Ороферион оживился:
— Какой?
— Черноплодная рябина, шиповник, орехи, имбирь, — начал перечислять Келеборн.
Траидуил его прервал, с шутливой важностью подняв палец вверх:
— Ни слова больше — это звучит слишком вкусно. Пойдем заварим, а заодно поищем чего-нибудь съедобного. Например пирожков.
Они вдвоем отправились на кухню, где дворцовые повара, узнав о цели прихода, выделили им один из очагов, и Келеборн с Трандуилом приступили к действу.
Самой рябины, правда, не оказалось, и они взяли варенье. Добавив к нему изюм, шиповник, мускатный орех и специи, поставили кипятиться. Закончив с этим, накрыли кастрюлю крышкой и оставили настаиваться, а сами принялись делать пирожки.
— Давай с мясом, — предложил Траидуил.
— Согласен.
Конечно, опыт у обоих был не слишком богатый, и все же готовить они вполне умели.
«Нельзя все время полагаться на кого-то, — говорил Галадон сыну. — Однажды может статься, что тебе самому придется заботиться о своем пропитании».
Они поставили пирожки в печь, и вскоре те начали подрумяниваться. По кухне тем временем поплыл аромат специй, и Традуил выразительно потянул носом, хищно улыбнувшись. Келеборн рассмеялся.
— Ну что, куда отправимся? — спросил Ороферион.
— Давай наружу. Побудем на природе.
Они перелили получившийся ароматный горячий напиток в кувшин, сложили пирожки в большую корзину и, подхватив свой незамысловатый обед, поблагодарили поваров за гостеприимство и отправились к выходу из Менегрота.
День приближался к своей середине, и внутренний голос подсказывал Келеборну, что Галадриэль совсем скоро освободится. Он уже собирался предложить спутнику позвать ее, когда увидел саму деву.
— Ясного дня, — приветствовал он ее, улыбнувшись.
— Добрая встреча, — отозвалась та и с любопытством оглядела обоих, а так же то, что они несли в руках.
— Присоединишься? — предложил жених.
— Охотно, — не стала отказываться Галадриэль.
Траидуил сбегал за дополнительным прибором, и уже втроем они отправились в березовую рощу, располагавшуюся в полутора лигах от Менегрота. Устроившись прямо на траве, они разлили напиток по кружкам и, взяв по пирожку, принялись за трапезу. Некоторое время они предавались этому процессу молча, наслаждаясь вкусом напитка, а после Ороферион заговорил:
— Ну как, расскажете мне, что творится в нашем благословенном королевстве? Я ни в коем случае не настаиваю, если это тайна, однако крайне любопытно. Какие-то взгляды, намеки, перешептывания. Твой, дружище, загадочный поспешный отъезд, в результате которого ты на несколько месяцев запропал. И не говори мне, что вдруг решил освоить новое ремесло.
— Не веришь? — хмыкнул Келеборн.
Трандуил задумчиво покусал губу и протянул:
— Не то чтоб вовсе нет, ты все же квендо сообразительный и активный. Но как-то внезапно и радикально решил оное намерение осуществить.
Келеборн оглянулся на Галадриэль, а после встал и прошелся по полянке. Радостно чирикали в кронах деревьев птицы, светил Анор, и настроение в природе казалось благостным и мирным.
— Мне кажется, Трандуил может стать хорошим союзником, — проговорила Галадриэль.
Ее жених кивнул:
— Согласен. Что ж, слушай. Честно говоря, мы еще сами толком не понимаем, что происходит, но вот что случилось в день отъезда…
Ороферион внимательно слушал, временами почесывая бровь, сосредоточенно кивал, а после, когда друг замолчал, ответил:
— Да, скверно. И, честно говоря, я тоже считаю, что мы не можем отсиживаться за Завесой, прячась от воинства Врага. Если не остановить его сейчас, пока он еще далеко, то вскоре твари, может быть, явятся к нам домой. В окружении Дориат не продержится долго.
Келеборн кивнул и прислонился спиной к одной и берез.
— Что ж, я с вами, — решил Трандуил. — И тоже буду наблюдать за происходящим. Если что, можете на меня рассчитывать.
— Благодарим тебя, — величественно откликнулась Галадриэль и снова разлила по кружкам напиток.
