Эльф спрыгнул и подошел к подружке.
— Ты можешь мне помочь? — спросил он тихонько на языке зверей.
Лисичка кивнула, и тогда эльф стал объяснять, что от нее требовалось. Покинуть королевство и двигаться на север, к городу на острове.
— Беги вдоль реки, — говорил Трандуил, — и только живой травой. Будь внимательна и осторожна — лучше задержаться, чем подвергнуться опасности.
Затем он сообщил ей, какие новости о происходящем в королевстве следует рассказать. Лисичка гневно фыркала, слушая. Ей явно не нравилось, когда на живых существ накладывают чары и лишают воли.
— Сообщишь только одному Келеборну, — велел он строго. — Или же Галадриэль. Никому больше. Их ты знаешь.
Пелла на лисьем языке ответила, что поняла и все исполнит в точности, и развернулась в сторону границ Дориата, стремительно запетляв меж кустов и деревьев. Трандуил постоял немного, провожая посланницу взглядом, и отправился в Менегрот.
— Я лучше оставлю вас, — тихо произнесла Мириэль.
— Нет. Ты же знаешь, что я люблю тебя! — спешно ответил Финвэ. — Вас. Обеих.
Он замолчал. Фэа бывшего Нолдорана взывала к Единому, желая найти ответ.
«Как вышло, что я люблю… так? Когда это искажение коснулось меня?»
Тем временем его жены уже вели разговор.
— Что опять произошло в Амане? — обеспокоенно спросила Мириэль. — Как зло проникло в Валмар?
— О чем ты говоришь?
— Я вижу тебя здесь, а это значит…
— Я ездила в Форменоссэ.
— Что?! — одновременно вскричали Финвэ и его первая супруга.
— Представь себе, мой муж, я решила посетить твою могилу.
Нолдоран вздрогнул бы, будь у него роа.
— Индис, зачем?
— Раз спрашиваешь — не поймешь и ответ.
— И все же, что случилось? Ты же не могла сама уйти сюда? По доброй воле, — сказал он.
— Нет. Я бы не оставила нашего сына! Пусть он давно вырос, а в Тирионе сейчас спокойно… слишком спокойно. Но бросить свое дитя…
— Индис! Мне не нравится то, что, и, главное, как ты говоришь! Не смей обвинять Мириэль…
— Ах, ты все об этом, — протянула она. — Я не имела ничего такого в виду. Прости, мельдо.
Фэа Финвэ вздрогнула и резко потускнела.
— Мы не можем отыскать душу Фэанаро. Ты, конечно, вряд ли знаешь, но вдруг… Индис, если ты любила меня…
— Что значит если?
— От тебя его могут так не скрывать. Прошу, сообщи мне, если заметишь хоть малейший намек, — продолжил он, не обратив внимание на возмущенный вопрос второй жены.
— Финвэ, я поняла, что должна сделать! — воскликнула Мириэль, и ее душу засверкала чистым серебряным светом.
— Рассказывай.
— Увы, но нет. Слишком велик риск…
Холодный ветерок, налетевший из ниоткуда, напряженно замер, ловя слова эльфийки. Ощутив недоброе, Мириэль строго посмотрела на мужа:
— Теперь ты не один. Я могу быть спокойна. И незамедлительно отправляюсь к валиэ Вайрэ!
Мириэль направилась к выходу, еле слышно шепнув Индис:
— Береги его!
Ветер, подувший с юга, отчетливо пах тревогой. Озабоченно нахмурившись, Келеборн отложил инструмент и, накинув куртку, вышел во двор.
Все так же стояли на своих обычных постах стражи, сосредоточенно всматриваясь в даль, лениво лаяли собаки, чуть слышно позвякивало оружие. И все же нечто чужое не давало дориатскому принцу покоя.
Взбежав на стену, он поприветствовал командира караула и, бросив взгляд на камень аванирэ, подаренный родичами мелиссэ, ослабил собственную защиту и прислушался.
«Так и есть!» — подумал он, сжав кулаки, и заставил себя усилием воли расслабиться.
Пахло гарью и тьмой, начисто заглушая такие привычные и родные, умиротворяющие ароматы цветов и трав. Фэа улавливала скрежет хитина, шорохи, витающую где-то вдалеке, над Нан-Дунготреб, пыль вперемешку с черным песком. Твари тьмы!
