«Леди Нерданэль! — догадалась она. — Значит, они все-таки нашли способ, чтобы ей присутствовать на свадьбе сына».
От легкого волнения ее пальцы дрогнули, и Алкариэль получила осанвэ от возлюбленного:
«Не волнуйся, ты понравишься аммэ».
«Жаль, что я не могу приветствовать ее лично», — ответила она.
«Понимаю, мне тоже».
Они наконец остановились, и Майтимо, набрав воздуха в грудь, заговорил:
— Мы собрались здесь, в самом сердце Маглоровых Врат, в присутствии родных и друзей, чтобы засвидетельствовать брак моего брата Макалаурэ Канафинвэ Фэанариона с дочерью Халтиона Алкариэль. Со своей стороны, как старший в семье родич, объявляю, что с особым удовольствием даю согласие на этот союз…
Он говорил, и торжественная мелодия, будто подтверждая его слова, летела ввысь, к небесам. На лице стоявшего в толпе Финдекано, державшего за руку жену, светилась радость, как и на лице Питьо. Карнистир был непривычно задумчив, а Тьелпэ светел. Курво смотрел понимающе.
Позже слово взял отец Алкариэль, и когда Халтион закончил говорить, они вместе с Майтимо соединил руки жениха и невесты, Макалаурэ опустил руку в карман котты и достал два золотых ободка.
Прозвучали торжественные слова взаимных клятв любви, а после серебряные кольца были сняты и бережно убраны, а место их заняли золотые.
— Поздравляю, торон, — первым объявил лорд Химринга. — Счастья вам.
— Счастья, йондо! — раздался из глубины видящего камня голос Нерданэль, и Алкариэль, приложив руку к груди, склонила голову перед матерью мельдо, которую не видела никогда.
Макалаурэ взял пальцы любимой в свои и слегка сжал их, поглядев ей в глаза. Горевший в них свет согревал его фэа и эхом отзывался в груди.
— Родная, — прошептал он. — Жена моя. Люблю!
Порывисто прижав ее к груди, он наклонился и со страстью поцеловал. Алкариэль прильнула, обвив руками шею, и гости закричали слова поздравлений все разом. Взвились в небо птицы, защебетав на разные голоса, а музыка заиграла в полную силу. Менестрель выпустил возлюбленную из объятий и, посмотрев на нее долгим взглядом, запел.
На утро Макалаурэ разбудил яркий дневной свет. Ладья Ариэн уже успела высоко подняться, осветив деревья и крыши, бликами отражаясь в многочисленных ручьях и изгнав тени.
Подушка рядом еще хранила тепло жены и аромат ее тела. С удовольствием вдохнув, он улыбнулся и, приподнявшись на локте, оглядел комнату.
— Ясного утра, мелиссэ, — еще немного сонно поприветствовал он.
Алкариэль стояла у распахнутого окна, и блики дневного светила озаряли золотистым сиянием ее обнаженную кожу.
— Доброе утро, любимый, — ответила она, и лицо ее озарилось идущим из глубины фэа светом.
Взгляд менестреля скользнул по плечу супруги, по ее груди и бедру, однако в этот момент влетевший в комнату легкий ветерок приподнял прозрачную занавесь, скрыв эллет от взора мужа. Тот чуть нахмурился, и Алкариэль, заметив это, негромко рассмеялась.
— Меня никто не искал? — спросил он.
Жена покачала головой:
— Нет.
— Значит, все хорошо и верные справляются без меня, — сделал он вывод и вновь оглядел супругу.
Спешить было некуда, и планы на утро мгновенно обозначились у него в голове. Он сел на постели, слегка откинув одеяло, и Алкариэль, отойдя от окна, приблизилась и, не сводя глаз с супруга, села к нему на колени лицом к лицу. Макалаурэ сразу обнял ее, вдохнув с удовольствием хорошо знакомый аромат кожи. Ладонь легко пробежалась по ее спине, не торопясь, с удовольствием огладила нежное бедро.
— Люблю, — прошептал он, глядя с восхищением. И, крепко прижав жену к себе, поцеловал.
Ветер грозно завывал среди сосен, швыряя в одинокого путника колючий снег. Айканаро упрямо шел, желая лично убедиться, что поселившиеся в его с братом землях люди ни в чем не нуждаются этой суровой зимой. Ангарато отговаривал его, убеждая отправиться немногим позже, однако тот оставался непреклонен.
