Они шли по мягкой зеленой траве, молча, держась за руки, и доброе тепло согревало фэа Куруфина, возвращая ему его же прежнего.
Птичьи трели постепенно стали стихать, а тени удлинились. Лехтэ зябко повела плечами и запахнула недавно надетый плащ.
— Скоро будет полянка, разведем костер, согреемся, — сообщил Искусник. — Или домой?
Лехтэ покачала головой.
— Давай еще немного побудем вдвоем. Ты же сразу убежишь в мастерскую к сыну, потом доклады, затем дальние рубежи… Я все понимаю, но очень скучаю по тебе… Я боюсь, что это всего лишь сон, что открою глаза в Тирионе, что никогда не смогу больше прикоснуться к тебе.
Тэльмиэль задрожала, прижавшись к мужу.
— Курво, не оставляй меня, — еле слышно прошептала она.
— Никогда.
Полянка оказалась даже ближе, чем думал Искусник.
— Сейчас, родная моя, сейчас, — он быстро развел огонь, расстелил свой плащ на земле и сел рядом с женой.
— Что случилось? Я чувствую твой страх, мелиссэ, — спросил он.
— Мне показалось, что… что тебя нет. Нигде нет, Курво, ни в Беленианде, ни в Амане, ни… в Чертогах. Это… это ужасно, мельдо.
— Я здесь, с тобой, — он нежно погладил ее по волосам и обнял за плечи. — Просто северный ветер донес отголосок очередного колдовства Врага. Не бойся, ты со мной. Здесь никого больше нет.
Жар рук Искусника, которые, как показалось Лехтэ, были повсюду, прогнали холод и липкий страх, разбудив в ней желание. Нолдиэ потянулась к губам мужа, одновременно проникая ладонями ему под рубашку.
«Вернемся утром», — подумал Куруфин и потянул вниз платье жены.
Костер давно прогорел, и Искусник плотнее закутал спавшую рядом Лехтэ в оба плаща, накрыв ее сверху своей курткой. Небо начинало светлеть, звезды гасли одна за одной — начинался новый день, с его заботами, проблемами, за которыми важно было не потерять главное — жену и сына. Впрочем, последний сам скоро потеряется в недрах мастерской.
Почувствовав на себе взгляд мужа, Тэльмиэль открыла глаза.
— Мельдо…
— Я здесь, — улыбнулся он. — Не замерзла?
— Разве с тобой это возможно? — счастливо проговорила она и потянулась.
— Не вылезай пока из плащей, — сказал он, вставая. — Сейчас вновь разведу костер, и тогда оденешься.
Тэльмиэль кивнула и огляделась по сторонам.
— Курво, ты видел?
— Что? — удивленно обернулся он.
— Цветы. Их не было вчера.
Зеленую поляну почти сплошным ковром устилали маленькие белые звездочки, в ранних лучах Анара казавшиеся золотыми или нежно-розовыми.
— Они расцвели ночью, мелиссэ. Не ромашки, конечно, но…
— Они прекрасны, мельдо! — искренне сказала Лехтэ. — Как и все, что было…
— И что еще будет, — поддержал ее муж. — Это добрый знак.
Супруги вернулись в крепость ближе к обеду.
— Атто, аммэ, наконец-то! — встретил их Тьелпэ.
— Ты нас потерял? — спросил Куруфин.
— Нет, но я получил сплав, как ты мне вчера подсказал. Хотел вместе испытать.
Искусник кивнул.
— А еще гонец из Ломинорэ ждет ответа. Дядя писать отказался, сказав, что это не его обязанности, и удрал с дозорными.
— Хорошо, что напомнил. Сейчас напишем. Вместе, — добавил он, улыбаясь.
Тьелпэ кивнул.
— Благодарю. Мне стоит этому поучиться.
Куруфин кивнул.
— А летом будешь представлять Химлад.
— Что? — удивился он.
— Поедешь к Финдекано на помолвку. Что потребуется обсудить с Ноло, я скажу, а сам займусь северными рубежами.
Лехтэ с любовью и одобрением смотрела на сына и мужа — наступали светлые дни.
====== Глава 40 ======
Все чаще и чаще открывали теперь фалатрим главные ворота Бритомбара, чтобы впустить прибывавших на праздник помолвки нолдор. И хотя тварей Моргота в округе уже давно не было видно, владыка Кирдан не позволил держать створки распахнутыми на время приезда гостей. Так что дозорным приходилось раз за разом приводить в действие механизм, отвечавший за их движение.
