Волны мерно накатывали на берег, ласково шепча что-то на незнакомом нолдиэ языке. То не был валарин — море не передавало жене Нолофинвэ послание Стихий, нет. Оно говорило о вещах более древних. Именно вода помнила и хранила изначальное слово, первую мелодию, заданную самим Единым.
Волны утешали Анайрэ, ободряли, но не могли они унять тоски, что рвала ее фэа.
Нолдиэ встала и медленно вошла в море. Все дальше и дальше от берега, все ближе и ближе к семье.
Мощная волна подхватила ее и с силой выбросила на берег. «Путь закрыт. Нет прощения ушедшим. Навеки прокляты дети твои и муж!» — суровый глас владыки судеб прозвучал на берегу.
— Нет! Не верю! Мы будем вновь вместе! — кричала Анайрэ.
— Только если они решат покинуть мои Чертоги, — холодно прозвучал ответ.
— Они… все будут там? — ужаснулась нолдиэ.
— Это не то, что ты знать должна, жена отступника!
Неожиданно тихий и незнакомый ей голос произнес:
— Твоя печаль уйдет. Даже брат мой не видит всего. Я плачу по каждому. И по твоим детям и мужу. И верь мне, Анайрэ, надежда есть всегда.
Голос исчез. Намо тоже не проронил более ни слова. Нолдиэ без сил опустилась на песок, в отчаянии, но молча, зовя любимого.
В последние дни Келеборн не находил себе места, словно неведомая ему сила куда-то звала, побуждая отказываться от привычных или запланированных дел. Вдобавок часто немело плечо, вызывая непреодолимое желание его почесать. Однако после легче не становилось.
— Ты сегодня такой мрачный. Что-то случилось? — раздался за спиной голос Галадриэли.
«Как она удачно, — промолвил тихий шепот. — Сейчас и проверим».
— Все хорошо, — бесцветно отозвался синда. — Только плечо меня тревожит. Может, глянешь?
— Конечно, мельдо. Где? — несколько взволнованно спросила Артанис. Что именно вызвало у нее беспокойство, дева сказать не могла, однако чувство волнения все нарастало.
— На плече, ближе к лопатке, — также безэмоционально отозвался Келеборн.
Нервэн аккуратно провела пальцами по прохладной коже любимого. Ни малейшей царапины, разве что… Она пригляделась: в глубине явно обозначилась темная сеть паутинки. «Неужели колдовство?» — подумала Галадриэль, начиная тихую Песнь, что слышали еще Древа.
Келеборн дернулся и впервые за несколько дней светло улыбнулся, повернувшись к любимой.
«Сделай ей больно! Сейчас же!» — раздалось у него в голове. Повиноваться не хотелось, и синда склонился поцеловать Артанис. Как только дева замолчала, ментальный приказ сделался в разы сильнее, и Келеборн прокусил губу Нервэн, с жадностью слизав выступившую кровь и тут же вздрогнув, осознав содеянное. «Я должен бороться! Не слышать этот голос, не подчиняться», — мысленно повторял он.
«Возьми ее здесь же! Сделай своей!» — раздалось в голове.
— Аккуратнее, мельдо, — растерянно проговорила Галадриэль, ощупывая вспухшую губу. — Что на тебя нашло, я…
Договорить ей не дали, рванув ткань богато расшитого платья, и тут же отступая.
— Нет! Прочь! Беги от меня! — закричал он любимой, стараясь как можно быстрее самому покинуть это проклятое место. Артанис же теперь не просто чувствовала — видела путы, что окутали Келеборна.
На этот раз слова ее песни звучали более властно и сильно, вынуждая совсем растерянного синду замереть. Нити паутины лопались, отпуская его разум, но удача в этот раз была не на стороне Нервэн.
«Беги! Прочь от нее! В Менегрот, скорее!» Эта команда совсем не противоречила настрою Келеборна, желавшему обезопасить мелиссэ.
Он устремился в лес, не задумываясь, зачем ему нужно попасть во дворец.
«Не успела! Она увела его! Уверена, это Мелиан. Кто еще способен на такое? Или же в Дориате есть иные союзники тьмы?» — думала Артанис, медленно оседая на мох. От пережитого потрясения деву начинало слегка колотить. Запахнув испорченное платье, она подтянула колени к груди и замерла.