Про неглубокий овражек Аэгнор помнил, вот только не ожидал он, что склон окажется не только скользким, но и начнется немного раньше, чем предполагал нолдо. Спуск вышел стремительным и быстрым, однако эльф абсолютно невредимым оказался на дне, по которому пролегала нахоженная тропка. Айканаро собирался встать на ноги и отряхнуться, когда услышал совсем рядом шаги и нежный, но взволнованный голос спросил:
— Помочь?
В следующий миг Аэгнор уже стоял на ногах, и от резкого движения капюшон слетел с головы.
— Ой! — раздалось тут же. — Простите, лорд… А… или А…
— Я Аэгнор, — рассмеялся нолдо, но взглянув на совсем юную девушку, что зябко куталась в тонкий плащ, помрачнел.
— Зачем ты в непогоду в лесу? — спросил он, так и не узнав ее имени.
— За хворостом, лорд, — ответила она. — Холодно. Топить особо нечем.
— Пойдем-ка я провожу тебя, а там поглядим, что можно сделать.
— Благодарю вас, лорд, — искренне и очень светло улыбнулась девушка.
Айканаро быстро снял с себя плащ, решив остаться в куртке, но не дать еще сильнее замерзнуть озябшей спутнице, однако сравнив ее рост со своим, стянул с себя куртку и накинул ей на плечи.
— Грейся!
— А как же…
— Тут недалеко. Да и плащ при мне, — ответил Айканаро, понимая, что это далеко не самый страшный холод, какой ему доводилось встречать.
По пути в поселение лорд Дортониона вызнал все о нуждах атани, их надеждах и мечтах. Уже приближаясь к домам, он легко подхватил пару высохших стволов и поволок в указанном девушкой направлении.
— Это вам на первое время, — пояснил он. — Мы с братом обязательно поможем. Вам всем.
— Спасибо большое, — просто и искренне поблагодарила его девчушка.
Айканаро кивнул ей и уже собирался проследовать к дому старейшины, когда она окликнула его:
— А куртка?
— Оставь себе! Зима будет долгой.
— Спасибо, лорд!
На несколько лет Аэгнор забыл про эту встречу, хотя довольно часто приезжал к атани. Юная Андрет же с той зимы потеряла покой, сделавшись задумчивой и молчаливой. Мать лишь с грустью качала головой, наблюдая, как ее дочь украдкой обнимает куртку лорда, вздыхает и плачет порой.
Комментарий к Глава 69 Melmenya – любовь моя
Irimа – желанная
====== Глава 70 ======
Приблизившись к границе Дориата, Тьелкормо остановился и спешился, на всякий случай дав указание коню подождать его до ночи, но не более того.
Магию Завесы нолдо ощущал, как нечто липкое и несильно приятное, однако оказаться за ней ему все же предстояло. Задержав дыхание, словно перед прыжком в воду, Келегорм сделал шаг вперед.
В тот же миг верные, выехавшие к границе, увидели, как их лорд исчезает в королевстве Эльвэ и, подняв лошадей в галоп, влетели в Дориат, чуть не сбив Тьелкормо и подоспевших стражей.
— Нолдор, — получив магическую весть, проворковала Мелиан у себя в покоях. — Как вовремя!
У Завесы тем временем царил переполох. Тьелкормо бушевал, что верные осмелились оставить Аредэль, потом переключился на отряд синдар, всячески желавший выпроводить незваных гостей. Когда же стало понятно, что нолдор не уйдут, невольно встретивший их Белег решил все же пригласить пришлых эльдар к костру и выяснить, что имел в виду блондин, утверждавший, что они продались Морготу.
Разговор был весьма напряженным. Синдар спорили, защищая честь своего короля, а некоторые и королевы. Большинство из них склонялось к тому, что именно нолдор принесут беды и разруху в Дориат, а потому должны незамедлительно покинуть его пределы. Никакие доводы не действовали на преданных стражей, пока на поляну к ним не вышел Маблунг:
— Рассказывай все и не пытайся слукавить — распознаю. Кто послал и что тебе велено здесь сделать?
Этот вопрос стал последней каплей — терпение Фэанариона лопнуло. Нет, он не схватился за оружие, и даже не вмазал наглому эльфу, хотя хотелось и сильно, он лишь закричал почти на все приграничье:
— Ваш менестрель храбрее воинов! Он ушел, не желая служить тьме! Чуть не погиб, но ушел! А вы… вы оставайтесь. Только потом не зовите на помощь ни меня, ни кого-либо из нолдор — вы выбрали путь! И он ведет на север!