— Ты не сказал главного, — перебил близнеца Тэльво.
— То, что аммэ жива, не главное?!
— Прекратите споры! Что по-твоему самое важное? — строго произнес и спросил Макалаурэ.
— Она хотела пересечь море, но опоздала, — выпалил он.
— То есть?
— Лехтэ звала ее, точнее сообщила о своем намерении, но та, как она сама нам сказала, не осознавала слов невестки. А когда поняла и пробудилась, было уже поздно.
— Что ж… пусть так. Там, в Амане, она в безопасности, — задумчиво произнес Маглор.
— Кано! Это все, что можешь нам сказать?! — голоса Амбаруссар одновременно раздались у него в голове.
— Пока да… я хотел бы поговорить с ней, но… наша встреча произойдет еще нескоро…
— Встреча? Кано, ты уверен?
— …нескоро, когда истинный свет обретет прежнюю форму, но иную суть. Тогда, но не раньше, и по открытому вновь пути пройдут эльдар…
— Кано! Что ты такое говоришь?!
Маглор качнулся, и ладонь соскользнула с палантира, а сам он не мог вспомнить, что говорил братьям.
— Готово! — крикнула радостно Ненуэль.
— Тогда поджигай! — ответила ей Идриль и протянула маленький полотняный мешочек.
Малышка торопливо развязала его, достала огниво и ударила кремнем по кресалу. Старшая подруга немного помогла, раздувая искры, и вот уже посреди лагеря нолдор, направлявшихся в долину Тумладен, весело затрещал костер, то и дело выбрасывая в темнеющее небо жаркие языки пламени.
Верные, наблюдавшие за ними, одобрительно загудели, а дочь Глорфинделя весело подпрыгнула и спросила требовательно:
— Ну, что теперь?
Еще днем она заявила отцу, что уже совсем взрослая, а, значит, будет помогать по лагерю. Тот растерялся, но Итариллэ пришла на помощь, заверив, что сама за ней присмотрит и всему научит.
— Теперь мы будем делать спальное место, — ответила она, и Ненуэль сосредоточенно кивнула.
Конечно, верные уже успели проделать значительную часть работ, оставив на долю маленькой помощницы самое легкое. Дочь Тургона указала малышке на кучу лапника, сложенную под деревьями, и сказала:
— Все это нам с тобой надо настелить на земле. А сверху положить мягких, теплых одеял.
Совсем юная нолдиэ побежала вперед и, выбрав самое привлекательное на ее взгляд место, укрытое с трех стороны от ветра, принялась за дело.
Идриль тем временем достала одеяла и, убедившись, что лапник положен достаточно толстым слоем, чтобы уберечь их от ночного холода земли, закончила приготовления.
— Теперь давай возьмем котелок и принесем воды для напитка, — предложила она.
Когда и с этим делом было закончено, Идриль посадила Ненуэль к костру и, вручив длинную толстую палку, наказала следить за огнем, и та сосредоточенно принялась смотреть на пламя.
Вечерние сумерки сгущались, и на небе все ярче и гуще проступали звезды.
— А как по ним определяют дорогу? — спросила дочь Глорфинделя старшую подругу.
Итариллэ уселась рядом и, обхватив колени, положила на них голову.
— Есть одна звезда, — заговорила она, — которая никогда не меняет своего положения…
От других костров, где верные занимались приготовлением ужина, потянуло ароматами мяса и приправ. Тихо фыркали кони, слышались отдаленные голоса дозорных.
— Дочка! — позвал Голорфиндель, весь вечер обсуждавший что-то с Тургоном. — Принеси, пожалуйста, из моей седельной сумки свернутые в рулон пергаменты.
Ненуэль подскочила и побежала искать необходимое.
— Ты долго еще? — спросила она у отца, чуть нахмурив брови.
Турукано рассмеялся.
— Нет, я скоро его отпущу, — заверил он.
— А после я пожарю тебе орешков в меду, — пообещал Глорфиндель. — Хочешь?
— Конечно! — воскликнула Ненуэль и, решив, что без нее отец управится с делами быстрее, вернулась к Идриль.
— Когда я вырасту, — заговорила она задумчиво, — я сделаю на какой-нибудь площади большую-большую звездную карту.
