И прежде, чем Анар поднялся в зенит, а лорды Врат вышли, наконец, к своим друзьям, общий крик бесконечного, бескрайнего, словно море за стенами дворца, счастья, не единожды успел огласить покои, рисуя общую судьбу.
— Никак не могу привыкнуть, что с тобой теперь можно связаться осанвэ, — улыбнулся Кирдан Туору и обвел взглядом родичей. — Рад видеть вас всех.
— Мы тоже, владыка, — ответил Финдекано и, спрыгнув в лошади, помог спешиться жене.
— Бабушка Анайрэ уже прибыла? — в свою очередь поинтересовался Эрейнион.
Ветер доносил с моря знакомый запах йода и водорослей. Сын Фингона прищурился и бросил вопросительный взгляд на названного брата:
— Покатаемся? Как когда-то в детстве?
— Почему бы и нет? — охотно согласился Туор. — Я скучаю по тем временам.
— Я тоже, братишка, — признался нолдо.
Конюхи фалатрим увели лошадей, и Кирдан, сделав приглашающий жест, повел всех в сторону гавани, на ходу поясняя:
— Корабль из Амана прибыл сегодня ночью, однако на берег сошел пока только Макалаурэ.
— Вот как? — удивилась Армидель.
— Да. Точнее, добрался вплавь, потому что спешил. Теперь же судно как раз заходит в порт. Так что вы вовремя.
— Рад слышать это, — откликнулся Финдекано. — Однако не уверен, что приезд в Белерианд принесет аммэ радость.
— Что, Нолофинвэ до сих пор не проснулся? — понимающе спросил Киндан.
— Увы. После битвы я навестил его, надеясь, что чары Моринготто спадут, и отец придет в себя, но увы. Теперь, должно быть, надежды в самом деле нет.
Нолофинвион опустил взгляд, и шедшая рядом Армидель взяла мужа за руку и легонько сжала его пальцы.
— Благодарю, мелиссэ, — улыбнулся он ей в ответ и, на мгновение остановившись, быстро поцеловал в изгиб шеи.
Море волновалось. Холодный ветер трепал верхушки деревьев.
— Осень все-таки приближается? — полюбопытствовала Армидель.
— Это неизбежно, — ответил ей отец. — Однако непогода не помешает мореходам достичь цели.
— В этом я убеждена.
Скоро они подошли к причалу, и Эрейнион, приставив руку к глазам, стал вглядываться в очертания подходившего к пристани корабля.
— Похоже, путешествие, несмотря ни на что, не было для него легким, — прокомментировал в конце концов нолдо. — Царапины у ватерлинии весьма глубоки, одно крыло носовой фигуры отломано…
— Так и есть, — согласился Новэ. — Да иначе и быть не могло. Договор заключен, это правда, однако Оссэ по-прежнему остается морским майя.
— Р-р-р-рыба ползучая, — вполголоса обругал упомянутого майю Эрейнион, и было видно, что лишь присутствие матери удерживает его от того, чтобы высказаться более резко.
И все же судно, заходившее в порт, выглядело величественно и прекрасно. Казалось, что лебедь вот-вот горделиво расправит крылья и спросит: «Ну не молодец ли я?»
Были отданы швартовы, сброшен трап, и на палубе показалась высокая темноволосая фигура.
— Аммэ! — крикнул Финдекано и, птицей взлетев наверх, обнял Анайрэ.
— Сынок, — прошептала она, обнимая его и целуя. — Наконец-то…
Они стояли так некоторое время, словно вернувшись в те благословенные времена, когда вся семья жила в Амане и зло казалось далеким, а после Нолофинвион сделал приглашающий жест и помог матери спуститься вниз.
— Познакомься, — начал он, — это моя жена Армидель, дочь владыки Кирдана, и сыновья.
Он не стал уточнять, что один родной, а второй приемный — Анайрэ и сама об этом знала. К тому же, теперь это уже не имело никакого значения.
— Рада видеть вас всех воочию, — со слезами на глазах улыбнулась нолдиэ и приветствовала каждого из родичей.
На палубе показался Турукано рука об руку с Эленвэ, и старший брат с удовольствием обнял младшего:
— Рад, что твои поиски увенчались успехом. Хотя, признаться, и не надеялся.
— Я тоже в какой-то момент перестал в это верить, — признался тот. — Но все закончилось хорошо.
— Я вижу.
— Здравствуй, государь, — приветствовал подошедший Туор тестя.
