Впрочем, с первых слов ему стало понятно.
«Ириссэ! Так ты бросился на помощь кузине, мой славный малыш! Но отчего не привел ее к нам? Где вы сейчас?» — думал он, не сомневаясь, что пес не бросит Аредэль, пока та не окажется в безопасности.
Узнав главное, Тьелкормо поблагодарил аваро и нашел братьев, сидевших у костра и внимательно слушавших вождя этих эльфов.
— … звери и птицы стали избегать тех мест, словно видят или чуют там опасность. Более того, многие стали покидать лес и направились на юг раньше срока.
— Выходят, они спасаются из Дориата? — ужаснулся Амрод. — Но что могло произойти в королевстве Эльвэ… Элу? — тут же поправился он.
— Этого мы не знаем. Путь закрыт. Никто из моих разведчиков не был там. И не будет — я не желаю рисковать ни одним аваро!
— Мы не просим вас об этом, — тут же ответил Тэльво. — Лишь выразили свое удивление.
— Я вас понимаю. Однако, — тот встал навстречу Тьелкормо, — поприветствуем еще одного гостя, одного из лордов Химлада.
Келегорм кивнул и произнес положенные слова.
Когда же беседа потекла вольно и свободно, он тихо шепнул Амбаруссар:
— Хуан нашелся.
— Где? — почти что закричали близнецы.
— Да тише вы, — рассмеялся Турко. — Он не сбежал, а пришел на помощь Ириссэ. И теперь с нею. Где-то.
— Добрая весть, торон, — отозвался Питьо, — вот только… кузину б надо поскорее найти. Понимаешь, когда она покидала нашу крепость, то была почти что одержима идеей найти какого-то менестреля…
— Ей Кано мало?
— Да не за этим, — махнул рукой Амрас. — Слушать баллады она никогда особо не любила…
— А того эльда похоже что очень, — встрял Амрод.
— Все так серьезно? — зачем-то уточнил Келегорм.
Амбаруссар кивнули.
— Найдем. И ее саму, и ее любимого, и Хуана.
— Ты только представь, как он по тебе соскучился!
Турко улыбнулся.
Нолофинвэ в очередной раз перечитал послание и поторопил коня. Внук. Первый и пока единственный. Как же хотелось взять его на руки, посмотреть в родное лицо.
«Интересно, цветом волос он пошел в мать или отца?» — неожиданно подумал он, стремительно приближаясь к крепости в Ломинорэ.
— Атто! — радостно приветствовал его Финдекано, светясь от счастья.
— Скоро и тебя так назовет твой малыш, мой дорогой, — ответил он, обнимая сына за плечи.
Финголфин быстро привел себя в порядок с дороги и вскоре оказался в гостиной, где на диване удобно расположилась Армидель с эльфенком на руках.
— Рад видеть тебя! Вас, — тут же поправился он, при этом неотрывно глядя на младенца.
— Позволь представить тебе наследника, атар, — торжественно произнес Фингон, а Армидель в этот момент встала.
— Эрейнион, наш сын и твой внук, — с гордостью произнес он.
Нолофинвэ бережно взял малыша на руки, как когда-то самого Финдекано.
«Будь счастлив, мой хороший. Живи достойно, не знай горестей и бед!» — думал он, и невольно сердце сжималось от того, что не стоит рядом Анайрэ, радуясь первому внуку вместе с ним.
Эльфенок тем временем с любопытством рассматривал новое лицо, что склонилось над ним. Его темно-серые, почти черные глаза ярко блестели, словно в них была частица изначального света. Казалось, малыш понимал намного больше, чем могло передать окружающим его крохотное тельце.
С неподдельным удовольствием Финголфин отметил темные волосики, покрывавшие голову младенца.
«Как он похож на Финьо. Вот только носик у него мамин. А ушки папины», — в очередной раз улыбнулся он, возвращая Эрейниона Армидель.
— Я очень рад за вас, — произнес Нолофинвэ. — И за всех нолдор. Он будет достоин своего имени и свершит много великих дел.
— Надеюсь, уже мирных, — ответил Финдекано, чуть склоняя голову.
— Мне тоже хочется в это верить, — задумчиво произнес Нолдоран.
— Кстати, а где Ириссэ? — несколько неожиданно встрепенулся он, ощутив смутную тревогу в сердце. — Меня она не встретила, к племяннику не пришла.
— Уехала, — нехотя ответил Фингон.
