— А меня спросить не желают? — проговорил изумленный синда.
— Еще чего! — весело усмехнулся довольный таким исходом Келеборн. — Привыкай… те, владыка!
====== Глава 83 ======
На чистом, ясном, без единого облачка небе всходила яркая золотая заря. Анар сиял, играя лучами, и эльфы, несшие дозор на укреплениях, любовались этим восхитительным зрелищем, от которого уже успели отвыкнуть. Тьелпэринквар и сам застыл посреди двора, словно ребенок, впервые в жизни увидевший чудо. Поймав себя на этой мысли, он светло улыбнулся и тряхнул головой.
Прохладный утренний ветерок забирался за ворот, и Тьелпэ плотнее закутался в плащ. Пахло медом и свежескошенной для лошадей травой, и фэа, казалось, тихонечко пела, наполняясь силой. Капельки росы поблескивали на сапогах, и нолдо, присев на корточки, смочил ладони и с удовольствием умылся. Однако времени все же терять не хотелось — впереди ждало множество хлопот, скоро должны были вернуться из дозора разведчики, а он еще намеревался проведать раненых. Пружинисто вскочив на ноги, Куруфинвион постарался выкинуть приятные, но столь неуместные мысли из головы и, уже не задерживаясь, направился прямиком в Палаты Исцеления.
— Ясного утра всем, — поздоровался он, переступая порог.
Эльфа сразу же окутало тонкое благоухание трав. Вдруг показалось, что он стоит не на границе Дортониона и выжженных темным огнем земель, а посреди бескрайних полей Амана.
— Айя, лорд Тьелпэринквар, — ответили в один голос привставший на ложе Айвендил и юный адан, которого Куруфинвион несколько раз мельком видел на стенах и в числе сражавшихся.
Нолдо вновь улыбнулся в ответ, и дортонионец поспешил представить своего товарища:
— Это Хундад, сын Хундара.
— Рад знакомству, — откликнулся Тьелпэ искренне.
— Я тоже, лорд!
В глазах смертного юноши сиял восторг столь сильный и искренний, что Куруфинвион, не удержавшись, посмотрел вопросительно.
— Это ведь вы сделали тот зеленый камень? — спросил Хундад, верно поняв намек.
— Лишь фигуру в нем, — пояснил мастер, догадавшись, о чем идет речь.
— Ту самую, что исцелила моего деда. Именно это я и имел в виду.
— Как он себя чувствует? — поинтересовался Тьелпэринквар. Хотя Халмира он никогда в своей жизни не видел, однако, сознавая собственную причастность к его судьбе, не мог не спросить.
— Благодарю вас, лорд, просто отлично! Рука с тех пор неизменно служит ему, хотя он некоторое время невольно опасался, что болезнь может вернуться, и даже переселился поближе к Аглону и камню.
— Хорошие вести. Благодарю.
Хундад с почтением отступил на шаг, давая возможность Тьелпэ поприветствовать Айвендила.
— Как ты себя чувствуешь? — с участием спросил тот дортонионца.
— Гораздо лучше. Целители говорят, что скоро отпустят меня.
Тьелпэринквар присел на стоявший поблизости стул и сделал Хундаду приглашающий жест. Тот охотно устроился на краешек ложа, и завязалась беседа. Тьелпэринквар расспрашивал обоих дортонионцев об охоте и местных лесах, те с удовольствием отвечали, и никто из них не услышал, как вошел Энвинион. Увидев целителя, Тьелпэ поднялся, однако тот в ответ лишь махнул рукой:
— Сегодня я не буду мучить вас, лорд. Завтра я еще раз вас осмотрю, однако, думаю, вы больше не нуждаетесь в нашей помощи.
— Рад слышать это. Как моя маленькая подопечная?
— Овсяночка? — улыбнулся целитель.
— Да.
— Отдыхает. Крыло мы смогли собрать, и скоро, думаю, она полетит. Хотите повидать ее?
— С удовольствием!
Энвинион пригласил Куруфинвиона в соседнюю комнату, и тот, кивнув на прощание Айвендилу и Хундаду, прошел вслед за целителем. Там, посреди стола, на мягкой подушке, греясь в лучах света, спала малышка-пичуга, которую эльф подобрал совсем недавно несчастной и мокрой. Почувствовав, должно быть, их приближение, птичка открыла глаза и, увидев Тьелпэ, радостно защебетала. Тьелпэринквар протянул руку, и овсяночка запрыгнула ему прямо в ладонь. На своем языке она принялась рассказывать, как хорошо она теперь себя чувствует, как ей тепло, как вкусно кормят, а крылышко почти совсем уже не болит. Тьелпэ слушал и чувствовал, как от этого рассказа опустошенная недавним поединком фэа наполняется силой.
