Когда он впервые решил создать подобные, и сын, и брат не одобрили его идеи, сославшись, что тот пытается воссоздать оружие Врага. Тогда Куруфин лишь пожал плечами и продолжил свои исследования. Однако, когда настало время проводить испытания, оба родича смогли воочию убедиться и в эффективности, и в его отличии от созданного Морготом. Теперь же предстояло впервые испробовать его в бою.
Рычание Хуана становилось все громче, а верхняя губа уже обнажила внушительные клыки пса. Келегорм подал ему знак, и тот, ведя за собой остальных собак, направился к ближайшим камням. Впрочем, как оказалось, выгонять пауков из-за укрытия не было необходимости. Твари сами поспешили навстречу добыче, показавшейся им легкой. Псы легко уворачивались от щелкающих жвал, а самых мелких из потомков Унголианты смерть ждала в мощных лапах и челюстях валинорского волкодава.
Стрелы воинов Химлада находили свои цели, и вскоре все встреченные пауки оказались перебиты.
— Идем дальше! Нужно избавиться от этой дряни! — приказал Келегорм. Куруфин чуть задержался, осматривая трупы. Что-то беспокоило его, словно была некая неправильность в происходящем, которую азартный брат не замечал.
Нолдор продвигались все дальше, без особых усилий уничтожая тварей.
— Ты только погляди, сколько тут было этой дряни, — воскликнул он, обращаясь к брату. — Уже почти все стрелы извели на них. Хоть возвращайся и…
В этот момент Хуан встал и даже сделал шаг назад. Все камни, скалы и редкие чахлые деревца были густо опутаны паутиной. В коконах кое-где болтались полуразложившиеся туши оленей, косуль и каких-то других животных, узнать которых было уже невозможно.
Неожиданно заскулили собаки, и лишь рык их вожака удержал свору на месте — со склонов спускались пауки. Не те мелкие, что встретились им у входа в долину, а крупные, хитрые и очень уверенные в себе твари. Стрелы не могли пробить их толстый покров, и эльфам приходилось метить в глаза. Первые ряды нолдор уже взялись за копья, когда Куруфин приказал им чуть расступиться. В пауков полетели сосуды, легко разбивавшиеся от соприкосновения с тварями, но остававшиеся целыми, если вдруг оказывались достаточно далеко от порождений тьмы. Густая жидкость вытекала и, попадая на пауков, вспыхивала ярчайшим пламенем, сея ужас в их рядах.
— Работает, — довольно подвел итог Искусник.
Уцелевшие в огненной атаке твари отступили, и нолдор пришлось последовать за ними в достаточно узкий проход между скал.
Келегорм ехал впереди, когда Хуан, словно обезумев, мощным прыжком выбил его из седла и повалил на землю. Конь, шарахнувшись, резко отпрыгнул в сторону, и огромный паук рухнул на камни, лишившись добычи.
— Какого рауко?! — крикнул рассерженный Тьелкормо, еще не видя тварь.
— Только их нам тут и не хватало! — ответил Куруфин, разрубая мечом липкие нити, сетью опускавшиеся на эльфов со склонов.
— Жги гадов! — вскричал Турко, вскакивая на ноги.
— Не докинем. Они высоко, — ответил тот, продолжая работать мечом.
Нолдор с омерзением шли дальше, прорубая себе путь. Приходилось смотреть и под ноги, и вверх, потому как порой пауки продолжали спрыгивать на всадников. Ни одна из их атак не увенчалась успехом, но несколько эльфов все же не смогли избежать укусов и теперь ехали, поддерживаемые товарищами. Яд не убивал мгновенно, но затуманивал сознание и ослаблял тело.
— Впереди на скалах что-то есть! — доложил один из верных.
— Проверим, — отозвался Келегорм, а Куруфин метнул еще один сосуд в показавшегося из-за поворота паука. Пламя осветило болтавшиеся на склоне коконы, скрывавшие в себе…
— Эру Единый! — воскликнули, как один, нолдор, обнаружившие страшное содержимое паутины.
— Как это могло произойти?
— Вероятно, синдар из Дориата, — глухо ответил Куруфин.
— Курво, скорее сюда! — голос Келегорма разнесся по ущелью.
— Что? — Искусник подлетел к брату.
— Помоги снять. Он еще жив, — ответил Охотник, пытаясь срезать кокон.
— Пауки! — закричал один из верных, берясь за копье.