— Давно?
— Да, атто.
— Куда?
— Я не знаю.
— И ты отпустил ее?!
— Атар, она полюбила, — тихо ответил Финдекано.
— И кто ее избранник?
— Я не знаю. И на тот момент не знала она.
— Что ты такое говоришь? — голос Финголфина наполнился гневом и беспокойством.
— Это долгая история. Я расскажу тебе все, что мне известно самому. А пока что я хотел бы воспользоваться палантиром…
— Майтимо подождет! Я хочу знать, что с моей дочерью! Ты теперь сам отец и должен уже понять…
— Хорошо, — согласился он. — Пройдем в кабинет. Разговор предстоит долгий, а нам не стоит утомлять Армидель.
Со вздохом удовлетворения Ненуэль загасила огонь в печах. Длинный день подходил к концу, а вместе с ним и работа.
Подойдя к низкому мраморному столику у стены, она с удовольствием поплескала себе на лицо, смывая усталость и пот. Теперь ее смальта насчитывала несколько тысяч оттенков, и вскоре она сможет, наконец, переложить заново мозаики Ондолиндэ, сделав их более яркими и красочными. Такими, какими они были задуманы ею изначально.
За окошком буйно цвели вишни. Лучи Анара, опускавшегося постепенно к пикам круговых гор, оттеняли нежные лепестки и делали картину поистине удивительной.
«Стоит, пожалуй, немного прогуляться», — подумала дева.
Еще лучше было бы позвать с собой Идриль, но подруга работала над одной из галерей дворца и отвлекаться на пустяки, конечно же, не захотела бы.
Достав из деревянного резного ларца жемчужные шпильки, она переплела заново волосы, заодно украсив их. Кожаная налобная лента, уже порядком поизносившаяся, отправилась в ящик стола. На ходу сунув в рот лембас, Ненуэль распахнула дверь мастерской и выбежала в сад. Отчего-то хотелось петь, а в сердце поселилось и с каждой минутой все больше росло предвкушение чуда.
«Что-то произойдет? — гадала она. — Фэа чувствует? Или это просто радость от окончания долгой работы?»
Ответа ей, впрочем, пока было знать не дано, поэтому она, прикрыв глаза, вдохнула полной грудью пьянящий аромат цветов и неспешно отправилась вглубь сада.
Над цветами примулы сосредоточенно жужжали шмели, и дева, остановившись, некоторое время любовалась их маленькими мохнатыми тельцами.
В этот момент неподалеку раздался чуть слышный шорох, и Ненуэль, подняв глаза, увидела Эктелиона. Поняв, что его присутствие обнаружили, он сделал шаг вперед и, прижав ладонь к груди, склонил голову:
— Alasse. Позволишь составить тебе компанию?
Дева вздохнула. Вдруг показалось, что свет Анара померк до срока, но отказать в столь малой просьбе тому, кто был ей всегда добрым другом, она не могла.
— Разумеется, лорд Эктелион, — ответила она.
— Благодарю. Я не буду тебе докучать, обещаю.
— Я… — начала она было, желая опровергнуть высказанное предположение, и растерянно замолчала, вдруг потеряв мысль.
— Как твои успехи в создании смальты? — спросил Эктелион, и Ненуэль, оживившись, принялась рассказывать о своих последних завершающих опытах.
Мастерица бурно жестикулировала, помогая себе руками, и на лице ее вскоре заиграла вдохновенная, счастливая улыбка. Она повернулась к спутнику, вряд ли, впрочем, видя его в этот момент, ибо думы ее витали в своем, далеком от сада и вишен мире, и свет ее глаз изгнал наконец с его лица печаль.
Вдруг Ненуэль вздрогнула. Внезапно остановившись, словно споткнулась о камень, она подняла глаза к небу и к чему-то прислушалась.
— Что случилось? — спросил Эктелион.
Спутница его некоторое время молчала, и на лице ее постепенно проступала радость.
— Вы слышите? — спросила она.
— Что именно?
— Голос.
— Нет.
— Мужской. И он словно зовет меня.
Ей вдруг почудилось, что голос этот она уже слыхала однажды.
«Это он?»
Она вновь прислушалась, на этот раз еще внимательнее. Звуки стали громче. Теперь она была уверена — в интонациях нэра различались любовь и нежность. Тот, кого она звала. Вдруг показалось, что ее фэа окутали чем-то пушистым и теплым и укачивают, напевая ласково на ушко.