— Турко, обещай, что выведешь моих верных из Дориата!
— Что ты задумал?! Прорвемся вместе!
— Я не хочу больше никого убивать, но и своим воинам не желаю смерти.
— Финде!
— Просто обещай.
— Хорошо.
Финрод кивнул и в следующий миг прокричал:
— Мелиан! Я знаю, ты меня слышишь. Останови бойню! Если тебе так нужна кровь нолдор — возьми мою.
Смех королевы разнесся по залам:
— Отбрось свой меч и иди ко мне. Я окажу тебе королевский прием!
Сталь оглушительно звякнула о пол.
— Пропустите государя, — по-прежнему смеясь, приказала майэ.
«Я еще и узнаю расположение Нарготронда. И подарю ему этого нолдо. Отличная выйдет игрушка. Красивая…» — задумалась Мелиан, глядя на приближавшегося Финрода.
Как только нолдо оказался на достаточном расстоянии, магическая сеть крепко спутала его и заставила замолчать.
— Теперь убейте всех! — приказала Мелиан. — А ты смотри, смотри и запоминай, как по твоей глупости гибнут твои воины.
Финдарато дернулся, но побороть невидимые путы не мог. Тогда он бросил все силы на то, что вновь обрести речь.
Липкая паутина словно оплела его горло, не давая произнести ни звука, но пока не перекрывая дыхания. Финдарато вспомнил берег Амана, о который разбивались мощные и чистые волны. Мысленно он запел, славя стихию воды, восхищаясь ее величием и многообразием. Постепенно клейкая сеть уступала его напору, и наконец Финрод смог продолжить песнь вслух.
В залах дворца тем временем шел бой. Подоспевшие с границы отряды Маблунга приняли сторону нолдор. Белег же со своими лучниками попытались примирить эльдар, но, увидев бесполезность данной затеи, покинули место сражения, решив вернуться на рубежи.
Синдар оставались глухи к голосу разума, продолжая яростно сопротивляться. Они гибли сами и забирали с собой нолдор.
— Куда?! — рявкнул Турко и дернул кузину за руку.
— Там! Мельдо! — Артанис указала на мужа, окруженного синдар.
Охотник выругался сквозь зубы и принялся пробиваться на помощь Келеборну. И в этот миг раздалась песня. Сильный голос Финрода разнесся по залам. Ему тут же начала противостоять королева. Однако ее песнь более не казалась сладкой — в ней слышался лязг оков и карканье воронов.
— Он решился на поединок с майэ, — охнула Галадриэль, даже не заметив, что бой сам собой начал стихать. Ярость сменялась болью, а гневные крики — плачем.
Поединок Финрода с Мелиан продолжался.
Над грустным серым морем пронзительно, даже сердито, кричали чайки.
«Словно гневаются», — подумал Эрейнион и покачал головой.
Уже который день не проглядывало ни единого лучика Анара.
«Плохой признак, — думал он. — Наверное, на северных границах уже начался бой».
Юный лорд хмурился и, не отрываясь, смотрел в даль, на горизонт. Хотелось вскочить на коня и лететь к своим, чтобы помочь хоть чем-нибудь, а не простаивать бессмысленно на стенах. Однако этого он позволить себе не мог, а потому уже в который раз мысленно перечислял то, что должен был сделать для укрепления защиты Бритомбара:
«Ров выкопан и вода в него пущена. Метательные орудия, стрелы, мечи…»
Дверь в дальнем углу гостиной бесшумно отворилась, и вошел Острад.
— О чем задумался, юный лорд? — поинтересовался он.
— О том, не упустил ли я что-нибудь важное.
Верный деда покачал головой:
— Все предусмотреть не возможно, твой отец наверняка тебе об этом говорил.
— Верно, — улыбнулся Эрейнион, и фэа его невольно воспрянула. — Он учил, что нужно не пытаться объять необъятное, а быть готовым действовать быстро в соответствии с меняющимися обстоятельствами.
— Так и есть.
— Тогда, может быть, пойдем на стену? Еще раз все поглядим. Что-то мне все равно неспокойно.
— Хорошо, — согласился Острад. — Такими предчувствиями не следует пренебрегать.
Впрочем, на вопрос, что его гнетет, Эрейнион вряд ли смог бы ответить. Просто фэа не находила себе места. Хотелось вскочить и куда-то бежать, чтобы не опоздать, однако юный сын Финдекано был готов списать это желание на собственную неопытность.
