— Лететь придется, скорее всего, далеко. Найди, если сможешь, в сокрытых землях одну деву, прекраснейшую из воплощенных. Скажи ей, что я думаю о ней, и что я жив. Сам же я пока не смогу послать ей осанвэ.
— Какая она? — спросила овсяночка.
— Она как летний рассвет, как звон хрустальных колокольчиков поутру. Прекрасней ее нет никого в этом мире.
Тьелпэринквар старательно вспомнил о Ненуэль все то, что не могло измениться с годами — свет глаз ее, голос, сияние фэа.
— Я все поняла! — воскликнула птичка. — И сделаю, как ты просишь!
Она уже собиралась лететь, когда Тьелпэ добавил торопливо:
— Вот, передай ей…
Он вытащил из волос тонкий серебристый шнурок, которым подвязывался в бою, и овсяночка подняла лапку:
— Привяжи сюда.
Когда с этим делом было покончено, она еще раз заверила эльфа, что выполнит его просьбу.
— Лети, малышка, и будь счастлива.
— Благодарю тебя! — она покружилась в воздухе, прощаясь, и начала подниматься ввысь.
Тьелпэринквар еще долго следил за ней взглядом, а овсяночка летела, все дальше и дальше, и по пути осматривала окрестности, вглядываясь в каждое встреченное лицо.
Позади оставались леса, поля, жилища эльфов. Самые разные существа встречались ей, но никого не могла бы она назвать прекраснейшей. Наконец, проделав долгий, длинный путь на запад, она миновала круговые горы и в городе на холме, в одном из садов, увидела деву и сразу поняла — это она. Глаза эллет сияли так же, как описал ее спаситель. Овсяночка покружилась в воздухе и, убедившись, что на нее обратили внимание, опустилась деве на плечо.
— Кто ты? — спросила Ненуэль, ибо это была она. — Откуда взялась?
— Меня прислал к тебе один эльф, — ответила на своем языке птичка и начала рассказывать порученное. В завершении она протянула лапку, и дочь Глорфинделя, сняв шнурок, безошибочно поняла, кто именно его все это время носил.
— Тьелпэ! — воскликнула она и порывисто прижала подарок к груди. — Ты жив! С тобой все в порядке…
На глазах ее блеснули слезы радости, и Ненуэль подвязала шнурком собственные локоны.
— А ты? — спросила она птичку. — Останешься теперь со мной? Здесь есть сад, где ты сможешь поселиться, и тебя больше никто не обидит.
С минуту овсяночка размышляла над предложением, а после согласилась:
— Благодарю. Я остаюсь.
Ненуэль улыбнулась и отправилась показывать новое место жительства.
Тем временем далеко на востоке держали путь в родные края Айвендил и Хундад. Усеянные сосновыми иголками лесные дорожки ложились под копыта коней, и оба могли с трудом поверить, что тяжелый, кровопролитный бой уже позади.
— Может, заедем в деревню, навестим моего деда? — предложил адан. — Это тут, неподалеку, всего в трех лигах. Там и переночуем, а завтра продолжим путь.
— Да я и сам смогу доехать до дома, — заверил его нолдо. — Тут недалеко.
— Посмотрим, — не поддержал предложение Хундад. — Но я бы не стал рисковать — тебя все же здорово приложило. Да и потом…
Адан помолчал, подбирая слова, а после продолжил:
— Это мы, люди, привычные к смерти, и гибель в бою для нас мало что меняет — немного раньше положенного уходим, вот и все. Но вы… остроухие, совершенно иное. Когда погибают эльфы, мир вздрагивает. Мне так кажется. И не нужно его тревожить по пустякам.
Айвендил помолчал, обдумывая сказанное, а после серьезно кивнул:
— Согласен. Что ж, давай переночуем у твоего деда.
Они свернули на неприметную тропку и к вечеру вышли к деревне, затерявшейся посреди лесов. Айвендил с любопытством оглядывался по сторонам: было видно, что война дошла и сюда. Хмурые стражи неоспоримо об этом свидетельствовали. На пустых улицах не было видно ни детей, ни животных, да и женщин встречалось не так уж много.
Увидев Хундада, жители приветствовали его и засыпали вопросами. Весть, что битва окончена, была встречена с радостью.
— Здравствуй, дедушка! — молодой адан помахал рукой, и Айвендил, присмотревшись к его родичу, подумал о том, как сильно искажает облик смертных старость, к которой он до сих пор никак не мог привыкнуть.
