Король огляделся и заметил последнего из семи валараукар, только что вышедшего из недр Ангамандо.
Вновь показавшийся на небе Анар обратил уродливых, чудовищной силы троллей в камень, ирчи с пронзительными визгами разбежались, пряча глаза, но эта тварь, сотворенная из темного пламени, была все еще опасна.
«Не слишком ли много у Аулэ майяр, отпавших от света и перешедших во тьму? — мелькнула неуместная мысль. — Или это все не случайно?»
Нолофинвион тряхнул головой и вновь сосредоточился на происходящем. Балрог хлестнул бичом, и двое воинов с криками упали, закрывая руками лица.
— Проклятье, — выругался сквозь зубы король и, обернувшись к Тариону, приказал: — Держите наш фланг.
— А вы куда, государь? — встрепенулся нолдо.
Однако Финдекано его уже не слушал. Подняв повыше копье, он пустил собственного коня рысью и, подъехав на расстояние броска, ударил, пронзив плечо балрога. Тварь заревела и, выронив из рук огромную секиру, двинулась на обидчика. Свистнул в воздухе огненный бич, и нолдо поднял левую руку, принимая удар. Шею обожгло, как будто тысячи змей одновременно впились в тело.
С десяток верных закричали в гневе и бросились на помощь королю. На балрога со всех сторон посыпались удары, нанося глубокие раны, и тот, заревев от боли, разил уже наугад, почти не глядя. Однако двое нолдор все же пали, сраженные валарауко.
— Разойдись! — крикнул воинам Фингон.
Подняв копье одного из верных, он вновь пустил коня рысью и, размахнувшись хорошенько, ударил, пронзив грудь твари. Балрог покачнулся, и плеть его в последний раз разъяренной змеей взметнулась в воздухе. Финдекано поймал и вырвал ее. Скривившись от нестерпимой боли в обожженных руках, он зашипел сквозь зубы и, вновь ухватившись за древко копья, толкнул тварь. Балрог тяжелым мешком повалился на землю, и верные добили его, отрубив голову.
— Государь! — к нолдорану уже бежали несколько воинов и целитель, и Нолофинвион, как ни жаль ему было покидать поле боя, был вынужден отправиться в лагерь.
— Эрейнион, Туор, — обратился он к сыновьям, — теперь вы командуете воинами Хисиломэ и Ломинорэ.
— Все будет хорошо, — успокоили они его и попросили верных: — Позаботьтесь о нем.
Те охотно пообещали, и король нолдор покинул поле битвы, следуя за целителем.
Мрачные скалы нависали над воинами, которые все приближались к темной цитадели Моргота. Орков было немного, что сильно удивляло Куруфина, рвущегося с армией Химлада к мосту, за которым располагалась крепость Врага.
— Не спеши, дай дорогу старшему, — хохотнул Морьо, решая первому ступить на каменный пролет. Однако и его опередили. Серая тень волкодава промелькнула между братьями, и Хуан пробежал по мосту. Ни одна ловушка не сработала, и пес призывно залаял с противоположной стороны, не догадываясь, что любой майя спокойно пересек бы пропасть, чего нельзя было сказать об эрухини.
Все же именно Искусник первым ступил на мост, бывший еще мгновение назад каменным. Теперь же под его ногами клокотала тьма, справа от которой бушевал огонь, а слева — серая пустота, полное отсутствие чего-либо, от которого веяло ледяным холодом. Казалось, один неверный шаг, и безвременье примет Фэанариона в свои объятия. Однако он шел, упрямо шел к своей цели, скорее понимая, нежели ощущая, что сейчас прокладывает путь остальным. Куруфин не знал, что каждый ступивший на мост видел свою собственную иллюзию, и лишь немногие могли справиться с нею. Часть отступила назад, пытаясь понять, как же преодолеть возникшую преграду и не оставить своих лордов, другие, увы, сорвались в пропасть и стали долгожданным лакомством для гулявших внизу варгов.
Как брат справлялся с огромными змеями и шипастыми птицами, Карантир не знал, но упрямо следовал за Куруфином, не подозревая, что тот балансирует между изначальным жаром и холодом. Черный меч Искусника разрубал незримые нити колдовства, позволяя видеть тонкую каменную полоску под ногами. Когда же наконец он достиг противоположной стороны и увидел крайне удивленного Хуана, то рубанул по мосту, желая рассечь не камень, но паутину заклятий, что была наложена на него. Лишь с третьего удара пошатнулась иллюзия, и нолдор смогли относительно безопасно закончить переправу.
