— Неплохо, дочка, братьям ты удачнее подобрала имена, — произнес вошедший Нолофинвэ.
— Атар, прости, я не знала, — искренне расстроилась Ириссэ.
— Не переживай. Я уже поправил имя.
Четыре пары глаз в немом вопросе смотрели на Нолдорана.
— Голфин.
— Точно! — хлопнул ладонью по столу Финдекано. — «Г» вместо «к». Фингон, Тургон, Аргон. Как вам?
— Атто, Финьо отвлекся, прости его, — дипломатично вмешался Турукано. — Фингол не лучше?
— Мое мне не нравится, — тихо сказал старшему брату Аракано.
— Почему?
— Звучит как-то вяло… Инертно.
— Тогда сам придумывай! И вообще, что там с именем отца? Фингол или Голфин?
— Предлагаю компромисс! — вновь подал голос Турукано.
— Что ты задумал, сын?
— Финголфин!
— Его точно не роняли? — шепотом спросил Аракано.
— Скорее сам о притолоку сильно тюкнулся… Сейчас отец ему задаст!
— Фин-гол-фин… — медленно, словно смакуя, произнес Нолофинвэ. — Мне нравится. Благодарю, йондо.
Ласково улыбнувшись детям, он покинул комнату, оставив после себя вопросительную тишину, которая через мгновенье взорвалась дружным смехом.
Родительский дом Лехтэ покинула на рассвете. Над землей клубился легкий полупрозрачный, словно фата, туман. Было стыло и зябко.
Она поежилась и посмотрела в небо. Там плыли пышные кучевые облака. Неторопливо, словно никуда не спешили, в отличие от нее самой.
Коротко вздохнув, она тронула коня и направилась вдоль улицы. Нет, не сразу к границе Тириона. Сперва нужно было заехать к брату. Тар обещал подкинуть им вяленого мяса.
Похоже, к пустынному городу она уже постепенно начала привыкать. Взгляд больше не выискивал фигур эльдар, так же как и кошек с собаками.
«Однако любопытно будет взглянуть на перемены через две-три Эпохи, — подумала она. — Совсем ли город падет, и ветры сравняют его прах с землей, или вновь наполнится голосами и смехом? Значит, надо дожить, чтоб выяснить».
Остановившись перед знакомой калиткой, она спрыгнула на мостовую и послала осанвэ. Брат появился через несколько минут с мешком в руках.
— Привет, сестреныш, — поздоровался он.
— Ясного дня, братишка.
— Уже уезжаешь?
— Да. Стройка ждет, да и палантир поискать все же надо.
— А если не обнаружишь?
— Значит, оставлю свой. Вдруг там, в Эндорэ, удастся найти еще один? Тогда смогу говорить с вами.
Тар встрепенулся, словно ему пришла на ум какая-то мысль.
— Кстати, ты с мужем своим связаться не хочешь? — спросил он.
Лехтэ честно задумалась над вопросом и решительно покачала головой:
— Нет. Зачем? Ничего хорошего он мне все равно не скажет, только наговорим друг другу резкостей и окончательно разругаемся. Да и не поверит он, реши я вдруг сказать, куда направляюсь. А вот если увидит уже там, в Эндорэ, то у него уже выбора не будет.
— Ну, а если он не захочет мириться?
— Хороший вопрос.
Тар сложил руки на груди и облокотился о столбик ворот. Конь неспешно щипал траву, пользуясь случаем.
— Тогда, наверно, я просто поселюсь где-нибудь, — в конце концов ответила Лехтэ. — Например, в лесу. Заберу у него палантир и буду с вами по нему разговаривать.
Тар хохотнул, должно быть представив, как сестра забирает у младшего Куруфинвэ видящий камень. Та продолжала:
— Стрелять я умею, буду охотиться понемногу. Разведу огород.
— Почти идиллия, — вставил брат. — Только прирученных зверей не хватает.
Сестра, совсем как в детстве, сморщила нос и улыбнулась:
— А, может, и заведу. Медведей или волков приручить не обещаю, а вот зайцев вполне могу. И, например, косулю.
— А почему не дикого кабана? Мне кажется, ты б смогла.
— Приятно знать, что в тебя так верят.
Они замолчали, потому что говорить больше было не о чем.
— Что ж, хорошей дороги тебе, сестреныш, — проговорил брат и, наклонившись, поцеловал в щеку.
— Спасибо. Я постараюсь путешествовать по северу не слишком долго. Делать там мне нечего. Найду камень, и сразу назад.
— Ждем тебя. Если что — шли осанвэ.