В глазах того зажглась неподдельная радость, когда он увидел зятя:
— Здравствуй, мой мальчик. Эленвэ, познакомься…
— Виньямар ждет, чтобы приветствовать своего короля, — добавил муж Итариллэ после того, как с первыми радостными объятиями было покончено.
Однако, к его удивлению, Турукано лишь покачал головой:
— Не думаю, что снова приму корону — ты уже привык править, а я и без того слишком много времени потерял. Пока у меня на будущее другие планы. Мы прибыли в Белерианд не для того, чтобы вернуть власть над эльфами Виньямара, а к своей семье.
Турукано обернулся к жене и вопросительно посмотрел на нее. Та кивнула в ответ, и Туор, почесав задумчиво бровь, ответил:
— Что ж, в любом случае, мы все ждали вас.
Следом спустилась Амариэ, и все прибывшие направились, наконец, во дворец Кирдана. Перед новой долгой дорогой следовало хорошенько отдохнуть.
— Но мы ведь задержимся ненадолго? — спросила Армидель мужа.
— Разумеется, — ответил тот. — Я и сам соскучился по твоему отцу. К тому же Эрейнион с Туором хотят покататься на своем кораблике.
Он несколько секунд рассматривал жену, и в уголках его глаз застыли смешинки. Затем он отвел непослушный локон от ее лица и, наклонившись, поцеловал.
— Потом мы поедем в Виньямар, — уже громче для всех продолжил Финдекано, — а после я провожу аммэ в Ломинорэ. И уже оттуда, если ты захочешь, поедем в Хисиломэ.
— Захочу, — уверенно ответила Анайрэ. — Хотя до сих пор не могу поверить, что…
Ее голос прервался, и сын добавил понимающе:
— Мне тоже.
— Неужели совершенно ничего не изменилось? — с надеждой в голосе спросила она.
— Увы. Поэтому подумай хорошенько.
— Я уже все решила, сынок, — ответила уверенно Анайрэ. — Мы едем к нему.
— Что ж, — кивнул Фингон, — может, отец ждет именно тебя.
Он поднял голову и посмотрел в небо. Там, в вышине, кружила чайка. Сделав широкий круг, она развернулась и устремилась на запад, а старший Нолофинвион подумал, что скоро еще множество кораблей пристанут к берегам смертных земель. И эта мысль его порадовала.
— Договор! Соблюдай договор, майа! — рявкнул Морьо, хватаясь за ближайший канат.
Очередная высокая волна накрыла корабль телери. Буря не первый день трепала судно, заставляя страдать не только неподготовленных к таким тяготам эльдар, но и опытных мореходов. Явственно слышался смех Оссэ, когда особенно сильные удары обрушивались на корабль.
Бороться со стихией с каждым часом становилось все сложнее. Мачты трещали, давно убранный парус промок, а впереди, пока еще скрытые бурей, вырастали скалы.
— Оссэ! Древа возрождены. Исполняй договор! — сделал еще одну попытку Карнистир и тут же сплюнул попавшую в рот воду.
Злой хохот разнесся над морем.
— Вы убили Уинен, прикончили Мелькора, обманули Намо, — начал майа. — Нолдор посмели ставить условия. И этот трус Манвэ их принял! Но я… я не таков!
Фигура Оссэ, сотканная из водяных струй и потоков, грозно поднялась из пучины:
— Я, только я теперь владею этими водами, и в моих руках ваши судьбы! Мне нет дела до утерянного когда-то света — на дне всегда темно. И скоро вы в этом убедитесь!
Скалы стремительно приближались, а мощное течение не позволяло кораблю изменить курс.
— Я владыка! Ощутите же мою мощь!
Оссэ ликующе поднял руки вверх, готовясь разбить корабль, как совершенно неожиданно для себя и тех, кто еще был на палубе и продолжал бороться, провалился под воду. Море в ту же секунду успокоилось, а коварное течение исчезло.
— Прошу простить, не доглядел, — раздался голос Ульмо. — Не знал я, что здесь был этот… владыка. Валар чтят договор и рады возвращению света.
— Благодарю тебя, Ульмо! — искренне произнес Нгилион, так и не выпустивший из рук штурвал.
Карантир же внимательно оглядел корабль. Конечно, он еще держался на плаву, но повреждения были значительны.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Морифинвэ, — произнес Ульмо. — Там, за скалистым рифом, есть острова. Встаньте там.