— Морьо, я думаю, что нам пора уже вернуться к своим, — неожиданно для своего молчаливого спутника произнес Майтимо.
— Как пожелаете, аран, — со всей серьезностью ответил брат, а потом все же рассмеялся. — Нельо, я рад, что ты готов к этому путешествию, но мы должны сначала спросить Тинтинэль, это же она…
— Нет. Слишком много дел, и они не могут больше ждать. Не думай, что Враг даст нам время.
— Но Кано же не бездействует, посмотри вокруг!
— Думаешь, не вижу и не понимаю? Он отличный король, жаль, что боле не желает носить венец арана.
— Что? Ты о чем? Откуда…
— Образно, Морьо, образно.
И совершенно неожиданно для брата он рассмеялся, еще немного хрипло, но искренне.
— Ты чего?
— Да так, представил… не обращай внимания.
***
— Финьо, я попрощаться, — голос кузена вырвал того из размышлений. Отец попросил старшего сына составить подробную карту земель близ Ангамандо, и тот погрузился в работу, стараясь не упустить ни одной важной детали.
— Нельо? Куда это ты собрался? — удивленно ответил нолофинвион.
— Туда, — несколько неопределенно прозвучал ответ. — К своим.
— Можно подумать, здесь чужие, — обиженно произнес Финдекано.
— Нет, конечно. Извини. Но ты ведь понял, о чем я, — несколько тише произнес старший фэанарион.
Ответом послужил лишь кивок.
— К отцу заходил?
— Конечно, — Майтимо замолчал ненадолго. — Мы скоро увидимся. И ты прав, здесь нет чужих. Как и там. Береги себя, брат.
— Легкой дороги, Нельо.
До ворот фэанарион дошел вместе с приехавшим за ним Тьелко, который успел за недолгое время помириться с Ириссэ, вновь поругаться и договориться о совместной охоте, помочь советом тренирующимся юным эльдар, чуть ли не схватиться за меч, когда его со спины спутали с одним из арафинвионов, а потом хохотать над этим вместе с «обидчиком» и проходившим мимо Айканаро. Так что выходу за ворота он был только рад.
Амбаруссар чуть не сбили старшего с ног, когда попытались одновременно обнять его.
— Тише вы, — прикрикнул Турко, подводя брату коня.
— Я знаю, ты всегда предпочитал жеребцов, но сегодня прокатишься на кобыле Ат… Курво. Если что, это именно он настоял, чтобы я захватил ее для тебя.
— Хорошо, — чуть улыбнулся Нельяфинвэ, ласково погладив лошадь по шее. Та одобрительно фыркнула и ткнулась носом, разрешая на себя сесть.
Даже шагом ехать было сложно. Тело начинало ломить, мышцы ныли, голова немного кружилась.
Братья были рядом, готовые подхватить, прикрыть и просто поговорить, однако Майтимо молчал, погрузившись в раздумья.
Чем больше он думал, тем сильнее убеждался в своей правоте. Только как воспримут эту новость братья… и нолдор, что пошли за отцом? Не сочтут ли предательством? Однако других вариантов объединить пришедших в Эндорэ он не видел.
Неожиданно для самого себя он тронул кобылу ногами, вынуждая пойти рысью. Та радостно толкнулась, но быстро подстроилась под всадника, не став двигаться пружинисто и размашисто, бережно неся вверенного ей нолдо.
***
— Кано, — решив начать сразу с главного, повел разговор старший. — Я хочу передать власть над нолдор Нолофинвэ. Над всеми нолдор.
Долгий взгляд оценивающе смотрел на брата.
— Знаешь, я ожидал чего-то подобного… но думал, что отдашь корону Финдекано.
— А смысл? Он намного моложе, тоже внук Финвэ. Никто из наших и не подумает его слушаться.
— Тогда зачем? Постепенно раздор забудется.
— Не думаю. Да и нет у нас этого постепенно. Враг копит силы, чтобы ударить.
— Думаешь, дядя справится?
— Ты же с ним договорился… знаешь, я бы ничего и не менял, но ты сам не хочешь, почти сразу вернул мне… корону.
— Благодарю, но вновь откажусь. Не мне править нолдор, Нельо…
«А если и править, то недолго», — неожиданно подумал Макалаурэ, когда странное предчувствие впервые кольнуло его. Менестрель тряхнул головой, чуть откидывая волосы.
«Что ж, даже если это и правда, я не отступлю и не побегу».
