— Нет, — вдруг решительно ответил он. — Они, так же как и Галатиль, останутся тут, в Минас Тирит.
Нолдиэ в раздумьях нахмурилась:
— Но согласится ли твой брат с таким решением?
— Ему придется, — уверенно сказал Келеборн. — Я объясню. Конечно, если в Дориате со мной что-то случится, отец с матерью не должны потерять сразу обоих своих сыновей. Пусть хоть один останется жить.
Нолдиэ показалось, что само мироздание вздрогнуло и зазвенело, громко расхохотавшись.
«Наверное, тяжело возвращаться в родной дом и ждать от этого смерти», — подумала она.
Протянув руку, она погладила ласково мужа по щеке. Келеборн в ответ наклонился и поцеловал любимую в шею. Та шумно выдохнула и, потянувшись, развязала ремешок доспеха. Тогда он подхватил жену на руки и понес ее в покои. Начать собираться в дорогу они вполне могут и завтра. И в любом случае, сначала им нужно будет попрощаться с родными. Возможно, навсегда.
Лютиэн задумчиво и с несколько отрешенным видом шла по длинным коридорам Менегрота, иногда останавливаясь и словно удивляясь, почему и как она оказалась именно здесь. Мелодия, непохожая ни на одну из баллад Даэрона, настойчиво звала ее вперед, однако нечто внутри нее противилось и пыталось отторгнуть навязчивый мотив. Похожее чувство принцесса испытала в прошлый раз, когда осталась с менестрелем наедине. Тот, словно послушная кукла, исполнял ее капризы, терпел очередные порезы и болезненные ласки, однако пытался сопротивляться, пока не потерял сознание. Именно тогда дочь Эльвэ ужаснулась представшей ее глазам картине, словно и не видела до этого, будто не она сама еще пару мгновений назад находила особое наслаждение, причиняя боль и ловя стоны отнюдь не удовольствия. Однако и тогда, похожий мотив заглушил ее сомнения, а позже, когда Лютиэн поведала о своих тревогах матери, Мелиан развеяла все ее сомнения, убедив дочь, что та еще просто не привыкла и не ощутила всю прелесть подобных встреч, а чтобы у принцессы не осталось и тени сомнения, майэ научила ее, как и во что можно потом превратить выплескивающиеся из менестреля эмоции. Заклинания необычайно понравились ей, и вскоре мучительные для Даэрона встречи продолжились.
Теперь же Лютиэн с удивлением обнаружила себя у входа в тронный зал.
«Странно, впрочем, почему бы мне не поговорить с ада, если уж все равно я пришла сюда», — подумала она, и стража по ее сигналу распахнула двери.
Тингол замер перед вышивкой, подаренной ему Галадриэль, и его дочь была уверена, что никогда не видела на его лице такого покоя, гармонии и… счастья. Даже когда раскрасневшаяся и довольная Мелиан выходила из зала, глаза отца так не сияли.
— Рад видеть тебя, моя родная, — тепло поприветствовал он. — Ты только посмотри, какая красота!
Лютиэн что-то вспомнила. Какой-то разговор с Артанис. Она даже хотела чем-то помочь. Вроде бы. Навязчивый мотив зазвучал громче.
— О, ада, вышивка удивительно хороша!
Она подошла с другой стороны и, чуть наклонив голову, сделала вид, что смотрит, однако старательно отводила взгляд.
— Ты позволишь мне ненадолго забрать ее? Мне так хочется тоже любоваться ею почаще, — попросила она.
— Дочка, я буду рад видеть тебя здесь. Зачем ее уносить отсюда, ведь и другие эльдар тоже могут приобщиться к прекрасному.
— Всего на пару дней. Прошу тебя, ада, — легкая нить скользнула к разуму Эльвэ, и Лютиэн привычно потянула за нее.
Тингол кивнул, но все же сумел добавить:
— Не забудь вернуть, как обещала.
Принцесса согласилась и спешно покинула зал.
Сначала она собиралась отдать вышивку матери, но после передумала и, вернувшись в свои покои, убрала ее в один из сундуков.
По прошествии нескольких дней Элу так и не вспомнил, что обещала ему дочь. Точнее какое-то время странное чувство, словно он что-то позабыл, еще беспокоило его, однако Мелиан превзошла саму себя, и Тингола уже не интересовало ничто и никто, кроме собственной жены.
Закат Дориата начался.