Улицы прибрежного города были удручающе пустынными и словно поникшими, подобно увядшей листве. Впервые внук Кирдана видел их такими. Нэри неподвижно стояли на постах, вглядываясь в горизонт, редкие девы спешили по своим делам, опустив головы, и на лицах их читалась печаль.
«О чем они думают? О судьбах мира? Или о возможном нападении Врага? А может, у кого-то там, за стенами, остались родные?»
Фэа нолдо дрогнула, и сердце наполнилось решимостью. Как бы то ни было, теперь он отвечает за них всех.
На стену Эрейнион почти взбежал. Быстро оглядев замерших на постах дозорных, удовлетворенно кивнул и спросил у Острада:
— Наши разъезды все вернулись в город?
— Да, лорд. Или в Бритомбар, или в Эгларест. Несколько рыбацких лодок укрылось на Баларе. За пределами защитных стен фалатрим больше нет.
— Хорошо, — вздохнул с облегчением сын Финдекано. — Но тогда… Тогда кто это?!
Он резким жестом указал на вынырнувшие из густого подлеска в нескольких лигах от города фигуры, которые начали торопливо, спотыкаясь и падая на ходу, приближаться к Бритомбару.
Острад вцепился пальцами в зубцы, напряженно вглядываясь.
— Это атани! — наконец объявил он.
— Какого рауко они там делают?! — почти зарычал от досады Эрейнион и, обернувшись к охранявшим ворота стражам, приказал: — Приготовить отряд! Вероятно, придется отправляться на выручку.
Последние слова были сказаны уже тихо и обращены к Остраду. Тот кивнул:
— Да, скорее всего, за ними гонятся. И хорошо, если только орки, а не кто-нибудь похуже.
— Вот это мы скоро и узнаем.
Фалатрим и воины нолдор, прибывшие с юным сыном Финдекано в гавань, поспешно выводили своих коней и строились у ворот.
— Принеси мой шлем и щит, — попросил Эрейнион одного из воинов, и тот, кивнув, побежал во дворец владык.
Напряжение за пределами стен сгущалось, и его, казалось, уже можно было пощупать руками. Пальцы юного лорда сжимали рукоять меча, а фэа рвалась в бой. Он пытался понять, от кого убегают атани, и через несколько минут и правда разглядел над лесом пока еще крохотные черные тени.
— Летучие мыши? — начали удивленно переговариваться фалатрим, должно быть, не осознав опасность. Однако, сын Финдекано, услышав в их словах подтверждение своих догадок, вздрогнул и выдохнул:
— Майяр Моринготто!
— Что?! — потрясенно обернулся к нему ближайший воин.
— Всем приготовиться! — обращаясь ко всем, крикнул он. — Этот враг опасен! К нам летят падшие майяр!
Послышался лязг извлекаемого оружия. Подбежавший воин протянул Эрейниону шлем и щит, покрытые, как и его кольчуга, серебром и украшенные гербом с белыми звездами. Тот проворно оделся, и в этот момент раздался предупреждающий крик дозорных:
— Варги!
Острый слух эльфа уловил отчаянный визг женщин-атани и глухую брань мужчин.
— Проклятье! — выругался Эрейнион. — Открыть ворота! Опустить мост!
Стражи бросились к подъемному механизму, а молодой лорд сбежал во двор и вскочил на своего коня.
В приоткрывшуюся узкую щель отряд выехал за пределы Бритобара и, уже оказавшись за рвом, пустил коней вперед. Туда, где твари Врага уже настигали обессиленных, безоружных людей.
Вдруг налетевший с моря ветер разогнал над дворцом Кирдана тучи, и в этот самый миг показавшийся в разрыве Анар блеснул на доспехах молодого лорда.
— Гил Галад! — крикнул кто-то, с восторгом глядя прямо на сына Финдекано, и тот слегка удивился, потому что прежде так его еще никто не называл.
— Приготовить луки! — крикнул он своим воинам, и всадники в задних рядах натянули тетивы. — Залп!
Стрелы полетели в тварей и, яростно звеня, стали дырявить крылья летучих мышей и поражать глаза варгов.
— К бою! — скомандовал снова Эрейнион.
Острая нолдорская сталь вспорола морду ближайшего варга.
«Лишь бы атани успели скрыться в городе!» — подумал он.