Тем временем Мелиан замерла в одном из залов Менегрота.
— Я слышу тебя. Чувствую твою мощь. Мир содрогается от твоего величия! Позволь и мне помочь тебе в тво… в нашем общем деле! — майэ с закрытыми глазами видела, как содрогались Железные горы, как пульсировали грозные пики и как наконец после финального мощнейшего толчка по склонам потекла раскаленная лава.
Она застонала от охватившего ее восторга, распахнула глаза и обнаружила рядом Лютиэн.
— Час пробил, моя дорогая! — торжественно произнесла она и извлекла из складок платья кожаные ножны, в которых прятался небольшой, но крайне опасный кинжал.
— Прими же оружие, предназначенное тебе!
— Nana? Я не понимаю…
— Не надо ничего понимать, моя дорогая, не надо. Просто следуй за мной, слушай меня, слушай Его голос — он доносится с севера, он ведет за собой. В новый, прекрасный мир! Для нас будут доступны любые наслаждения и удовольствия! Любые, Лютиэн! Прими же сей клинок. Возьми его! — голос королевы Дориата становился все более властным, и вскоре ее дочь сжала пальцы вокруг рукояти черного клинка, выкованного когда-то валой, что звался в те времена Мелькором — стать Морготом ему еще только предстояло через много сотен лет.
— Да! — с восторгом выдохнула майэ. — Теперь следуй за мной.
Вагай сорвался с места и устремился в леса, откуда они с Лехтэ совсем недавно прибыли.
«Как там Атаринкэ? — взволнованно думала нолдиэ. — Если война началась здесь, в Дортонионе, значит, она уже пришла и в Химлад. А мы с Тьелпэ тут! И он там один».
Хотелось развернуть Вагая прямо сейчас и направиться к Аглону. Останавливало лишь понимание, что, даже окажись она теперь с мужем, толку от нее не было бы никакого, а тут она хоть какую-то пользу принесет, предупредит.
С севера наползал густой серый туман вперемешку с дымом. Он стелился, разъедал глаза, застилал видимость, и Лехтэ все чаще неуверенно оглядывалась по сторонам. Однако браслет сына пока молчал, а это значило, что опасность далека.
«Надолго ли?» — невольно подумала леди и, нахмурившись, упрямо тряхнула головой.
Остановившись около очередной развилки, она принялась вспоминать указания дортонионца и в конце концов свернула направо. Скоро стало ясно, что Вагай устает. Он бежал все медленнее и тяжело дышал. Вздохнув, эллет перевела его в шаг, а после и вовсе спешилась, погладив друга по шее:
— Отдыхай пока. Тем более что мы, кажется, заблудились. Точнее, я.
Как ни печально было это признавать, однако выбора не было. Низкий плотный туман застилал обзор, и нолдиэ не имела ни малейшего представления, куда ей теперь направляться.
«А где-то там, на северной границе, уже наверняка идет бой, — подумала она, и сердце ее тревожно забилось. — Как там сын?»
А от нее по-прежнему никакого толку!
— Впрочем…
Идея осенила, словно удар молнии в грозу. Оглянувшись по сторонам, она поискала какую-нибудь птицу, не успевшую улететь от надвигающейся тьмы, и спустя небольшое время в самом деле увидела на ветке испуганно нахохлившуюся пичугу. Улыбнувшись, Лехтэ тихонько свистнула, привлекая внимание.
— Иди ко мне, — сказала она на птичьем языке, и пернатая слетела, усевшись на подставленную ладонь и кося черным глазом. — Ты ведь знаешь, где находится крепость эльфов?
— Ты про большое каменное гнездо? — уточнила пернатая.
— Да.
— Знаю.
— Лети туда скорее и передай ее обитателям известие о нападении тьмы.
Эллет подробно рассказала, что именно следует донести, и птица, вспорхнув, умчалась на юг, прокричав на прощание:
— Я все передам!
Лехтэ проводила посланницу взглядом и вновь вернулась к коню:
— Теперь поищем какой-нибудь ручей?
Вагай согласно кивнул, и друзья пошли, не торопясь, по смутно видневшейся тропинке. Дойдя до оврага, они принялись спускаться и в скором времени и нашли небольшой ручеек. Искупаться в таком вряд ли бы удалось, однако его вполне хватило, чтобы напиться. Почистив Вагая, Лехтэ предоставила ему спокойно пастись, а после сама уселась и, обхватив колени руками, задумалась. Отсутствие рядом стражей-верных, к которым за последние столетия она успела привыкнуть, внушало неосознанную тревогу. Поймав себя на мысли, что начинает рассуждать, как избалованная знатная аданет, Лехтэ рассердилась на себя.
