— Ну вот, — улыбнулся довольный целитель, — дело сделано.
— Когда вы сможете убрать из меня эту мерзость? — спросил Келеборн прямо.
— Через несколько дней. Песня уже полностью готова, надо только еще раз все перепроверить. Держись, осталось ждать совсем немного.
Ородрет вернулся в крепость, и ворота закрылись.
Стражи все так же стояли на своих постах, безмолвно вглядываясь в даль, и можно было подумать, будто и не произошло ничего.
Галадриэль с Келеборном взялись за руки и все вместе отправились наконец завтракать, изрядно уставшие, но довольные.
Времени до столь важного события оставалось все меньше, а, значит, стоило приступить к изготовлению подарка. Конечно, Нолофинвэ уже заказал мастерам многие необходимые и красивые вещи, но ему хотелось преподнести сыну и его жене нечто, сработанное своими руками. Финголфин долго думал, чем именно желает порадовать Финдекано и Армидэль, пока не вспомнил свою свадьбу. В тот день и он, и Анайрэ получили в дар от Финвэ заключенные в причудливые оправы самоцветы, найденные отцом во владениях Аулэ. Когда эльфы только переселились в Аман, король нолдор любил навещать стихий, учась у них, узнавая новое и порой просто прогуливаясь и любуясь красотами Благословенного края.
Вспомнив о даре Нолдорана, он незамедлительно вернулся к себе и, открыв шкатулку, взял в руки кулон. Холод камня неожиданно сменился теплом, а синие искры лабрадора словно перетекли с самоцвета на державшую его руку Нолофинвэ и устремились по жилам к сердцу.
— Анайрэ, — шепотом позвал он.
Фэа рвалась на запад, туда, где неожиданно выронила перо нолдиэ и чернила залили свиток. Она вскрикнула и, сама не понимая, что делает, поспешила в спальню, к комоду, где хранились ее драгоценности. Пальцы сами скользнули к подарку Финвэ, и эльфийка почти наяву ощутила любовь и тоску мужа.
— Анайрэ, — прокричал Финголфин, прижимая камень к груди. Быть живыми, но навсегда разделенными — морями, обидами, валар.
Сердце билось, готовое выскочить из груди, оно рвалось туда, где снова сможет услышать, ощутить такой знакомый и родной стук — сердце любимой.
Нолофинвэ закрыл глаза и, думая о жене, он молил Эру послать сыну и его супруге иную долю. Он желал Финдекано счастья, хотел, чтобы тот никогда не познал горечи такой разлуки — до конца мира.
Когда Финголфин уже собрался убрать камень и заняться изготовлением подарка, пришел ответ-видение — его жена спускалась с корабля, ступая на земли Белерианда, а чуть впереди нее… Финголфин разжал пальцы. Картинка исчезла, но он еще успел услышать отчаянный крик Анайрэ:
— Люблю!
Дверь отворилась, и Куруфин, замерев на пороге, довольно подставил лицо теплым лучам. Весна наконец-то пришла в Белерианд. Снег почти весь стаял, хотя местами еще продолжали бежать ручьи, радуя нолдор своими голосами.
Хотелось прикрыть глаза, замереть и, впитывая долгожданное тепло, радоваться переменам в природе.
«Надо все же быстрее доработать с Тьелпэ кристалл», — подумал он, жалея, что не может сейчас поделиться осанвэ с Лехтэ своими эмоциями и позвать ее на прогулку.
Впрочем, последнее было вполне осуществимо. Поспешив в комнату, он застал супругу за вышивкой. Стежки ровно ложились друг за другом, делая нарядную рубашку еще красивее.
Куруфин некоторое время молча улыбался, глядя на жену, а потом ласково обнял ее за плечи.
— Пойдем на улицу, — предложил Искусник. — Отличное время для прогулки.
— Мельдо! Я так увлеклась…
— Заметил. Так что? Идем?
— Конечно. Сейчас, только пару стежков…
— Хорошо.
Лехтэ, завершив работу, накинула на плечи плащ и взяла мужа за руку:
— Я рада, что ты нашел время.
— Мелиссэ, ты же знаешь меня, — по-доброму усмехнулся он. — Во всяком случае я почти не задерживаюсь в мастерской допоздна.
Куруфин снова улыбнулся, и Тельмиэль на мгновение показалось, что перед ней вновь юный Атаринкэ. Она крепко стиснула его пальцы и прижалась к плечу.