— Галадриэль? — удивленный голос раздался совсем рядом. — Что тут произошло?
Артанис подняла взгляд и увидела Трандуила, замершего рядом.
— Я не знаю, — тихо призналась дева. — Но мне нужна твоя рубашка и помощь.
Быстро одевшись, Артанис взяла Орофериона за руку, поведав о странном поведении Келеборна и о чарах, что она ощутила.
— Значит, я не ошибся, — задумчиво произнес он. — Мне показалось, что я вновь в приграничье и что к Дориату приближается вражеский отряд.
— Куда он мог побежать?
— Не имею представления. Но я бы сейчас поспешил к королю — Тингол должен быть предупрежден.
— Но он тут же расскажет обо всем королеве и…
— А мы постараемся этого не допустить! Я знаю короткий путь ко дворцу. Ты со мной?
Галадриэль кинула и последовала за ним.
Едва отдышавшись, Келеборн замер у входа в тронный зал.
— Владыка сейчас занят, — церемонно произнес стоявший на страже синда. — Он просил не беспокоить.
— Это срочно, — рявкнул Келеборн и дернул ручку двери на себя.
Тингол был один. Он сидел, прикрыв глаза, повернувшись лицом к подаренной ему Артанис вышивке.
— Мелиан, я же просил меня не беспокоить, — с досадой произнес он.
— Это не она, — ответил Келеборн, тут же против воли добавив: — но ты прав, она здесь, со мной и во мне!
Почти мгновенно очутившись рядом с Элу, Келеборн выхватил кинжал и замахнулся, метя королю в грудь.
Лишь одного не учла майэ — синда не желал становиться убийцей, как и не хотел навредить Артанис. «Что я натворил? Что продолжаю делать?!» — собственные мысли прокрались к голову, когда он оказался рядом с вышитой картиной.
«Убей!»
— Как мы быстро! — проговорила Артанис, а Трандуил лишь улыбнулся.
— Скорее к королю! Мне кажется, я вновь чувствую это, — забеспокоился он.
Стража остановила их, сообщив, что Элу принимает сейчас Келеборна.
— Мы по срочному и важному делу, — наставительно проговорил Ороферион, но вновь потерпел неудачу.
Галадриэль начала петь, когда Трандуил еще только отворял дверь. Картина, представшая перед ними, была дика и ужасна. Келеборн повалил Тингола на пол и пытался дотянуться кинжалом до его шеи. Однако незадачливый убийца то усиливал нажим, то сам убирал руку.
— Это все нолдор виноваты! — эхом пронеслось по залам.
Стража натягивала тетивы на луки, а Галадриэль в отчаянии позвала любимого:
— Мельдо! Не сдавайся!
Путы рвались, не выдерживая искренней любви девы, но последняя паутинка, уже исчезая, успела отдать приказ — Келеборн направил кинжал себе в сердце. Трандуил смог лишь толкнуть друга, но не выбить оружие полностью. Лезвие глубоко вошло в грудь, но значительно выше.
Отчаянному крику Артанис вторил гневный возглас Мелиан, остававшейся все это время в своих покоях.
— Дрянь! Нолдорская выскочка! Посмотрим, что ты скажешь, когда я выставлю твоего ненаглядного Келеборна прочь! На границы, к паукам. Или ты сама не захочешь быть с ним после всего, что он посмел сделать? Жаль, не довел до конца. Но как же этот синда не желал причинить тебе вред, ведь я подталкивала его к тому, чего он сам так хотел. И Элу… почему не убил сразу же? Надо доработать. Отдам заклинание Лютиэн — пусть тренируется на поклонниках. А там я и обнаружу огреху.
— Лорд, палантир светится! — сообщил верный, вбегая в столовую.
Тьелпэ, как раз в этот момент примеривавшийся к вазе с яблоками, схватил самый аппетитный, желтый с красным бочком плод и бросился в библиотеку.
Оказалось, что вызывает атто.
— Мы возвращаемся, — сообщил он кратко.
— Наконец-то, — вырвалось у Тьелпэ.
Курво хмыкнул в ответ:
— Что, уже соскучился?
— Есть немного, — не стал отпираться сын. — К тому же не терпится поделиться новостями и кое-чем похвастаться.
— Мне тоже есть, что рассказать, — кивнул Искусник. — Потом, при встрече. Да, готовься — мне потребуется твоя помощь.