Грохот был оглушительным. Передние ряды нолдор и орков оказались на земле. Тошнотворно-сладкий запах крови и горелого мяса наполнил воздух. Стоны раненых заглушали визги варгов, также попавших под удар.
— Чтоб тебя сам Эру покарал! — рявкнул Карантир и, выругавшись дальше на языке гномов, поспешил с отрядом навстречу неведомой опасности.
— Рассредоточиться! Цельтесь в этого, недоделанного рауко!
Карнистир и сам не догадывался, насколько сейчас был близок к истине. Существо с бичом было падшим майя, но еще не до конца прошедшим все изменения, чтобы стать слугой темного огня.
Он еще раз махнул бичом, после того, как тролли чуть изменили положение жуткого устройства. На этот раз сгусток пламени попал в ряды лучников. Однако нолдор и на этот раз не дрогнули, продолжив давать отпор врагу.
«Курво бы сюда», — немного не к месту подумал Морьо, устремляясь на орков, что отделяли его от омерзительного изобретения Моргота. Его меч разил налево и направо, щит принимал на себя удары ятаганов или дубин, чьи острые шипы уже оставили на нем несколько царапин. Конь грудью сметал ирчей, топча их копытами, не давая упавшим на землю ни малейшего шанса.
Бич взметнулся в третий раз, но бесполезной плетью упал на землю — копье верного вонзилось в плечо майа.
— Отвлеките троллей, этот выродок мой! — рявкнул Карантир.
Даже раненый, «почти балрог» был опасен. Не имея возможности подобрать бич, он взялся за меч. Недобрые всполохи огня пробежали по клинку. Рядом ничего не горело. Пока.
Карантир направил на него своего коня и тут же получил невидимый, но чувствительный удар в грудь. Майа расхохотался:
— Глупый нолдо! Ты спешишь навстречу своей смерти. Может, сразу примешь сторону победителя? Повелитель будет рад.
— Да пошел ты, ангбандский выродок!
Морифинвэ взмахнул мечом, рассекая пространство между собой и майа. Клинок, выкованный Фэанаро, разрубил воздух и незримые нити, что соткал падший. Злобно рыкнув, тварь подняла свой меч, вступая в бой.
Нолдор уже повалили троллей и отбивались от ирчей, а их лорд все еще продолжал поединок.
«Что за силы питают тебя, выкормыш ангбандского червя?» — думал он, нанося удары. Правая рука гудела, левая болела, а разбитый щит давно уже был на земле.
Вдруг внимание Карантира привлек неуместный в сражении кулон — темно-кровавый камень в грубой черной оправе.
«Да он же пульсирует! Словно сердце», — пораженный догадкой, Морьо пропустил выпад и глухо ударился о землю, вылетев из седла.
«Камень. Камень», — мысль стучала в висках, но кровавая муть перед глазами не желала рассеиваться.
Собравшись с силами, он заблокировал меч, устремленный ему в грудь, а второй рукой сжал колдовской самоцвет.
Майа взвыл, но Карантир держал крепко. Цепь не поддавалась, и нолдо пришлось задействовать меч.
Падший, воспользовавшись решением Карантира, попытался пригвоздить того к земле. Доспех сопротивлялся долго, лишь в самый последний миг уступив колдовской стали. Рубаха незамедлительно намокла, но Карантир в тот же миг перерубил цепь, эфесом царапая камень. Черная кровь полилась на землю, отвратительно шипя. Майа рухнул, как подкошенный, и захрипел. Морифинвэ со всей силы ударил по кристаллу. Дикий вой огласил поле боя и резко стих. Повисла неестественная тишина, словно перед бурей. И в следующий мир орки дрогнули и побежали. Конница сорвалась им вслед, топча и разя стрелами
Наконец Карнистир, вспрыгнувший после поединка на коня и полетевший вдогонку мерзким тварям, крикнул:
— Не преследовать! Возвращаемся в форт — всех раненых расположим там.
В том, что Анкион отбил башню, Морьо не сомневался. Как и в том, что до окончательной победы еще далеко.