В полях уже давно сошел поздний снег, подсохла обрадовавшаяся свободе земля, и зеленые травы вытянули пушистые метелки-головки навстречу Анару. Проклюнулись первые робкие цветы, и вот в один из дней вдалеке, у самой границы леса, послышалось звонкое пение уже знакомого каждому мореходу рога. Прибыл Финдекано. Впрочем, его ждали. Не успел отряд приблизиться на расстояние полета стрелы, как тяжелые створки начали открываться.
— Vedui’, cund! — приветствовал лорда Ломинорэ командир караула, и тот улыбнулся в ответ.
— Рад видеть вас!
За время прошлых визитов Нолофинвион успел познакомиться если и не со всеми жителями города, что было, конечно же, невозможно, то со многими. Стражи дворца и дозорные на стенах, рыбаки, возвращавшиеся с уловом в порт, а так же простые прохожие, встречавшиеся ему во время прогулок по Бритомбару — со многими Фингон имел возможность побеседовать, и все они теперь, завидев его, приветственно махали руками.
Конюхи забрали лошадей, чтобы позаботиться о них, и нолдор пешком направились во дворец. Но не успели они пройти и половины лиги, как вдалеке показалась спешившая к жениху Армидель. Тот, оставив товарищей, бросился к ней навстречу и крепко обнял, прижав к груди.
— Elen sila lumenn omentilmo, — прошептал он на синдарине и, обхватив лицо возлюбленной двумя ладонями, добавил: — Люблю тебя.
Глаза девы сияли, она порывалась и не могла найти сил ответить, но Финдекано и сам без труда читал то, что творилось в глубине ее фэа. Наконец, дочь морского народа прошептала:
— С приездом тебя. Очень рада видеть.
Они стояли посреди города, на них оглядывались прохожие, и только поэтому он не стал целовать любимую, а просто взял ее за руку. Уже вместе они продолжили путь во дворец, где принц нолдор приветствовал Новэ, владыку фалатрим и своего будущего тестя.
Спустя несколько дней из Амон Эреб прибыл Тэльво, а с ним и Аредэль.
— Мы первые, да? — спросил он кузена, весело блеснув глазами, и спрыгнул с коня.
Тот охотно подтвердил догадку.
— Ничего, это ненадолго, — успокоил его Амбарусса. — Из Химлада кто-нибудь приедет точно, я говорил перед отъездом с Курво. Насчет остальных не уверен, но на свадьбу многие собирались прибыть.
Ириссэ тем временем радостно обняла брата и несколько оценивающе посмотрела на Армидель, которая встречала гостей вместе с женихом.
«Хороший выбор, торонья, — донеслось ее осанвэ. — Смотри только, чтобы дети на тебя были похожи. Светловолосых у нас предостаточно. Представляешь, спутают, к примеру, с сыном Ресто, если таковой будет!»
Аредэль рассмеялась, неожиданно для окружающих, а Финдекано, на мгновение помрачнев, взглянул на невесту, улыбнулся и покачал головой.
«Нет, Арельдэ, не цвет волос определяет родство…»
Вслух же он добавил:
— Вечером поговорим. И, пожалуйста, не удаляйся от дворца.
Когда Ириссэ ушла, Армидэль удивленно спросила жениха:
— Твоя сестра приехала издалека, неужели ей захочется сразу же отправиться на прогулку?
— Ты совсем не знаешь Арельдэ. Она очень… не может она долго усидеть на одном месте, — наконец подобрал слова Фингон.
Следующими фалатрим встречали Турукано. Он приехал с дочерью, отрядом верных и двумя лордами, Эктелионом и Эгалмотом. Армидель и Идриль с радостью поприветствовали друг друга и провели за беседой весь остаток дня.
Тьелпэринквар лишь ненадолго отстал от Нолофинвиона и прибыл на следующее утро.
— Отец этим летом занят, — охотно ответил он на вопрос Фингона. — Но на вашей свадьбе родители непременно будут. Матушка уже с нетерпением ждет праздника.
Младший лорд Химлада улыбнулся и беззаботно рассмеялся вслед за родичем, словно юный эльфенок. Решив не откладывать поздравления, он посчитал нужным вручить дары, предназначенные лично Финдекано, в день приезда. На самом же празднике ему предстояло преподнести влюбленным их первый совместный подарок. Тьелпэ достал специально изготовленные и привезенные из дома венец, пару фибул, а также новую сбрую для коня Фингона.