— Обязательно!
Она приторочила к седлу сумку и вскочила на коня. Туман поредел, и Анар, вскарабкавшись немного повыше по небосклону, осветил дальний путь к верфи.
— До скорой встречи! — помахала Лехтэ рукой Тару.
— Счастливой дороги! — ответил он.
«Теперь только вперед!»
Лучи Анара золотили воду. Ветра не было, и зеркальная поверхность отражала облака, небо, деревья и опустевшие постройки лагеря нолдор.
Уходили эльдар Амана все вместе, словно не желая показывать ни деревьям, ни камням, что не все противоречия разрешены, не все обиды забыты.
Первым, как ни странно, отделился Финголфин с сыновьями. Однако Турукано пожелал сопроводить и помочь с возведением крепости Финдарато, а потому оставил на время отца и братьев. Непоседливая Ириссэ увязалась за ним, тем более что своих земель она не возжелала.
Владения Нолдорана были севернее Митрим. Его старший сын решил обосноваться западнее и южнее, а потому должен был последовать за ним. Остальные нолдор уходили на восток.
— Подожди, — неожиданное осанвэ кузена заставило Майтимо вздрогнуть.
— Что такое? — тут спросил он, останавливаясь.
— Я кое-что забыл. Сейчас к тебе подъеду.
— Хорошо.
Маэдрос скомандовал остановку. Если братья и удивились, то виду не подали.
Все понимали, что впервые расстаются надолго. Возможно, навсегда. Никто, конечно, не хотел произносить это вслух, но все понимали, что теперь окончательно можно забыть о прежней жизни. Один Куруфин внешне спокойно относился к происходящему — разлучившись навсегда с любимой, он стал иначе смотреть на мир. Взгляд с каждым днем становился все тяжелее, улыбка редко озаряла его лицо. Только сын иногда видел в нем прежнего отца, которого знал в Благом краю.
— Нельо, — Финдекано резко остановил коня. — Чуть не забыл. Держи.
Он протянул небольшой мешочек.
— Что это?
— Потом. Как доберешься до своих земель, так и посмотришь.
Майтимо улыбнулся другу.
— Благодарю. Береги себя, Отважный.
— Счастливого пути!
Лучи сверкнули золотом на косах удаляющегося всадника. Маэдрос бережно убрал подарок друга и дал сигнал отправляться.
— Прощаемся, — спокойно произнесла Артанис. — Да не с тобой, Ресто! Нам еще предстоит пройти часть пути вместе.
— Держись, сестренка, — то ли в шутку, то ли серьезно сказал Аэгнор.
— Айкьо, я тебе уже говорила, что понимаю всю серьезность возложенной на меня миссии… Или ты про то, что мне и дальше идти с Ородретом? — рассмеялась под конец Нервен.
Прощание немного затягивалось, и нолдор решили дать коням отдохнуть.
— Артанис, подожди, — остановил тетю Тьелпэ. — Твой заказ. Я успел доработать его.
Увидев непонимание в глазах арафинвиэн, он напомнил:
— Ты же хотела кольцо. С белым камнем. Помнишь? Еще на берегах Мистарингэ.
— И ты сделал? — дева приняла украшение и тут же надела на палец. — Тьелпэ, это потрясающе.
Она покрутила кистью, подставляя камень лучам.
Казалось, на пальчик к Артанис присела отдохнуть звездочка, маленькая, но яркая.
— Благодарю тебя, мастер, — серьезно сказала она юному племяннику.
Тьелпэ довольно улыбнулся и пожелал Нервен легкой дороги.
Трое золотоволосых всадников удалялись вместе с последовавшими за ними нолдор, а среди них выделялась макушка Турукано.
— Что? Уже отправились? — охнула Ириссэ, быстро обняла кузенов, звонко чмокнув их в щеки, вскочила на коня и унеслась.
— Арельдэ ничуть не изменилась в Эндорэ, — с улыбкой произнес Келегорм.
— Считаешь, что это хорошо? — спросил брата Куруфин. — Здесь не Аман.
— Да что ты говоришь! Можно подумать, мы еще не поняли этого.
Искусник промолчал.
Дни сменяли друг друга. Позади остался переход через горный хребет, что тяжело дался нолдор и их коням. К счастью, тварей Моргота по пути им почти не попадалось. Было несколько стычек, закончившихся абсолютной победой эльдар. Однако привкус горечи оставляло каждое сражение — если не убитые, то раненые были всегда. Целителям приходилось нелегко, ведь надолго останавливаться было не только небезопасно, но и бессмысленно.