У самого горизонта алое море встречалось с безоблачно-ясным голубым небом. Яркий свет Анара добавлял ему глубины. Хотелось лечь прямо в траву, раскинув руки, и наслаждаться покоем и красотой.
В воздухе плыл волнующий аромат меда, слышался напевный, задумчивый голос флейты. Алкариэль шла, то чуть запрокинув голову и подставляя лицо ласковому ветру, то опускала взгляд и нежно проводила ладонью по льнувшим к ней цветам.
Макалаурэ внимательно огляделся по сторонам и, убедившись, что дозорные на своих постах по-прежнему неусыпно несут службу, снова расслабился и предложил невесте:
— Может быть, спустимся к ручью?
— С удовольствием, — согласилась она.
Скоро послышалось веселое журчание, и показался переброшенный с одного берега на другой ажурный мраморный мостик. Алкариэль в нетерпении прибавила шаг. Облокотившись о перила, она принялась смотреть в прозрачную текущую воду, а ее жених, остановившись поодаль, некоторое время любовался открывшейся ему картиной.
— Ты прекрасна, мелиссэ, — наконец прошептал он и, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, обнял ее за плечи и порывисто поцеловал в шею. — Melmenya. Irima…
Дева обернулась, губы ее чуть приоткрылись, а он обхватил ее лицо ладонями и принялся целовать. Она прильнула к нему всем телом, зарылась пальцами в волосы, и долгим вздохом с ее уст сорвалось:
— Мельдо…
Его губы касались ее лба, щек, нежных век, потом опять уст. Ладони блуждали по телу, поглаживая плечо, бедро, тонкую талию. Ласковое дыхание возлюбленной обжигало кожу, внутри все переворачивалось, и сердце начиналось усиленно колотиться о ребра, норовя вырваться из груди. Пальцы чуть подрагивали в нетерпении…
В этот самый момент послышался тихий свист. Макалаурэ, услышав условный сигнал, обернулся и увидел на горизонте приближающуюся группу всадников. Присмотревшись, он разглядел знакомый силуэт и, широко улыбнувшись, пояснил:
— Это Морьо.
— Твой брат из Таргелиона? — уточнила Алкариэль.
— Да.
Она было сделала движение, намереваясь отойти подальше, но Макалаурэ ее не отпустил, по-прежнему прижимая к самому сердцу, словно боясь потерять. Силуэты всадников быстро росли, и скоро уже Карантир помахал хозяину Врат рукой.
— Рад видеть тебя, торон, — произнес Кано и, едва брат спешился, обнял его за плечи.
— Разве я мог пропустить твою… вашу свадьбу!
Макалаурэ представил Алкариэль и Карнистира друг другу.
— Что ж, не буду мешать, — сказал Морьо, улыбнувшись брату и его невесте. — Ты же не забыл распорядиться, чтобы мы не остались усталыми и голодными?
— Карнистир! Неужели…
— Шутка, брат! — рассмеялся тот и серьезно добавил: — Но если надо — мы еще и помочь можем!
— Поезжай и располагайтесь, отдыхайте с дороги. А мы непременно будем к ужину.
Карнистир кивнул брату и вернулся к своему отряду, ожидавшему чуть в отдалении. Морьо обернулся и со смешанным чувством посмотрел на Маглора, обнимавшего любимую. С одной стороны, он был очень рад, что тот обрел свое счастье, а с другой… Непонятная тянущая боль охватила его фэа, и вновь вспомнилась Лантириэль. Желание прижать к себе ставшую такой дорогой синдэ мигом наполнило его сердце.
«Вернусь — найду! Пусть прямо ответит отказом, если я ей не мил, а не прячется от меня по моему же Таргелиону!»
Гости продолжили путь к Вратам, а Карнистир, приняв решение, тут же ощутил, как легко стало на душе.
Макалаурэ, проводив взглядом отряд брата, вновь ласковым движением обнял невесту за плечи и повел ее к растущей у самой воды раскидистой иве. Оглядевшись, он понял, что у него нет ничего, что можно было бы постелить на землю, и, сев первым, усадил возлюбленную себе на колени. Алкариэль устроилась поудобнее, обвила его шею руками и прижалась щекой к черным жестким волосам. А Макалаурэ, обняв тонкий стан девы, вздохнул и негромко начал ту песню, что шла сейчас из самой глубины фэа, и какую он еще никогда не пел.
— Люблю тебя, — сказали они одновременно, глядя друг на друга.