— Я вижу, вы теперь действительно почти совсем здоровы, — серьезно заметил Энвинион.
Тьелпэ ничего не ответил, лишь кивнул и широко, от всей души, улыбнулся.
Тьма отступала, и Аракано наконец смог оглядеться. Туши убитых орков громоздились повсюду, а остатки вражеского войска в панике разбегались, ища укрытия. Нолдор повсюду преследовали и добивали тварей, посмевших осквернить их земли.
Аргон выслал коня вперед, выбрав себе целью пару варгов. Волки Ангбанда бродили по полю, безошибочно находя раненых эльфов, и принимались пожирать их. Однако бесчинства псов Моргота вскоре были оборваны несколькими точными взмахами меча и ударами копыт. Следом за варгами на землю рухнул один неосторожный орк. И еще один. И еще. Аракано преследовал тварей и одновременно выискивал глазами отца и брата, чей рог не раз слышал во время боя.
Наконец, впереди, на северо-востоке от крепости, он заметил знакомые знамена.
«Доложу обстановку и вызовусь проверять окрестности. Небольшого отряда мне хватит», — подумал он, не забывая впрочем смотреть по сторонам и порой обрушивать свой гнев и меч на зазевавшихся тварей.
Аракано уже собирался окликнуть собравшихся в кольцо воинов, как те расступились, пропуская…
«Этого не может быть! Отец!!!» — фэа Аргона заметалась, и он потянулся осанвэ к Нолофинвэ. Ледяная тишина была ему ответом.
— Нет! Ненавижу!!! Моргот, будь ты проклят! — с искаженным от боли лицом прокричал он и, удержав слезы, развернул коня на север.
«Отомщу! За него и за деда», — мысль летела впереди всадника, ведя и его на север, на встречу судьбе.
Только поздно ночью Финдекано узнал от одного из верных, куда направился младший брат. Его видели многие, живым и сражавшимся, но никто не знал, что случилось с принцем потом, когда отступила наведенная Врагом тьма. Лишь несколько воинов заметили стремительного всадника, что летел на север, и только один узнал в нем Аракано.
Фингон молча выслушал верного, а когда тот ушел, уронил голову на руки, тихо проговорив:
— Еще и ты, торон…
Эол подъехал к реке и задумался, пытаясь понять, куда зовет его фэа. С одной стороны, стоило податься на север и вместе с нолдор держать оборону, с другой… Башня, что виднелась на острове, расположенном немного южнее, давно манила его.
«Возможно, мне стоит побывать там и хотя бы узнать, что сейчас происходит в Белерианде», — с этими мыслями он уже развернул коня, как вдруг краем глаза уловил нечто странное на противоположном берегу. Тоненькие деревца качались, а некоторые даже ломались, падая на своих соседей. Сильного ветра не было, а потому Эол с удивлением принялся всматриваться и вслушиваться, пытаясь понять причину странного явления.
— Ирчи, — с омерзением бросил он через некоторое время. — И на варгах.
«Кажется, мне и правда стоит поторопиться и предупредить жителей крепости», — подумал синда. Эол пустил коня галопом, желая как можно быстрее достичь цели и опередить орков. В том, что твари направлялись туда же, он не сомневался.
Через несколько часов он почти добрался до крепости — оставалось лишь преодолеть водную преграду. Стражи на стенах заметили его, но не торопились ни браться за луки, ни отправлять плот для переправы.
Не видя иного способа перебраться, Эол быстро спешился и, расседлав, отпустил коня. Сам же вошел в холодные воды Сириона.
На берегу его уже ждали. Воины Минас-Тирит несколько грозно поприветствовали гостя, тут же спросив:
— Кто ты? И почему не спросил позволения ступить на остров лорда Ородрета?
— Я Эол, кузнец из Нан Элмота. Чьи это земли, я не знал, да мне и, признаться, все равно. Могу покинуть их незамедлительно. Только учтите, что по противоположному берегу движется большой отряд орков. Они вооружены и едут на варгах. Будут сегодня к вечеру, если не изменят свою скорость. Это все.