— Вот как? — король нолдор остановился и резко повернулся к ней. — Значит, не забыла моего сына…
— Нет. И никогда не забуду. Ни его, ни своих слов.
Арафинвэ долго смотрел на Амариэ, а Эарвен держала ее за руку.
— Но у меня не один сын, — нарушил тишину финвион. — И не только о своих детях я должен говорить с валар.
Море бушевало, ревело, пытаясь волнами и ветром сбить с ног короля нолдор.
Противостояние Арафинвэ и Ульмо длилось долго, вала не желал уступать, а государь стоял на своем. Наконец наступил штиль.
— Пропущу, уговорил. Ты выдержал испытание, — произнес вала. — Но запомни — больше исключений не будет!
Владыка вод исчез. Арафинвэ медленно развернулся, сделал пару шагов к эльдиэр, что ждали его в отдалении, и рухнул на песок.
От чего именно он проснулся, Турукано сказать не мог. Однако увиденное ему однозначно не понравилось: некто заходил в реку все глубже и глубже, держа спящего Финдарато на руках.
— А ну, стой! — нолофинвион сорвался с места. — Верни его!
Незнакомец обернулся, и Тургон с ужасом узнал вала Ульмо. А в следующий миг он со своей ношей скрылся под водой.
Волна возмущенно плеснула на берег, когда еще один эльда оказался на дне Сириона.
— И как мне это понимать, Турукано Нолофинвион? — пророкотал Ульмо. — Разве я звал тебя?!
— Вы унесли моего спящего кузена, — начал отвечать Тургон и тут же удивился, что говорит и дышит под водой.
— Заметил? Это я для него сделал, — вала кивнул на сидящего рядом Финдарато. — Временно.
Ульмо призадумался. Ничего не говорить им? Слово дал той деве помочь Артафиндэ. Просто отпустить второго? Несолидно.
— Финдарато, — наконец раскатисто донеслось до арафинвиона. — Иди к реке Нарог. Там в скалах ты…
Грохот тысяч водопадов не позволил Турукано слышать, что же дальше сообщил вала его кузену.
— Теперь ты, Турукано. Хоть меня и не просили помогать тебе, но хочу посоветовать — укройся в долине Тумладен, — голос Ульмо звучал мощно и внушительно, словно Внешний океан катил свои воды, омывая материки Арды. — Там будет тайный город, что поможет низвергнуть Врага этого мира.
Артафиндэ же слышал в это время журчание воды на перекатах ручейков, что бегут с гор куда-то вниз, стремясь влиться в большую реку.
— Понял теперь, где место? — напоследок уточнил вала.
— Да, благодарю тебя, — ответил Тургон, склонив голову.
Лучи Анара скользнули по волосам спящих рядом кузенов, переместились им на лица и, разбудив, продолжили свой путь.
— Ты тоже видел этот странный сон? — путанно спросил Финрод.
— Об Ульмо? — уточнил Турукано.
— Да.
— Тогда это был не сон, брат, — задумчиво произнес нолофинвион. — И знаешь, я последую его совету.
— Как хочешь. Возражать не стану, — ответил Финдарато, все еще думая о любимой, что просила Стихии помочь ему.
Мысль Финрода была далеко. И не знал он, что там, на Западе, улыбалась во сне Амариэ, чувствуя своего мельдо.
Ветер дул нещадно. Свистел, завывал, выгонял остатки тепла, леденя и нолдор, и их коней. Даже лохматый Хуан зябко вздрагивал при особо сильных порывах.
— Мы так не дойдем до конца ущелья, надо сделать привал, — прокричал Келегорм брату, стараясь голосом перебороть ветер.
— Не выйдет! — донесся ответ Куруфина. — Не за чем укрыться. Скалы отвесные и гладкие. Идем дальше!
Отряд продолжал путь, радуясь, что ледяные порывы ударяют в спину, а не в лицо.
— Зимой тут не пройдешь, — озвучил свою мысль Тьелпэ.
— А кому здесь ходить, сын? — удивился Искусник.
— Может, дядя Майтимо в гости приедет, или мы к нему, или…
— Йондо, — тяжело вздохнул Куруфин. — Нам очень долго будет не до встреч. Мы теперь сами по себе.
— Но цель-то общая, атто!
— Да, ты прав, — согласился он. — Но что-то мне подсказывает, что не гостей будут стражи высматривать в этом проходе, а вражеские отряды.
