— Сегодня утром, — продолжала говорить Мелиан, — нолдор пересекли границу Дориата!
— Как?
— Этого не может быть!
— Что со стражей?
— А как же Завеса?
Голоса неслись со всех сторон.
— Тише, мои дорогие, тише! — угомонила она толпу. — То пришел родич вашего короля.
Вздох облегчения пронесся по рядам синдар.
— Но он пришел с войском!
Жители Дориата ахнули.
— Грядет страшное! Готовьтесь защищать свои дома и семьи! Готовьтесь отстоять наш Дориат!
— Да здравствуют король и королева!
— Слава Элу!
— Слава Мелиан!
— К оружию, мои дорогие! Не дадим нолдор повторить то, что они сотворили с нашими дальними родичами за морем!
И в тот же миг каждый из присутствовавших словно воочию увидел залитые кровью белые плиты Альквалондэ. Израненных телери без всякой жалости добивали нолдор. Слезы замерли в глазах у синдар — вот один из сыновей Фэанора перерезает горло совсем юной деве, а рядом никто иной, как нынешний государь Нарготронда, сам наполовину принадлежащий к морскому народу, пускает стрелу за стрелой в распростертого на камнях морехода…
— Смерть убийцам! — наконец раздалось в толпе.
— Смерть нолдор! — донеслось в ответ.
И никто из них не заметил, когда и куда подевалась их королева.
— Дочка, рад видеть тебя, — Тингол встал с трона и пошел навстречу Лютиэн. — Ты не знаешь, что за шум?
Принцесса молчала и боролась, не желая подчиняться магии, что заставляла ее идти на встречу отцу и судьбе.
— Я. Не. Могу.
— Чего, дочка? Сказать мне? Неужели это твои поклонники подрались? — рассмеялся Элу.
«УБЕЙ!» — раздался в голове голос матери.
«КРОВИ!» — кричала сталь в руке, до времени спрятанная в складках платья.
— Государь! — дверь с грохотом распахнулась, и Келегорм с Галадриэль увидели принцессу, стоявшую перед отцом в самом центре зала.
— Что происходит? — Эльвэ развернулся к вошедшим.
«Сейчас! Бей!» — приказала Мелиан.
Рука Лютиэн дрогнула, но все же была остановлена волей принцессы.
«Слабачка! Тебе выпала такая честь — быть орудием в Его руках! Так пусть Оно вершит твою судьбу! УБЕЙ!» — последний приказ относился к клинку, что сжимали пальцы Лютиэн.
— Я повторяю, что случилось, Галадриэль? И кто это с тобой? — Элу начал сердиться.
— Государь, — начала она. — Мы бы хотели просить вашей аудиенции…
— Берегись! — заорал Тьелкормо, увидев блеск стали.
Тингол непроизвольно отшатнулся, но рука его дочери уже завершала смертельный выпад.
Клинок вошел в грудь короля Дориата, и лишь тогда пальцы Лютиэн дрогнули, и она закричала, осознав содеянное и невольно открывая сознание. Приказ последовал мгновенно, и дева выдернула кинжал, предварительно провернув его в груди отца. Кровь фонтаном брызнула на пол, заливая плиты зала, одежду и даже волосы мертвого короля.
— Тебе не уйти, гадина! — рявкнул Турко и попытался схватить принцессу за руку. Однако вместо этого в его ладонь легла рукоять кинжала.
Артанис тоже попыталась поймать Лютиэн, но ее пальцы ощутили лишь пустоту. Поскользнувшись в крови, она больно ушибла колени, но все же склонилась над телом Элу и закрыла ему глаза.
— Взять их! — голос принцессы эхом разнесся по залу.
— Убийцы! — стража устремилась к Келегорму с Галадриэль.
Охотник отбросил кинжал Лютиэн, не желая держать в руках оружие Врага, и заслонил собой Галадриэль.
Завладеть мечом одного из синдар было несложно, но вновь сражаться с собратьями не хотелось совершенно. Однако выхода у него не было.
Тьелкормо старался обезоружить или хотя бы оглушить стражников, но те упорствовали и продолжали наседать. Когда первая алая капля сорвалась с его меча, он вздрогнул и пропустил удар.
Сразу двое синдар устремились к безоружной Нервен, а он все не мог опереться на левую ногу.
— Беги! — закричал он, краем глаза отмечая, как один из стражей собирается метнуть нож в кузину.