Песнь, славившая жизнь, лилась, разносилась под каменными сводами Менегрота, а ей навстречу летел диссонанс и искажение. Финрод вспоминал птиц и цветы, колыбельные матери и нежный руки любимой. Все, что было дорого государю, противостояло злу и ярости Врага, действовавшего сейчас через майэ. Птах сминали летучие мыши, ядовитые лозы оплетали стебли и отрывали лепестки. Тихий голос Эарвен заглушал барабанный грохот, а ладони Амариэ всякий раз оказывались схвачены когтистыми лапами.
Силы были неравны — Финдарато уступал Мелиан, но не сдавался.
— Надо уходить к границе! — прокричал Келегорм.
— Я не брошу брата! — воспротивилась Артанис.
— Понимаю тебя, — мрачно отозвался ее супруг. — И все же придется — Финрод дает нам всем шанс. Не делай его… поступок напрасным.
— Но…
— Уходим! Пора прекращать эту бойню, — вновь раздался голос Келегорма.
«Я обещал вывести его верных. Что ж, слово я сдержу, но мне никто не помешает вернуться», — подумал Охотник, наблюдая как нолдор, а следом и синдар Маблунга покидают залы.
— Раненых разместим на границе. Там им смогут помочь, — сообщил страж Келегорму. Тот кивнул и, отбив очередную стрелу продолжил путь, запоминая дорогу назад.
В лес смешанный эльфийский отряд выбрался почти без проблем — лишь отдельные стражи пытались остановить их. Большинство осталось оглушенными лежать на полу и медленно приходить в себя.
— Артанис, — позвал Турко и, увидев реакцию кузины, усмехнулся и продолжил, — не морщись, я прекрасно помню твое новое имя, но… но ты единственная из потомков Финвэ, кто сейчас останется с моим отрядом. Позаботься о них.
— Турко! Что ты задумал?!
— У меня тоже весьма недурной голос, не находишь?
— Вообще-то нет.
Охотник широко улыбнулся, посерьезнел и, кивнув на прощание, поспешил назад.
Он почти бежал по длинным коридорам Менегрота, однако не забывал и о возможности в любой момент получить стрелу. «Или кинжал», — подумал он, подбирая оружие, так и не достигшее цели.
Келегорм ворвался в зал, готовясь дать отпор коварной королеве, и не заметил, как за ним по тем же коридорам бежала лохматая тень.
Финрод лежал у ног Мелиан, неестественно выгнувшись.
— Повторяю еще раз, будешь служить мне? — проворковала майэ приторным голосом.
— Ты уже знаешь мой ответ. Он не изменится, — ответил Финдарато.
— А если так? — королева дернула рукой, словно с усилием затягивала узел.
Финрод захрипел и выгнулся еще сильнее.
— А, может, ты уже готов рассказать, где находится Нарготронд? Нет? Не слышу…
Магические нити все крепче опутывали государя, впивались в тело, перекрывали дыхание и порой, пока еще ненадолго, останавливали кровь. Майэ так увлеклась своей жертвой, что подобравшегося к ней Тьелкормо заметила лишь в последний момент. Или только сделала вид — еще один эльда не представлял для нее угрозы.
Без лишних слов, ибо обращенное к кузену: «Держись» таковым явно не являлось, Охотник метнул подобранный кинжал в Мелиан.
— Ты так и не запомнил тот урок, — рассмеялась майэ, оказавшаяся совсем в другой стороне. — Но ничего, я сделаю все, чтобы ты наконец уяснил — мне наплевать на твои железки!
— Даже на эту? — усмехнулся Турко, выхватывая из ножен меч. Майэ стояла совсем близко, но если приглядеться, то… Охотник прыгнул вперед и нанес удар.
— Браво, мой ученик! — воскликнула Мелиан. — Еще немного, и ты правда станешь братоубийцей.
Келегорм в ужасе глянул на Финрода, по чьей груди медленно расплывалось кровавое пятно.
— Финде! — он бросился к кузену, не обращая внимания на злой смех.
— Убей гадину! Это морок. Ты лишь чуть поцарапал меня, — тихо проговорил государь Нарготронда.
Не поворачивая головы и стараясь ориентироваться на слух, Охотник нанес еще один удар, который все же достиг цели. Черная прядь волос упала на пол, а за ней последовала череда алых капель.
— Выходит, тебя все же можно достать! — воскликнул Келегорм, а Финрод, воспользовавшись тем, что майэ чуть ослабила путы, вновь запел.