Распахнув глаза, Келеборн вновь наглухо закрыл сознание сияющими щитами и некоторое время до рези всматривался в даль, ища подтверждения своей догадке. И скоро нашел — ни одной птицы не летало над полями, и даже водный поток у подножия острова как будто потускнел.
— Давно исчезли ласточки? — спросил он у ближайшего стража.
— С полчаса назад, принц, — последовал ответ.
— Хорошо, — вздохнул с облегчением синда.
Значит, твари пока далеко и время еще есть.
Сбежав со стены, он спешно пересек двор и отправился искать Артаресто. Тот обнаружился в библиотеке за чтением каких-то записей, однако, увидев лицо родича, мгновенно вскочил:
— Что случилось?
— Отродья Унголиант расплодились и теперь приближаются к границам Нан-Дунготреб, — ответил тот. — Им стало тесно в пределах своей мертвой долины.
Келеборн рывком сел на подоконник и начал делиться подробностями. Нолдо расхаживал взад-вперед, скрестив руки за спиной, и хмурил брови.
— Ты точно уверен? — наконец спросил он.
— Да. Такое происходит не слишком часто, однако несколько раз дориатские пограничники уже отражали нашествия.
— Разве им за Завесой что-то грозило? — не сдержался Ородрет.
Келеборн не смутился:
— Возможно, и нет, однако зрелище шныряющих под носом гигантских пауков не самое приятное в этом мире и не способствует хорошему пищеварению. К тому же гордость воинов, не скрою, оскорбляет факт близкого соседства таких существ.
— Понимаю, — серьезно кивнул лорд Минас Тирита.
— Поэтому несколько раз мы собирались для отпора. Перебить мы всех тварей, конечно, не могли, однако проредить немного поголовье получалось.
Артаресто вздохнул и снова в раздумьях прошелся по комнате.
— Пожалуй, стоит собрать совет, — наконец объявил он. — Прямо сейчас.
Помимо командиров пришли мастера, а так же Галадриэль, сидевшая за длинным дубовым столом рядом с мужем.
— Только что дозорные прислали птицу с известием, — доложил Нисимон. — У границ пустоши в самом деле заметно непривычное движение. Твари пока далеко, но их много и они приближаются.
Командиры стали высказывать предложения, сколько воинов взять в поход и чем вооружить.
— Возможно, стоит связаться с Дортонионом и Химладом? — предложила Галадриэль. — Пусть знают и, если сочтут нужным, то присоединяются.
Артаресто, подумав несколько секунд, кивнул:
— Согласен.
Нолдор смолкли, обдумывая, а Келеборн, подавшись вперед, добавил:
— Нужно усилить оружие. Пусть мастера соберут свет Анора, Итиля и звезд, а после смешают и пропитают им оружие, скрепив результат Песней. Тогда раны, полученные тварями, будут гораздо более опасными. Долгое время синдар использовали только свет звезд, однако с восходом Светил заклинание удалось доработать, и эффект стал намного ощутимее.
— Ты знаешь, как это сделать? — спросил Артаресто прямо.
Келеборн кивнул:
— Да, меня учили.
— Тогда решено. Так и поступим.
Работа закипела. Несколько дней и ночей подряд провели мастера нолдор в кузницах крепости. Синда объяснял им, что следует делать, и сам активно участвовал, помогая.
Дозорные слали одно за другим тревожные сообщения, и небо постепенно темнело, сияя в полуденные часы уже не столь ярко, как будто подернутое пыльной пеленой. Галадриэль не скрывала волнения.
— Гораздо проще самой идти в поход и биться, чем ждать, — сказала она вечером накануне отъезда, глядя мужу в глаза. — Вот, возьми.
Она протянула серебряный венец, украшенный каплями горного хрусталя.
— Я напитала их тем же светом, что несет ваше оружие, — пояснила она. — Надеюсь, он испугает тварей, если те чересчур приблизятся к тебе.
— Благодарю, родная, — прошептал Келеборн, принимая дар.
Она положила ладони ему на грудь, и он, наклонившись, нашел в темноте губы любимой.
Влетевший в открытое окно ветер пошевелил занавеси, стало слышно, как волны с шипением набегают на берег, словно сам Сирион прогневался.