Перед внутренним взором Макалаурэ горела трава и деревья вокруг незнакомой полуразрушенной крепости в узком ущелье.
— Вот ты где! — в комнату стремительно ворвался Куруфинвэ. Поймав на себе два удивленных взгляда, зачем-то решил уточнить совершенно ледяным голосом:
— Я так не во время?
— Курво, ты чего? Не ожидали просто. Еще же рано, сам целые дни пропадаешь в кузнице, — ответил за двоих менестрель.
Тот лишь пожал плечами.
— Нельо, можно твою руку? Другую. Да, серьезно. Если больно или неудобно, говори сразу, — с этими словами он осторожно застегнул на предплечье брата крепления металлической кисти.
— Как? — наконец решил прервать затянувшееся молчанье, пока тот рассматривал свою новую часть себя.
Майтимо молча обнял Искусника.
— Благодарю тебя, — сказал он, отпуская брата. — И я знаю, что еще ты сделал для меня…
— Кано рассказал?
Тот кивнул.
— Видно, мое пение его тогда сильно впечатлило, — в шутку ответил Куруфинвэ, стараясь не вспоминать, как потом плохо было самому, как сын работал за двоих, но находил силы позаботится и о нем.
— У меня еще есть разработки… боевых рук. Потом посмотрим вместе, если хочешь.
— Обязательно. Уверен, что пригодятся — все же удобнее будет, чем только одним мечом искоренять тьму. Курво…
— Да?
— Я решил отказаться от короны нолдор и передать ее Нолофинвэ.
— Повтори.
— Ты все слышал. Я передам корону отца его брату.
— Каким образом?
— А больше ты ничего не скажешь?
— Пока меня интересует, кто и как за ней вернулся в Аман.
— Не придирайся к словам!
— А ты представь себе, как будешь выглядеть, коронуя его ничем! Идеальное зрелище!.. Зачем, Нельо?
— Объединить нолдор.
— Ты и сам это сделаешь. Еще и лучше него. Но передать правление Ноло…
— Сыну Финвэ, а не внуку.
— Сыну Индис, — презрительно ответил Искусник. — Чего ты от меня-то хочешь? Тебя в любом случае поддержу, но присягать этому ваниа…
— И не надо. Мне достаточно знать, что по-прежнему будешь считать меня главой Дома Фэанаро.
— От братьев я не отрекусь никогда. Но учти, я еще спокойно воспринял эту новость. С некоторыми будет намного… интересней.
— Ты поговоришь, если понадобится?
— Только после тебя. Не мне доносить до них эту весть.
— Хорошо.
— Я у себя, в кузнице, дай знать, если решишь все же сковать копию короны.
— Нет. Захочет, пусть сам делает. Моих слов будет достаточно.
***
— Я дома! — крикнула Лехтэ, спрыгивая с коня.
С улыбкой огляделась. Ирония судьбы, но в доме родителей она почти не жила. Сначала отец ее, Ильмон, пробудившийся, архитектор и столяр, строивший в числе прочих мастеров Тирион, путешествовал по Аману долгие годы, и семья его странствовала вместе с ним. В старом домике их в скором времени поселился женившийся Тар, а родители, вернувшись с младшей дочерью в конце концов в главный город нолдор, построили себе новый. Но Лехтэ, которой в ту пору было уже сорок девять лет, встретила в скором времени и полюбила Атаринкэ. Так что в доме родителей ей пожить почти что не довелось. Однако комната своя у нее, конечно, была.
Ильмон вышел из мастерской, от души расцеловал дочь и хмыкнул, чуть отстранившись и оглядев ее:
— Хороша, нечего сказать. До чего ж чумаза.
Однако глаза отца светились лукавством. Он привык, конечно, видеть дочь такой. Ведь все время странствия она помогала ему строить, обучаясь. Обнявшись, они прошли в дом, где их уже ждала аммэ.
— Как там Тар? — спросила Лехтэ. — Как Миримэ?
Сегодняшний вечер она с удовольствием посвятит разговорам, а завтра с утра — во дворец.
Охотники тихо ступали по тропе, выслеживая небольшое стадо оленей. Ангарато раздражало буквально все — деревья, обычно нравившиеся ему, нолдор, что были рядом, даже сама идея добычи мяса казалась неуместной. Ему б в кузницу, уйти с головой в работу и прекратить злиться на Турукано… Однако ослушаться Нолофинвэ он не мог и потому угрюмо шел вместе со всеми, поглядывая по сторонам.