Твари бежали, но на слаженную атаку это не было похоже. Скорее их что-то сильно напугало. Или кто-то.
Вновь полетели сосуды с жидким пламенем, а копья и оставшиеся стрелы разили уцелевших.
— Турко! Ты где? — крикнул Куруфин, оглядывая окрестности после недолгой, но яростной битвы.
— Здесь! — донеслось сверху.
Как оказалось, Келегорм сумел подняться на скалу и почти перерубил паутину, удерживавшую кокон с раненным эльфом. Верные внизу были готовы поймать несчастного.
— Осторожнее, — сказал спустившийся Тьелкормо брату, пытавшемуся освободить синду от пут.
Слабый стон бедняги поторопил Искусника.
— Сможешь ему помочь? — спросил он брата, когда паутина была снята.
— Постараюсь. Но еще хотел бы я знать, что или кто так напугал тех тварей, — Келегорм кивнул на обуглившиеся туши пауков. — И Хуан куда-то подевался…
Впрочем стоило ему подумать о псе, как его радостный лай огласил ущелье, а следом донесся стук копыт. Воины Дортониона, вскоре появившиеся в ущелье, радостно приветствовали собратьев.
Возвращение в Минас Тирит было тем более приятным и радостным, что серьезных потерь удалось избежать, а трех раненых целители быстро поставят на ноги.
С неба вновь ярко и радостно светил Анар, и отряд, переправившись через реку, въехал в гостеприимно распахнутые ворота.
Келеборн остановил коня, огляделся по сторонам и заметил бегущую к нему жену. Он уже хотел было ее поприветствовать, как вдруг увидел метнувшуюся прямо под копыта рыжую проворную тень.
— Здравствуй, милая, — радостно крикнул он. — Как я рад тебя видеть!
— Это ты мне сейчас сказал, — спросила Галадриэль весело, — или Пелле?
Лисичка, а это действительно была она, ехидно фыркнула и потерлась о ногу спешившегося Келеборна. А тот, подняв на руки рыжую подружку, погладил ее между ушей и подошел к жене.
— Добрый день, мелиссе, — улыбнулся он и, обняв, поцеловал.
— Действительно добрый, — согласилась нолдиэ и крепко сжала мужа в ответных объятиях.
====== Глава 56 ======
В открытое окно врывалось лето. С Сириона тянуло прохладой, столь желанной в зной, по небу бежали легкие облака, а доносившийся с далеких полей запах трав кружил голову.
Пообедавшая Пелла присела на шкуру, лежавшую перед пока потухшим камином, и принялась умываться. Келеборн некоторое время с умилением разглядывал рыжую подружку, вспоминая их знакомство, и наконец спросил:
— Как дела в Дориате? Ты ведь не просто так прибежала, я прав?
Лисичка бодро тявкнула в ответ и принялась рассказывать. Разумеется, синда не прибегал к осанвэ — язык зверей и птиц он знал хорошо. По мере рассказа эльф все больше хмурился и в конце концов, не выдержав, заложил руки за спину и стал ходить по комнате. Галадриэль, сидевшая рядом и внимательно слушавшая мужа, постукивала пальцами по резному деревянному подлокотнику и чуть заметно покусывала губу.
— Да, неладно, — наконец проговорил Келеборн.
Остановившись у окна, он уставился невидящим взглядом в даль. Радостно поблескивала, играя в лучах Анора, вода, и щебет птиц внушал надежду и веру в лучшее.
— Мы знали, что в Дориате дела обстоят печально, но не предполагали, что настолько, — откликнулась нолдиэ. — Похоже, твоя родина целиком под властью Тьмы.
Ее муж не ответил, и только рука, сжавшаяся в кулак до побелевших костяшек, выдала обуревавшие его эмоции. В глазах Галадриэли отразилась боль. Рывком поднявшись, она подошла к Келеборну и положила руку ему на плечо. Тот оглянулся, посмотрев с благодарностью, и легонько сжал ее пальцы.
— Мы вернемся, — произнес он тихо, — но нужен предлог. В то, что мы соскучились и хотим навестить родичей, никто не поверит.
— Согласна. Но есть еще мой гобелен.
— То самое задание Тингола?
— Верно. Я захватила его. Конечно, работа в самом начале, и до ее завершения успеет пройти много лет.
— Сколько именно? — уточнил совершенно не разбиравшийся в шитье Келеборн.