— Мельдо…
Поцелуй на некоторое время задержал супругов. Впрочем, они и не спешили.
— Кстати, кристалл почти готов, — спускаясь по лестнице сообщил Искусник жене.
— Это замечально! — радостно воскликнула она и замерла, увидев, ощутив и вдохнув наступившую весну.
— Как только доработаем, мы с тобой обязательно проведем его испытания, невозможные в условиях мастерской.
Искусник призадумался и, лукаво посмотрев на жену, шепотом сообщил:
— Впрочем, если захочешь, можно и там.
Лехтэ ничего не ответила — только выразительно посмотрела на мужа.
— Кажется, кто-то передумал отправляться на прогулку?
— Нет. А вот после…
— План полностью одобрен, — он быстро подхватил Лехтэ на руки и немного покружил ее.
Верные делали вид, что не замечали лорда с женой, что так долго и необычно пересекали двор. Впрочем, когда супруги вышли за ворота, многие позволили себе светло улыбнуться, радуясь за их счастье.
====== Глава 50 ======
Во дворе, устроившись на самой верхней ветке разлапистой, пышной ели, звонко пела зеленушка, радуясь наступающему теплу. В столбе света напротив окна танцевали пылинки.
— Возьмите, госпожа, — сказал Мерион и протянул Галадриэль свиток, — и заучите. Завтра во время лечения вам придется отдать много сил, и отвлекаться на чтение уже не получится. Кстати, не забудьте подкрепиться, прежде чем отправляться утром сюда.
— Хорошо, непременно все сделаю, — пообещала та. — Когда именно приходить?
— С рассветом.
— Благодарю вас, — тепло и искренне улыбнулась дева и в знак уважения перед мастером склонила голову.
Теперь следовало обрадовать Келеборна. Стремительно покинув покои исцеления, она остановилась посреди двора и слегка прищурилась, давая возможность глазам привыкнуть к яркому свету Анара после полутьмы помещения, а заодно раздумывая, где искать любимого.
Собственно, вариантов имелось всего два, и первым из них были мастерские. Там любознательный синда брал уроки, и верные охотно его учили. Однако теперь они заверили Галадриэль, что Келеборна с ними нет.
«Значит, он в библиотеке», — поняла она.
Там ее мельдо был готов пропадать часами, читая все, что могло представлять хоть малейший интерес, а так же ведя долгие, вдумчивые беседы с Мастером-хранителем знаний. Галадриэль тепло улыбнулась, вспомнив, что вчера застала своего синду за чтением указов ее деда Финвэ.
«Интересно, чем он занят сегодня?»
Любопытство подстегивало, и по лестнице она уже почти взлетела. Толкнув тяжелую дверь, осторожно вошла, чтобы не мешать тем, кто мог тут заниматься важными делами, и направилась вглубь, оглядываясь по сторонам.
Любимый обнаружился в соседнем зале.
— А, кажется, на сегодня нашу беседу придется закончить, — объявил Мастер-хранитель, увидев сестру лорда.
Келеборн обернулся и, просияв, подошел к возлюбленной и бережно, но крепко прижал ее к себе.
— Чем занимаешься? — поинтересовалась она и, обняв его за шею, оставила на губах быстрый невесомый поцелуй.
— Ничем важным. Просто обсуждали, из чего могут быть сделаны звезды.
От удивления дева округлила глаза. Келеборн рассмеялся:
— Любопытно же.
— Охотно верю, иначе какой смысл вообще вникать в подобное. Но я к тебе не просто так пришла, а с вестями. Готовься — завтра будем тебя исцелять.
Определенно, если бы радость Келеборна была рекой, то теперь в ней можно было бы запросто утонуть — столь широка и глубока она оказалась. Одну долгую минуту он молчал, глядя невесте в глаза, а той казалось, что она, не смотря на аванирэ, отчетливо слышит и ощущает, какие бури бушуют у него в груди.
— Наконец дождался, — прошептал он, и голос его сорвался.
— Да. Утром все закончится.
Он вздохнул глубоко и обнял любимую еще крепче. Потом коснулся ее лба своим и долго так стоял, а она гладила его по плечам и затылку, перебирала длинные серебристые волосы и изо всех сил старалась, чтобы он ощутил ее любовь и поддержку, несмотря на все преграды — напрямую от фэа к фэа, от сердца к сердцу.