— Под открытым небом она быстро придет в негодность, — заметила та.
— А чем еще, кроме красок, это можно изобразить?
Принцесса задумалась и начала перечислять:
— Выткать гобелен, вырезать из дерева, выложить мозаику…
— А что это такое? — прервала ее Ненуэль.
Итариллэ вздохнула. Конечно, малышке, родившейся в Белерианде, негде было посмотреть дивные витражи и разноцветные каменные полотна, нередко встречавшиеся в Тирионе. Она расстегнула свою седельную сумку и, достав оттуда несколько разноцветных полудрагоценных камней, принялась объяснять.
Мысли Лантириэль метались, словно белки во время лесного пожара.
«Морьо, что с тобой? Где ты?! Я же чувствую, как тебе больно! Ответь!!!»
Дева бежала вдоль озера, стремясь быстрее попасть в крепость. Однако вскоре она осознала, что этим лишь отсрочивает встречу с любимым. Синдэ знала, где находятся владения Регина, хотя никто из эльдар там и не бывал. В том же, что Карантир отправился именно к нему, дева не сомневалась.
Через несколько часов бега, уставшая целительница оказалась на одной из застав лорда, где сообщила о взволновавших ее подземных толчках. Командир дозорных был знаком с Лантириэль и оттого охотно предоставил ей коня. Выделить же деве сопровождение было не в его власти, однако и воспрепятствовать гостившему у него нолдо не мог, а потому двое всадников устремились к горам.
— Ты знаешь тропы?
— Лишь примерно.
— Как поступим?
— Сориентируемся на местности.
Ее спутник кивнул и последовал за стремительной эльфийкой.
— Гроин, бери своих и отправляйтесь к месту обвала, — лично приказал Регин, когда посланные встречать гостей подданные вернулись только с раненым лордом, так и не пришедшим в себя.
— Слушаюсь, — ответил гном и, развернувшись, бросился исполнять.
— Целители уже осмотрели гостя? — обратился государь к советнику, сидевшему рядом.
— Безусловно, — ответил тот. — Осмотрели и оказали помощь. Однако лорд пока не открыл глаз. Удар оказался сильнее, чем подумалось встречавшим.
— Все в руках Махала, — проговорил Регин. — Но усилить границы стоит.
Советник понимающе кивнул.
Камни падали недолго. Скала гудела, дрожала, а затем вмиг затихла, посыпав на прощание мелкой крошкой сжавшихся на тропе нолдор. Почти все были ранены, однако серьезно досталось лишь двоим: одному попало по голове и плечу, а второму придавило ногу.
— Где лорд? — обеспокоенно пронеслось среди верных, помогавших друг другу и пытавшихся столкнуть камень, покалечивший их друга.
Морифинвэ на осанвэ не отзывался, чем вызвал серьезное беспокойство.
— Не Врагу ли все же служат коротышки?
— Лорд так не считал… не считает.
— В горах иногда случается… Говорят.
— Как-то очень уж «удачно» нас разделили…
— Помоги лучше. Почти сдвинул камень.
— Терпи. Сейчас. Еще немного, и освободим.
Как продолжать путь, нолдор не имели ни малейшего представления, однако из-за завала стали доноситься голоса, а вскоре один юный, а потому легкий гном смог вЕрхом перебраться к гостям из Таргелиона.
— Я рад, что вы все живы, хотя и не сказать, чтобы целы, — начал он.
— Что с лордом? — перебил его один из верных.
— Жив, но ранен. Наши целители заботятся о нем, — ответил тот.
Вздох облегчения пронесся по рядам верных.
— Я сейчас вернусь к своим, узнаю насчет завала. Ждите.
Впрочем что еще оставалось делать нолдор, не возвращаться же в крепость, бросив Карнистира.
Гном еще несколько раз появлялся на камнях, давая понять, что о гостях не забыли.
Когда в очередной раз его задорный голос раздался сверху, нолдор уже с некоторым раздражением посмотрели на него. Однако в этот раз их ожидало нечто новое — науг спустился к ним с мешком.
— Теперь мне одному выпала честь сопровождать вас! — произнес он. — Нам предстоит вернуться немного назад, и мы проследуем во дворец государя Регина иной тропой.