— Но севернее же встанет крепость дяди…
— Конечно. А наша задача — стеречь этот проход.
— Справимся, — решительно произнес Келебримбор. — Вместе, атто, одолеем Врага.
Странная уверенность поселилась в сердце Тьелпэринквара, словно понял он, что так и будет. Его ладони почти осязаемо ощутили Камни деда, будто он только что их вынул из проклЯтой короны, о которой говорил дядя.
Помотав головой, он прогнал это виденье и выслал коня рысью — догнать едущих впереди верных.
— Какие будут распоряжения, лорд Тьелпэринквар? — спросил один из них.
Вздрогнув от непривычного обращения, куруфинвион спокойно произнес:
— Продолжаем движение. Привал будет в долине, когда выйдем из ущелья.
Минули еще сутки. Тьелкормо уже хотел настоять как старший на остановке, как проход среди скал стал резко расширяться.
— Здесь точно надо ставить сторожевые башни, — сказал Куруфин.
— Да погоди ты, нам бы коней уже накормить, напоить и отдых дать.
По-прежнему ехавший впереди Тьелпэ первым из семьи увидел земли, которым предстояла стать их домом.
Химлад. Бескрайняя долина лежала перед ним и верными. Мысленно поприветствовав травы и камни, деревья и кусты, воды и даже сам воздух, Келебримбор развернул коня и поскакал сообщить радостную новость.
Нолдор немного проехали по самой долине, прежде чем встать лагерем.
— Здесь проведем несколько дней — стоит отдохнуть и разведать обстановку. Не следует откладывать строительство крепости, — рассуждал Куруфин, беседуя с братом.
— Не торопись, время есть. Не все из наших добрались даже до своих земель, а ты за свое, — возразил Охотник.
— Враг ждать не будет, — отрезал Искусник. — С кем связывался?
— С Морьо, — буркнул Тьелко. — Кано на месте, Карнистир и Амбаруссар — еще нет.
— Что ж, значит, мы тремя крепостями первыми перекроем доступ Врагу на юг.
Турко махнул рукой, оставив брата размышлять дальше, и вышел из шатра.
Куруфин погрузился в раздумья, а затем достал свой палантир. И почему первой мыслью было вызвать Лехтэ?! Кто она ему теперь? «Жена, как и раньше», — тут же подсказал внутренний голос. Рыкнув от досады, он связался с Маэдросом и быстро доложил об их с Турко прибытии в Химлад. Разговор был коротким — старший брат руководил строительством лагеря, который позже должен был стать неприступной крепостью на холме.
Тьелпэринквар, вызвавшийся с небольшим отрядом верных обследовать близлежащие территории, остановился у небольшой группы деревьев. Красивое место, уютное. Хотелось вновь, как в детстве, послушать рассказы отца или песни аммэ. Келебримбор скучал по ней, хотя никогда и ни за что б в этом не признался. А еще его мучило любопытство — нашла ли мама оставленный для нее палантир. Он не был уверен, что она побывала в Форменоссэ, но вдруг…
Тогда, в спешных сборах, со слезами, которые он старательно удерживал в глазах, многие вещи были им оставлены случайно, но только не видящий камень, бережно укрытый одеждой от посторонних, но не маминых глаз. Это позже, уже на корабле, он вспомнил, что у нее был свой, и оставлять палантир не было необходимости. Однако Келебримбор ни разу не пожалел о сделанном.
— Лорд, стоит ли нам продолжить изучать территорию или же возвращаемся в лагерь? — голос верного выдернул Тьелпэринквара из воспоминаний.
Он посмотрел на небо — ладья Ариэн уже спускалась по небосклону, но была еще достаточно высоко.
— Доедем до тех камней и повернем назад, — решил он.
Как оказалось, добираться до намеченной цели пришлось немного дольше, чем планировал куруфинвион. Из-за этого их отряд вернулся в лагерь уже в сумерках, чем вызвал явное недовольство отца. Или же это было беспокойство?
— Зато мы обнаружили два ручья, пригодные для пастбищ луга, а в небольших рощицах прятались косули. Это хороший край, атто.
— Я рад, что это так. Но запомни, йондо, ты отвечаешь не только за себя. Твое любопытство и азарт не должны стать причиной гибели нолдор. Ты меня понял? — сурово произнес Куруфин.
— Да, — с горечью и немного упрямо ответил Келебримбор. — Не волнуйся, я сделаю все, чтобы защитить наш народ! Могу идти?