Братья достигли цели, а от Черных врат Ангамандо к ним по уже относительно безопасной переправе спешили Келегорм и Тьелпэринквар, до этого со своими воинами помогавший Ородрету добить несколько отрядов тварей и закрепиться у входа во владения Врага.
— Что дальше? — вслух озвучил общий вопрос Искусник, глядя на почти монолитную стену, на которой были лишь прорисованы очертания двери.
— Как что? — удивился Карнистир. — Зайдем. Или ты предлагаешь повернуть назад?!
Куруфин лишь выразительно посмотрел на брата, но ничего не сказал на этот раз. Морифинвэ же толкнул изображение двери.
— Смотри-ка, не заперто! — воскликнул он и исчез в образовавшемся проеме.
====== Глава 120 ======
Куруфин шагнул за братом в образовавшийся в стене провал, предварительно сделав воинам знак следовать за ним, но быть предельно осторожными. Однако на удивление никто не оказывал им сопротивления, и лишь неприятная липкая тишина встречала нолдор. Вскоре коридор стал разветвляться, а в стенах появились двери.
— Нельзя позволить окружить нас или загнать в ловушку, — проговорил Карантир, останавливаясь.
— Так мы никогда не доберемся до Врага, — раздраженно ответил Куруфин, одновременно понимая, что брат прав.
— Воинов с нами много, — начал Морифинвэ.
— Разделиться?
— Не совсем. Пусть проверяют все двери и удерживают коридор, — ответил Карантир.
Идея Искуснику не очень понравилась, но другой у него не было, а нестерпимое желание наконец добраться до Врага гнало его вперед.
Где-то позади шли отряды Тьелпэринквара и Тьелкормо, Амбаруссар остались вне крепости сражаться с оставшимися орками — так что совместных сил должно было хватить.
Братья беспрепятственно шли по коридору, который медленно, но неуклонно понижался и все время незначительно поворачивал, так, что шедшие впереди не могли видеть и потому не знали, что из-за дверей никто не выходил.
Тишина становилась все более и более осязаемой и плотной, а каждый шаг давался воинам с бОльшим трудом. Однако Фэанарионы, казалось, не замечали преграды, а нолдор их отрядов, хотя и старались не отставать, шли все же на некотором расстоянии от них.
— Как-то… неправильно все. Не находишь? — спросил Куруфин.
— Ты забыл, где мы? Искажение здесь повсюду!
— Я не об этом, брат. Где охрана, где сопротивление? — удивлялся Искусник, и в этот момент братья вышли в просторный зал, в дальнем конце которого виднелись массивные двери. И стража.
Впрочем, пара орков не представляла серьезной угрозы или преграды для нолдор. Когда голова последнего врага беззвучно упала на пол и покатилась к стене, Карантир, не желая более медлить, толкнул створку.
— Вдруг и здесь не заперто? — хохотнул он, оборачиваясь к брату, тут же поднявшему свой щит, чтобы укрыть Карантира и себя.
— Какие гости! — раздалось с высокого и абсолютно черного трона. — Подойдите же ко мне, я готов оказать вам честь и принять вас к себе на службу.
— Размечтался! — зло выплюнул Карнистир и смело шагнул вперед.
— Можно подумать, ты ожидал, что мы согласимся, — презрительно ответил Куруфин, заходя в зал.
Моргот приподнял брови и сжал пальцы правой руки в кулак. Затем левой.
Крик боли поглотила все та же липкая тишина. Нолдор, что шли сразу за своими лордами, оказались смяты невидимой и невиданной силой, а после створки огромной двери закрылись, оставив братьев одних.
Моргот медленно встал с трона, неспешно поднял стоявший рядом Гронд и двинулся на Фэанарионов.
— Теперь будьте предельно осторожны, — напомнил Тьелпэринквар воинам, идущим следом. — В землях Врага возможны любые козни и подлости.
Те кивнули, соглашаясь, и Куруфинвион прошел через очередную дверь, за которой уже некоторое время назад исчезли отец и дядя. Застыв на пороге, он некоторое время вслушивался в подкравшуюся, словно вор перед рассветом, тишину. Не звонкую и радостную, когда издалека доносится пение птиц и размеренно бьется сердце, а липкую и гнетущую. Своды мрачного, укрытого серыми туманами зала терялись в вышине. Колонны казались сделанными не из мрамора и базальта, а из мыслей падшего валы. Воины взволнованно дышали в затылок, и лорд, обернувшись, постарался ободрить их: