Анар поднимался все выше и выше. Облака наконец разошлись, явив миру ясное, широкое небо. Верные, присев у подножия горы, оглядывались по сторонам и ждали. Кони щипали траву.
Песнь лилась, и в голосе ее слышались свет и счастье. Быть может, сама по себе она и не была нужна — работал мастер силой собственной мысли и фэа, но с нею ему было веселей и уютней.
Тьелпэринквар пел, вспоминая, и перед глазами его расстилался Благой край. Такой, каким он запомнил его в дни далекого детства. Душа парила, и казалось, что в мире больше не существовало зла. Затем его фэа полетела в Белерианд, и Тьелпэ снова вспомнился праздник и танец. Душа встрепенулась, почувствовав нечто важное, а на изображении внутри камня появился птичий глаз.
Скоро миновал полдень, и ладья Ариэн поплыла в западному краю горизонта. Птица в камне распахнула крылья и воспарила. Казалось — еще мгновение, и она оторвется и улетит.
Прерываться не хотелось, поэтому Тьелпэ, не прекращая работы, достал лембас и быстро перекусил. Силы вернулись, и вскоре пернатая обрела раздвоенный хвост. Стало ясно, что это ласточка.
Когда Анар проделал две трети пути, Тьелпэринквар широко улыбнулся и отер с лица пот. Работа была закончена.
Спустившись к верным, он обнаружил, что те уже приготовили горячий обед и ароматный травяной напиток, возвращающий силы.
— Благодарю вас, — от души сказал он, и все трое с аппетитом поели.
Поднявшись наверх, верные с любопытством осмотрели работу лорда и, спустившись назад, похвалили. Скоро кони были оседланы, и Тьелпэ с верными направили их в сторону крепости. Долгая интересная прогулка была кончена.
«Быть может, это была Ненуэль?» — подумал Куруфинвион на обратном пути, вспоминая дневную работу и ощущение, поселившееся в груди.
Душа трепыхнулась и воспарила, а сердце забилось часто-часто.
«Она уже давно выросла, должно быть», — снова подумал он.
Вдруг нестерпимо захотелось увидеть ее, и пришла твердая, непоколебимая уверенность, что в своих поисках он на верном пути.
«И если я прав, то горы означают тайный град, в котором намеревался спрятаться Турьо».
Пренебрежительно фыркнув от одной мысли о подобном побеге, Тьелпэринквар тряхнул головой и подумал:
«Теперь я так или иначе точно найду ее. Даже если не сейчас — то чуть позже. Я умею ждать».
— Тебе теперь тоже тяжело в Менегроте? — спросила Галадриэль у мужа и, подойдя ближе, положила руку ему на плечо.
Келеборн, как раз собиравший сумки, застыл и медленно обернулся.
— Да, — признался он. — Воздух тут словно давит на грудь, и становится невозможно дышать. Уверен, что это отголоски магии тьмы.
Нолдиэ кивнула и сосредоточенно поглядела перед собой, словно прислушиваясь к чему-то.
После возвращения в Дориат они еще сильнее, чем прежде, полюбили прогулки. Только в лесу, оставшись наедине с природой или с немногочисленными верными друзьями, они могли немного расслабиться и на время отпустить заботы.
Она глубоко вздохнула и принялась собираться. Одевшись в укороченное охотничье платье и тонкие брюки, она заплела волосы и уложила их венцом в прическу, которую так любил Келеборн.
— Ну что, готова? — уточнил он.
— Да, — ответила она и взяла одну из сумок.
Покинув покои, супруги миновали несколько коридоров и постов стражи и вышли на свободу, под сень леса. Анор приветливо светил сквозь резные кроны, ликующе пели птицы, и фэар в тот же миг стало легко и радостно.
— Поедем верхом? — спросила Галадриэль и озорно посмотрела на мужа.
Супруг перехватил ее взгляд и весело улыбнулся в ответ:
— Ни за что на свете! Предлагаю бегом. Сирион тут совсем рядом — ты же не хочешь сказать, что тебе такой путь не по силам?
Нолдиэ очевидно этого и ждала. Задорно вскрикнув, она закинула сумку на плечи и сорвалась с места. Келеборн рассмеялся и, в свою очередь поудобнее перехватив поклажу, бросился догонять жену. Поравнявшись, они переглянулись и, не сговариваясь, повернули, выбрав более длинный путь до реки.
Застоявшаяся за последние месяцы кровь бурлила в жилах, фонтанами радости вырываясь наружу. Ветерок приятно обдувал лица, роар наполнял восторг движения. Деревья, пышные кусты орешника мелькали мимо. Алые, белые, желтые головки цветов тянули ввысь, но останавливаться, чтобы рассмотреть их поближе, пока не хотелось.
Легко рассмеявшись, Галадриэль весело тряхнула головой и потянулась к любимому. Келеборн взял ее за руку, и оба, не сговариваясь, побежали еще быстрее. Они летели теперь, обгоняя ветер. Так, как никто в мире не умеет, кроме квенди. Анор не спеша совершал свой обычный путь по небу, и скоро, когда ладья Ариэн едва проделала половину пути, впереди, в просвете деревьев, заблестела вода. Келеборн и Галадриэль замедлили бег и вскоре перешли на шаг.
— Эсгалдуин, — проговорил тот, и в голосе его послышалось легкое благоговение. — Один из притоков Сириона.
— Твой любимый остров находится где-то здесь? — уточнила жена.
— Верно.
Они подошли наконец к берегу, и синда пристально огляделся по сторонам. Нолдиэ опустилась на колени и смочила пальцы в воде:
— Здесь нет переправы?
— Нет. Этот уголок тем и хорош, что в нем легко найти уединение. Мы не захотели нарушать его, возводя мосты.
— Понимаю и одобряю.
Келеборн вывел из зарослей камышей легкую лодочку и, протянув руку, помог любимой взойти на борт, а сам сел на весла. Прислушавшись к птичьим трелям, он удовлетворенно кивнул:
— Вокруг все спокойно. Мы можем отправляться.
Маленький челнок легко заскользил, взрезая воду, и дочь Арафинвэ, устроившись полулежа на носу, стала смотреть на высокие, раскидистые ивы, склонявшиеся к самой воде.
— Словно любуются своим отражением, — прокомментировала она и улыбнулась.
Келеборн рассмеялся:
— Почему бы и нет — они действительно прекрасны.
— О да!
Лодочка мягко ткнулась в пологий берег. Синда спрыгнул первым и протянул руку жене.
— Благодарю, — ответила она и ласково сжала его пальцы.
Вытащив челнок на берег, они забрали сумки и, оглядевшись по сторонам, отправились вперед.
Островок был почти идеально круглой формы. Как только ивы остались позади и последняя из их ветвей с тихим шелестом опустилась за прошедшими эльфами, Галадриэль остановилась и восхищенно выдохнула:
— Как красиво!
Укрытая от внешнего мира густой, почти непроницаемой зеленой занавесью, поляна, поросшая разноцветной гвоздикой и ветреницей, чемерицей и перловником, предстала перед их взорами.
— Волшебное место.
Келеборн кивнул и вслух прокомментировал:
— Я очень люблю его.
— Понимаю.
Он подошел к жене и мягко обнял ее. Она обвила его шею руками и склонила голову на плечо. Некоторое время они так стояли, наслаждаясь близостью друг друга, слушая чарующие, тихие звуки леса и реки. Воды мерно текли, оберегая островок и двух квенди от всех возможных посторонних взоров. Листва нежно шелестела, а лучи Анара, отражаясь от волн, сверкали, подобно жемчужной россыпи.
Муж поманил жену за собой, и оба с удовольствием легли в траву. Галадриэль устроила голову на плече Келеборна, и пальцы их переплелись. Долгое время они молчали, глядя на небо и слушая звенящую, умиротворяющую тишину.
— Я думаю, — наконец серьезно заговорил синда, — что нам не стоит ехать к Завесе лично.
— Почему? — удивилась нолдиэ.
— Это опасно.
— Хм, — неопределенно хмыкнула нис. — Поскольку я не думаю, что ты испугался, можно попросить тебя изложить соображения подробней?
— Охотно. Ты ведь знаешь, что королева каким-то образом узнает о перемещениях через границу?
— Да.
— А снятие копии с ее заклятия, это то, чего она, несомненно, пропустить не сможет. Один я бы рискнул отправиться, но ведь ты не останешься в стороне?
Несколько минут Галадриэль молчала, а после подтвердила: