Может, сначала Кано сообщим? Пусть он решит.
— Струсил?
— Нет. Но не хочу, чтобы мы потеряли еще одного брата и кузнеца.
Как на зло, небо было затянуто тучами, и ни звезды, ни холодные серебряные лучи нового светила не рассеивали мрак. Факелов дозорные с собой не брали, а привезенные из Амана светильники оставались всегда в лагере.
Забрав оружие ирчей и наскоро перевязав раненых товарищей, нолдор в полном молчании вернулись к озеру.
Караульные, увидев лица Амбаруссар и сопровождавших их верных, молча пропустили нолдор, и лишь один вопрос нарушил промозглую тишину: «Кто?»
— Тьелпэринквар, — сдавленно выдохнул старший из близнецов, оказавшийся тут же впечатанным в деревянную изгородь.