— Знакомься, — представил Хундад, — мой дедушка Халмир, сын Халдана.
— Рад видеть, проходите, — старик приглашающе махнул рукой, и путники с удовольствием спешились, предвкушая отдых.
Позаботившись о лошадях, они вошли в дом, обставленный небогато, но уютный и чистый. Старик хлопотал у очага, и внук кинулся ему помогать.
— Благодарю, — ответил он и потрепал Хундада по голове. — Тяжело одному. Женщин-то мы в основном спрятали, тетки твои еще не вернулись, стало быть, а дядья в дозоре пока, к утру ближе будут.
— От тети Харет нет вестей?
— Откуда? — пожал плечами старик. — Дороги еще опасны. Потом, может, и пришлет весточку. А у вас как дела?
Он поставил на стол хлеб с сыром и травяной напиток, и эльф, поблагодарив за угощение, начал рассказывать. Юноша то и дело дополнял его уточнениями и замечаниями. Закончили они, когда за окном уже окончательно потемнело.
— Да, дела, — протянул задумчиво Халмир. Рассказ нолдо о появлении Саурона и о последующем исцелении его взволновал. — Знаете, если бы речь шла о людях, то я бы сказал, что лорд Тьелпэринквар и есть настоящий король. Нолдоран. Вроде так вы их называете.
— Что? — встрепенулся Айвендил.
Старик пожал плечами:
— Все указывает на это. Однако это если бы речь шла о людях. Кто знает, как оно заведено у вас, у бессмертных.
Он встал тяжело и подошел к окну. Там, на темном небе, светили звезды. Такие же, как и сто лет назад. Айвендил молчал, задумчиво разглядывая начищенную до блеска столешницу, и ему казалось, что мир летит куда-то, покачиваясь и звеня.
«Вот только куда? — подумал он. — Вверх или вниз? И кто его остановит?»
====== Часть 7. Беспокойный мир. Глава 85 ======
О возвращении брата верные доложили Тэльво около полудня. Ладья Ариэн была скрыта за низкими облаками, и казалось, что вечер уже близок. Однако известие о прибытии одного из лордов настолько обрадовало нолдор, что в Химладе словно стало светлее.
— Отправлюсь навстречу Курво, — сообщил Амрас подошедшей к нему Ириссэ.
— Я с тобой, — отозвалась кузина.
— А Даэрон?
— Что? Муж сейчас сочиняет балладу, гуляя где-то в саду. Зачем мне его беспокоить? — удивилась Аредэль.
— «Муж», — проворчал Тэльво, намереваясь в очередной раз высказать все, что думает об их браке.
— Любимая! — донеслось из-за угла. — Ты не против послушать?.. Ясного дня, Амрас.
— Мельдо, ты вовремя! Мы оправляемся навстречу моему кузену. Лорд Куруфин вернулся, — радостно сообщила Ириссэ. — А после мы все послушаем твое новое творение.
Несколько секунд синда молчал, а после ответил серьезно:
— Буду рад познакомиться с еще одним твоим родичем.
Тэльво, до этого молча слушавший разговор супругов, резко развернулся и направился к конюшням, бросив на ходу:
— Тогда поспешите.
Теплый восточный ветер играл с волосами нолдор и гривами коней. Алые и золотые листья, оторвавшись от веток, кружились в воздухе, и можно было подумать, что они исполняют причудливый танец, приветствуя возвращавшихся лордов. Горы подступали, становясь все выше, и скоро путники въехали в ущелье Аглона.
Искусник издалека заметил приближавшихся всадников, и впервые за долгое время его лицо озарила улыбка.
— Дома, — произнес он с видимым облегчением.
Дозорные приветственно протрубили в рог.
— Ну, наконец-то вы приехали! — радостно крикнул Тэльво и помахал рукой. — Как же я рад тебя видеть, торон!
Соскочив с коня, он кинулся навстречу уже успевшему спешиться Искуснику. Братья от души обнялись, но следующий вопрос старшего заставил младшего вздрогнуть и на миг опустить глаза:
— От братьев есть новости?
Амрас помрачнел, и вдруг показалось, что тень прошедших боев наползла на небо, заслонив проглянувшие было лучи Анара.
— Макалаурэ погиб, — прошептал Тэльво.
Лицо Искусника переменилось и словно окаменело. Лехтэ тихонько вскрикнула, а Тьелпэринквар потрясенно охнул.