Меч сорвался в полет первым, практически пригвоздив к полу несчастного.
Дверь распахнулась, впуская нолдор и сопровождавшего их Келеборна.
— Мельдо! — ахнула Артанис и невольно заслонилась рукой, словно та могла остановить клинок другого стража.
Келеборн бросился к любимой, на ходу обнажая меч, однако в этот самый момент с тетивы лука Финдарато сорвалась стрела. Жизнь сестры была ему дороже всего остального.
— Остальных не убивать! — раздался его приказ. — Пусть расскажут, что тут происходит.
Келеборн крепко обнял жену и, закрыв ее собой от дориатских стражей, оглядел зал.
====== Глава 75 ======
Нолофинвэ убрал ладонь с палантира и, сжав пальцы в кулак, ударил по столу.
— Началось! Все же последний из валар рискнул высунуться из своей норы! — проговорил он.
Нолдорану предстояло понять, где войско Хисиломэ будет наиболее полезным, ведь пока Моргот ударил только по землям сыновей брата. Однако его размышления были прерваны появлением гонца.
— Огонь на севере, аран, — незамедлительно сказал он. — За пламенем следует войско. Точное число неизвестно — дым мешает разглядеть.
— Вот и ответ, — произнес Финголфин.
— Простите, не понял.
— Я о своем, — ответил Нолдоран. — Пока отдыхай.
Покинув библиотеку, Нолофинвэ созвал командиров — предстояло защищать свои земли, а о соседях подумать позже. Хорошо, что Финдекано успел призвать на службу атани — каждый воин будет важен в предстоящих битвах.
Вскоре в просветах между сосен показалась высокая каменная стена. Волк остановился и заскулил, закрыв нос лапами. Лехтэ потрепала Вагая по шее и прищурилась, всматриваясь.
— Мы на месте, да? — спросила она у серого провожатого.
— Да. Опасно. Не пойду.
— Я поняла тебя, — кивнула эллет. — И благодарю от души.
Разумеется, они уже приблизились к такой черте, когда перспектива наткнуться на стража и получить в бок стрелу была более чем реальной.
— Что же ты станешь делать? — поинтересовалась она у волка.
Тот сжался в комок и затравленно огляделся по сторонам. В укрытых утренней росой низинах стелился все тот же странный серый туман. Густые кроны сосен окутали тени, и казалось невозможно невероятным, что еще вчера в этих краях светил Анар, веселя все живое.
Вагай сделал вперед два шага и укрылся за деревом. Лехтэ вгляделась пристальнее и увидела, как через распахнутые ворота крепости один за другим выходят отряды.
— Значит, птица долетела, — вздохнула с облегчением Лехтэ. — Однако убедиться стоит.
Спрыгнув на землю, она открыла одну из седельных сумок и, покопавшись, достала плащ, подаренный много лет назад фалатрим. Тот самый, что позволял стать почти неразличимой, слившись с окружающей местностью. Расправив бесценный дар, она накинула его на плечи и снова вскочила в седло.
— Подожди меня тут, — попросила она волка. — Я скоро вернусь!
Вздохнув поглубже, Лехтэ выехала из-под лесных сводов — как встретят ее стражи, она не знала.
«Быть может, и мне, как волку, грозит стрела от слишком бдительного дозорного. В конце концов, никто из них меня не знает в лицо, и с какой бы стати они должны верить незнакомой эльфийке».
Рассуждая подобным образом, она осторожно оглядывалась по сторонам, заранее продумывая пути отступления.
«Пожалуй, оставаться в крепости мне не стоит, — размышляла она. — Даже если я смогу доказать, что являюсь той, за кого себя выдаю, то что я буду там делать? В чужом доме мне распоряжаться никто не даст, а беспомощных дев, которых следует оберегать и которые доставляют больше проблем, чем приносят помощи, хватает и без меня. Зато в лесу я буду гораздо полезнее. Например, могу отправлять сыну птиц с данными разведки, чтобы ему никто внезапно не ударил в спину».
Неожиданно в памяти возник визит в Химринг. Майтимо тогда не сразу поверил, что она настоящая, а не посланец врага, не майа, не морок. А ведь он знал ее очень хорошо.
Последнее воспоминание стало решающим. К тому же мысль, что она сможет принести настоящую пользу, ободряла Лехтэ, и она подъехала к воротам уже гораздо увереннее.