Тьелпэринквар достал из футляра новенькую самшитовую флейту, недавно подаренную учителем, и с улыбкой погладил. Наконец было покончено с дневными хлопотами, и он мог уделить время самому себе!
Выйдя из покоев, молодой лорд сбежал по лестнице на первый этаж и, миновав гостиную, вышел в сад. С востока дул ласковый, теплый ветер, деревья чуть слышно шелестели кронами, будто приветствовали, и Куруфинвион, повернувшись к самому древнему вековому дубу, поздоровался с ним.
Ночь, после нескольких пасмурных дней подряд, выдалась на редкость звездная. Исиль щедро изливал свет, и весь сад таинственно мерцал, так что можно было представить при желании, что вновь вернулись дни уже далекого детства, когда Тьелпэ, дождавшись, пока все в доме уснут, убегал гулять, и долго бродил по пустынным и от того загадочно-манящим паркам и улицам.
Теперь же, пристроившись под раскидистой, пышной вишней, он покрутил в руках флейту и, снова улыбнувшись, поднес ее к губам. С каждым днем у него получалось играть все лучше, хотя мастер Асталион настаивал на частых тренировках. Его ученик, впрочем, нисколько не возражал. Новое дело увлекло Тьелпэ. Возможно, даже он сможет однажды порадовать родичей на каком-нибудь празднике. Но это потом, когда-нибудь…
Пока же Куруфинвион прислушался к собственной фэа и попытался извлечь первый звук. Инструмент откликнулся. Тьелпэ продолжил.
Флейта пела, и в памяти музыканта вставала картина весеннего праздника. Здесь, в саду крепости Химлада. Была такая же ночь, цвели вишни, и родители танцевали. Платье аммэ светилось собственным, идущим изнутри светом. Было так красиво, что сын любовался.
Флейта блеснула в лучах Исиля, и Тьелпэ подумал, не хочет ли ночь ему составить компанию и подыграть.
Пришедшая столь внезапно на ум идея встала в полный рост, заставив невольно вздрогнуть. Музыка, взвившись к небу в последний раз, оборвалась. Куруфинвион задумчиво посмотрел на инструмент в собственных руках и пробормотал:
— Что, если в самом деле получится? Усовершенствовать флейту так, чтобы она…
С минуту он размышлял, а после вскочил и огляделся с недоумением по сторонам, словно не мог решить, куда бежать. Такое дело, конечно же, требовало специальных знаний, но он не мог вот так сходу сообразить, с кем посоветоваться. Вот разве…
— Аммэ!
На лице его отразились радость и вдохновение. Вот кто сможет придать его мыслям нужное направление! Уже предвкушая грядущую работу, он пересек сад и вошел в донжон. Поднявшись в библиотеку, рывком сдернул ткань, закрывавшую палантир, и вызвал Химринг.
Пусть не сразу, но ему ответили. Конечно, верные Майтимо сперва позвали своего лорда, и уже ему Тьелпэ пришлось объяснять, что он хочет поговорить с матушкой, хотя и рад видеть дядю.
— Нет, ничего не случилось, — уверял он родича. — Это по личному делу. И жениться я тоже не собираюсь, точно. По крайней мере, пока.
Молодой лорд рассмеялся, и разговор постепенно перетек в шутливую плоскость.
— Хорошо, сейчас позову Лехтэ, — пообещал старший дядя, и через некоторое время Тьелпэринквар и в самом деле увидел ее в глубине палантира.
— Айя, матушка! — обрадовался он.
— Рада видеть тебя, йондо, — улыбнулась та. — Что случилось?
— Мне нужен совет.
Глаза Лехтэ блеснули интересом. Сын продолжал:
— Расскажи, как ты делала свои светящиеся платья? Точнее, как вплетала в них свет Анара и Исиля?
— А ты что, — в шутливом ужасе поинтересовалась она, — решил научиться ткать?
Сын рассмеялся:
— Нет, до этого дело пока не дошло. Мне нужен сам принцип. Что требуется, чтобы ткань и свет стали одним целым?
Теперь Лехтэ уже задумалась всерьез. Куруфинвион терпеливо ждал.
— Понимаешь, — через какое-то время заговорила она, — инструкцию мне дала твоя тетя Миримэ. Это какая-то Песня. Я только повторила. Думаю, она сама тебе объяснит лучше. В наших покоях на зеркале стоит большая шкатулка. Свиток с письмом лежит прямо сверху. Все необходимое внутри.