Серые глаза Алкариэль манили, голова немного кружилась, и Маглор, подавшись вперед, отдался поцелую со всей страстью, с трудом сдерживая рвущееся наружу пламя.
— Братец! Как же я рада тебя видеть! — воскликнула Ириссэ, но руку Даэрона не отпустила.
— Неужто больше, чем его? — усмехнулся Охотник.
— Турко! Сейчас не до твоих шуточек!
— А кто сказал, что я пошутил? — стоял на своем Келегорм, продолжая между тем думать, как следует поступить.
Верные тем временем обследовали местность и, выбрав наиболее подходящую для лагеря поляну, вернулись к лорду, который вместе с кузиной уже заканчивал изготавливать носилки для менестреля.
Тьелкормо осторожно погрузил спящего от снадобий Даэрона и спросил:
— Что здесь произошло?
— Ирчи, — ответила Аредэль. — Ты же сам видел их тела.
— Я не об этом, — отмахнулся Охотник. — Я чувствую остатки какой-то магии, опасной и очень нехорошей.
— Не знаю. Возможно, мы узнаем больше, когда… когда любимый придет в себя, — набравшись смелости, произнесла Ириссэ.
— Ты даже не знаешь, кто он, но уже мельдо? — удивился Турко.
Дева лишь вздохнула и кивнула.
Дни шли, лагерь на поляне постепенно превращался во вполне пригодное для проживания небольшое поселение, разве что не было в нем ни мастерских, ни садов и полей вокруг. Дичи в лесах хватало, а ягоды еще радовали эльфов своей сладостью. Впрочем, задерживаться там надолго никто и не планировал — Даэрон с каждым днем чувствовал себя все лучше, особенно, когда Ириссэ была рядом. Петь, как раньше, он еще не мог, а потому ограничивался лишь стихами, посвященными своей мелиссэ.
Келегорм поначалу удивлялся, как такие разные квенди смогли полюбить друг друга, но, видя искреннее счастье кузины и все разгорающийся свет в глазах менестреля, убедился в подлинности их чувств.
— Думаю, через пару недель можно будет выдвигаться, — как-то утром сказал кузине Турко. — Где вы хотите жить?
— Я думала вернуться в Ломинорэ к брату, — ответила дева. — Он все же очень помог мне. Тем, что не стал удерживать и позволил уехать.
— Да, без тебя спасти Даэрона было бы некому.
— За что я премного благодарен моей храброй и прекрасной Аредэль! — раздался рядом голос менестреля.
— Ты вовремя, — сказал Келегорм. — Думаю, настало время спросить, что же произошло в Дориате или близ его границ.
Песнопевец вздрогнул:
— Милая, ты не могла бы оставить нас со своим кузеном? Нис не стоит слышать…
— Мы с тобой уже говорили — я не хрупкая синдэ! И я в любом случае должна знать, кто и что сотворил с тобой! — моментально вспыхнула Аредэль.
— Хорошо. Но… возможно, услышав, ты захочешь покинуть меня. Я пойму.
— Никогда! Скорее отомщу тем, кто посмел жестоко поступить с тобой!
— И думать забудь! — в один голос вскричали Келегорм и Даэрон.
— Если что, это сделаю я, — тихо уверил кузину Охотник.
Менестреля слушали, не перебивая, лишь изредка тяжело вздыхала Ириссэ и брала любимого за руку.
— Я этого так не оставлю! — вскричал Келегорм, когда рассказ был окончен. — Незамедлительно отправлюсь к границе Дориата и выясню у стражей, что происходит в королевстве и куда смотрит Эльвэ.
— Элу, — поправил его Даэрон.
Охотник лишь презрительно передернул плечами.
— Послушай, может, не стоит? — спросила его Аредэль. — Вдруг…
— Никаких вдруг! Нельзя оставлять безнаказанным такое! И вообще, я в гости к кузине Артанис еду. Пусть попробуют не пропустить!
— Мне не позволили, — сказала дева.
— Я буду очень настойчив.
— Турко!
— Что? — ухмыльнулся тот.
— Осторожнее.
Тот лишь кивнул и, взяв все необходимое, подозвал коня:
— До скорого, сестренка!
Как только всадник скрылся из виду, Ириссэ, несмотря на попытки Даэрона ее удержать разговором, быстро собрала верных Тьелкормо.
— Следуйте за своим лордом! Это мой приказ!
— У нас другое распоряжение, леди.