«Что за беда, даже если я сейчас одна? — напомнила она себе. — Я же нолдиэ! Пусть и наполовину».
Найдя в седельной сумке лембас, она перекусила, запив водой из ручья, и принялась размышлять о собственном положении. По всему выходило, что без проводника ей сейчас вряд ли удастся обойтись, но где его найти в глухом сосновом лесу, Лехтэ не знала. Особенно рассчитывать на появление дозорных не приходилось — все же ехала она скрытно.
«Но это все проблемы будущего. Пока же нужно охранять Вагая».
Перевесив поближе лук и стрелы, она забралась наверх и принялась осматривать окрестности.
Сколько так прошло времени, Лехтэ вряд ли могла бы сказать. Ладью Ариэн за плотными тучами видно не было, к тому же она порой дремала, одновременно оставаясь начеку. Так, как это умеют только эльфы. Наконец, когда Вагай уже успел вполне восстановить силы и рвался вперед, в дорогу, стало ясно, что туман потихоньку рассеивается. В просветах деревьев начали виднеться алые отсветы, и нолдиэ, выведя своего друга наверх, вскочила в седло и отправилась поглядеть, что же там происходит, надеясь, что обнаружит сигнальные башни Дортониона. Однако вскоре стали видны крупные, вдвое выше эльдар, огненные фигуры. И послышалось пение. То самое, о котором говорил сын.
— Балроги! — воскликнула она, поняв, кто перед ней. — Раз, два…
В пределах видимости их было трое, и нолдиэ инстинктивно подняла руку с браслетом, пытаясь понять, как именно ей теперь следует поступить.
Твари Моринготто уверенно приближались, но, подойдя на расстояние всего в четверть лиги, застыли, извергая ярость и пламя, будто их что-то держало.
Лехтэ непонимающе покосилась на балрогов и перевела взгляд на свой браслет. Почти не думая, сделала шаг вперед и увидела, что огненные майяр тоже отступили. Нолдиэ осенило:
«Похоже, сын рассказал мне не о всех свойствах своего творения. Он не только предупреждает, но и защищает».
Однако, каким бы приятным ни было это открытие, вступить с тварями в бой она никак не могла — вряд ли ее лук и кинжалы станут хоть сколько-нибудь серьезным препятствием. Оставалось бежать. Развернув Вагая, эллет пустила его в противоположную сторону. Слуги Моринготто яростно зарычали, ударив бичами, однако решили, по-видимому, не отвлекаться на одинокую фигуру, а продолжить свой путь и исполнить приказ повелителя. Под копыта коня нолдиэ метнулся насмерть перепуганный волк с опаленным боком. Затравленно оглядевшись по сторонам, он поднял взгляд на эльфийку и заскулил.
— Не бойся, — сказала она ему на языке зверей. — Я не прогоню тебя. Мы спасемся вместе.
— Благодарю! — пролаял волк в ответ.
— Ты знаешь путь к крепости эльфов?
— Высокая каменная пещера? — уточнил серый.
— Да.
— Знаю!
— Отведи нас туда, пожалуйста. Там и ты сможешь найти укрытие от страха севера.
— Хорошо, госпожа! Следуй за мной!
И он запетлял меж деревьев, уводя всадницу с конем от угрозы. Лехтэ же лишь оставалось надеяться, что пограничники Дортониона заметят тварей и дадут им отпор.
Положив на землю добытого на утренней охоте оленя, Хуор оглядел ствол поваленного недавней грозой дерева. На первый взгляд древесина казалась еще вполне крепкая и ладная, и адан подумал, что надо будет вернуться сюда чуть позже с пилой.
Раскинувшиеся над головой пышным пологом дубовые кроны закрывали серое, бессолнечное небо.
«Уже второй день ни единого лучика, — мелькнула у него в голове тревожная мысль. — Не к добру, чует мое сердце».
Мысль вызвала в душе беспокойство. Если случится война, то молодую жену придется оставить, а она недавно забеременела. Как будет справляться-то без мужа?
Тяжело вздохнув, Хуор вновь взвалил добычу на плечи и направился быстрым шагом в сторону деревни. Еще издалека он услышал громкие голоса эльфов, и сердце его замерло, а после забилось с удвоенной силой. Сразу вспомнились усиленные дозоры нолдор, которые он встречал вчера, их пытливые, хмурые взгляды.