— Сегодня прибудут, — сообщил Келегорм брату. — Мне только что доложили дозорные.
— Хорошо, — отозвался Куруфин. — Мы готовы к встрече гостей.
— Ты Лехтэ предупредил?
— О чем? Вроде же Морьо говорил, что наугрим перестали бояться увидеть нисси, хотя предпочитают не заговаривать с ними, тем более первыми.
— Она хотя бы знает об их визите? — не унимался Светлый.
— Если честно, то забыл ей сказать. Ты же знаешь, я в последнее время… предпочитаю проводить много времени в мастерской.
— Так, Курво, время у нас есть. Выкладывай, почему поругался с женой? — Турко плюхнулся на диван и приглашающе посмотрел на брата.
Куруфин лишь качнул головой и подошел к окну:
— Тьелко, все в порядке — мы не ссоримся. Просто мне сейчас надо доработать…
— Не выдумывай!
— Я не знаю, как тебе это объяснить… Порой я опасаюсь сам себя.
— Вот теперь поточнее, — подбодрил его брат.
— Гнев и ярость. Мне не всегда удается сдержать их, а срываться на любимой… я не готов к этому.
— Поэтому ты запер себя в мастерской? Не думаю, что это выход, — ответил Келегорм. — Постарайся понять, почему тебя так допекает Клятва.
— Понять… как? Как, торон, я пойму то, что уже давно часть меня?!
Тьелкормо вздохнул, нахмурился и подошел к Куруфину:
— Ты найдешь выход, не сомневайся! Я уверен в этом — верь и ты.
Искусник с благодарностью посмотрел на брата:
— Пойду и правда сообщу Лехтэ о приезде наугрим. Когда, ты говорил, они должны прибыть?
— Ближе к вечеру.
Куруфин кивнул и вышел из комнаты.
Любимой нигде не было, а тянуться к ней осанвэ почему-то не хотелось.
— Лорд, если вы ищите вашу супругу, то она еще утром отправилась на прогулку, — сообщил Искуснику один из верных, заметив некоторую растерянность Куруфина.
— Благодарю, — отозвался он и поспешил к конюшням.
Уже вылетев за ворота крепости, он понял, что совершенно не знает, куда именно направилась его жена, а потому пришлось прибегнуть к помощи своей любимой кобылы, всегда безошибочно находившей Вагая.
Так вышло и на этот раз — вскоре издалека донеслось приветственное ржание вороного красавца супруги.
— Лехтэ! Как я рад, что нашел тебя, — быстро сказал он.
— Что-то случилось? — полюбопытствовала она, ибо вид мужа говорил о тщательно скрываемом волнении.
— Пока нет.
— Пока?
— Сегодня прибывает делегация наугрим…
— А, так вот откуда взялся тот коротышка, что помог мне достать минерал, — догадалась Тельмиэль.
— Кто? Где ты их видела? — забеспокоился Искусник.
— Там, у берегов Келона, — ответила она и махнула рукой, указав примерное направление.
— Далеко же ты отправилась на прогулку…
— Не так чтоб очень, — пожала беззаботно плечами нолдиэ.
— Почему одна? — спросил он, поискав глазами верных. Однако они, спросив разрешения леди, отстали, желая собрать немного земляники для своих жен.
— Ты же все время занят, — напомнила она и выразительно прищурилась.
— Прости меня.
Куруфин спешился и помог сойти с коня жене.
— Лехтэ, я… — он уже готов был поведать ей о сомнениях, терзавших его фэа, но передумал — не хотел взволновать еще и ее.
«Мало мне Турко, который теперь приглядывает, как за маленьким», — подумал он, а вслух сказал:
— Я, даже работая, не забываю о тебе, мелиссэ. Ты же знаешь, чувствуешь это.
— Как и то, что тебя что-то гнетет, ест изнутри, родной мой, — ответила она.
— Не будем об этом, — оборвал ее Куруфин. — Лучше расскажи, как произошла встреча с отрядом наугрим.
— Отрядом? Я видела лишь одного, — удивилась она.
— Странно, — протянул Искусник.
— Может, он заметил нечто любопытное и отделился от остальных, чтобы проверить?
— Что ж, как бы то ни было, скоро узнаем — ближе к вечеру они будут уже в крепости.
— Тогда стоит поторопиться домой!
Куруфин кивнул и помог запрыгнуть в седло, не забыв перед этим обнять и поцеловать супругу.