— Было такое.
— Значит, теперь тебе будет проще. Ты должен сам услышать то, что хочешь узнать. Конечно, я поделился всем, что мне известно, но все же посредники могут только помешать — пройдя через множество фэар, музыка может поневоле измениться, ведь любое живое существо вкладывает в нее частичку себя.
— Теперь я понимаю, владыка. И я готов внимать.
— Тогда слушай…
Они подошли к скале, и Кирдан начал:
— Закрой глаза, положи ладонь на камень и распахни сознание как можно шире. Впусти в себя голоса тех, кто уже давно мечтает дозваться.
Тьелпэринквар послушался, и Новэ, убедившись, что тот все делает правильно, продолжил:
— Теперь попробуй отсечь все лишнее — мысли, чувства. Все то, что не имеет отношения вот к этой скале, рядом с которой ты стоишь. Представь, что в мире есть только ты и она. Конечно, когда ты наберешься опыта, тебе будет проще, и слушать голоса ты сможешь без такой сложной подготовки, просто во время прогулки. Но пока…
Король нолдор послушно отсек от глаз и ушей все то, что не имело отношения к поставленной цели, и прислушался. Сперва осторожно, потом все более настойчиво. Прошлый опыт по большей части не помогал, а лишь мешал, но скоро Тьелпэ показалось, будто он и в самом деле слышит. Тонкая мелодия, шедшая будто из невообразимой дали веков, тянулась к нему, с каждым мгновением звуча все громче. Король потянулся к ней всем существом, всей своей фэа, и та откликнулась, зазвучала победно и бурно, словно водопад весной. Тьелпэринквар сперва оторопел от такого напора, но после, когда первые эмоции улеглись, мелодия мироздания зазвучала более ровно и нежно.
Эльф слушал, и ему казалось, что ничего более прекрасного и удивительного он никогда в жизни не знал. А, может, так и было. Ни один танец, ни одна созданная эрухини мелодия не могли сравниться с музыкой творения.
Потрясенный произошедшим, Тьелпэринквар распахнул глаза, и Кирдан попросил:
— Поделись тем, что услышал.
Нолдо послушно передал осанвэ, и владыка в конце концов сказал:
— Вы нашли друг друга — ты и свет предначального мира. Он еще не вполне отделен от событий, что были после, но и ты лишь в начале пути. Нужно тренироваться больше, чтобы очистить мелодию до конца.
— Я готов, — не замедлил сообщить Тьелпэ.
— Хорошо.
И вплоть до самого вечера они общались со скаламии и морем, а те охотно делились своими воспоминаниями. Сердце нолдо порой часто билось, будто он работал в кузне с рассвета и до заката, а по вискам иногда стекали струйки пота, однако усилия в конце концов были вознаграждены, и Кирдан сказал:
— Ты действительно молодец — мелодия чиста, легка и светла, как должна быть. Но ты устал. Продолжим завтра.
Они вернулись во дворец, где их уже ждали нисси, а когда Анар вновь поднялся над горизонтом, продолжили урок. И на следующий день. Неделя за неделей до тех пор, пока Новэ не сообщил:
— Мне больше нечему тебя учить. Теперь ты действительно постиг науку и можешь слышать музыку Эа, звучавшую во дни творения. И я от души желаю тебе успеха в твоих замыслах.
— Благодарю, владыка! — ответил Тьелпэринквар.
Он посмотрел на укрытое закатным небом море и подумал, что цель, поставленная им самому себе, стала действительно ближе. Он чувствовал, как должен звучать нужный квенди мир.
«Осталось только найти его, — подумал Тьелпэ. — Ни больше, ни меньше».
Подошла Ненуэль, и муж крепко обнял ее, зарывшись в густые, длинные волосы, тонкий аромат которых он так любил.
— Может быть, навестим Виньямар? — предложил он. — Повидаешь родителей. Индилимирэ познакомится наконец с бабушкой Вилваринэ.
— С удовольствием, — ответила жена. — До прибытия твоих родичей еще есть немного времени — мы успеем.
— Мои моряки доставят вас, — вставил Новэ.
— Благодарим, владыка, — откликнулся Куруфинвион.
— Тогда завтра?
— Да, с утра.
— Мы будем готовы.
Закат догорел, и над морем вспыхнули первые, самые яркие и крупные звезды, и эльфы долго стояли, любуясь на них.
Амариэ сделала несколько шагов и остановилась. Незнакомый ветер Белерианда растрепал ее волосы, а набежавшая волна замочила подол платья.
— Где мне тебя искать, мельдо? — подумала дева, глядя на то, как фалатрим встречают прибывших.
Идти к ним не хотелось совершенно и, убедившись, что Анайрэ поглощена беседой, ваниэ устремилась в противоположную сторону, следую зову своего сердца.
Непривычная к долгим переходам, она устала уже через несколько часов. Решив все же снять аванир, она позвала жену Нолофинвэ.
— Наконец-то! Где ты? — услышала дева.
— Под деревом. Вроде бы это дуб, — уточнила она и показала окружавший ее пейзаж.
— Жди, мой сын выехал за тобой.
Финдекано вскоре оказался рядом и, светло улыбнувшись, произнес:
— Рад видеть тебя, Амариэ. Но неужели ты решила, что доберешься одна и пешая до Нарготронда?
— Он там?
— Да. Если не отправился к братьям или сестре. Ты пыталась позвать его? — спросил Фингон.
— Нет.
— А стоило бы.
— Финьо, я… я даже не знаю, будет ли он рад мне. Простит ли мое опоздание на корабль. Поймет ли.
— Ты любишь его? — серьезно спросил Финдекано.
— Да. И всегда любила, — ответила Амариэ и вздохнула. — Я тут чужая.
— Привыкнешь. А станешь королевой Нарготронда и…
— Если он меня не прогонит, — тихо произнесла она.
— Это вряд ли, — произнес Финдекано. — Он любит тебя, поверь.
— Уверен? — с надеждой спросила Амариэ.
— Да. Вернемся в гавань?
— Нет, Финьо. Мне хочется быть там, — она показала на видневшиеся у горизонта горы.
— Хорошо. Я отвезу тебя туда. Но после…
— А там увидим, — ответила ваниэ.
Фингон усадил ее перед собой и направил коня на восток, чувствуя, что не имеет права задерживать деву.
Он не знал, что ведомый предчувствием и снами Финдарато покинул на время Нврготронд и отправился на запад, остановившись у подножия гор на одну из ночевок.
— Быстрее, прошу тебя, — почти прокричала Амариэ. — Он… он где-то там!
— Но…
— Вперед!
Скачка на грани полета продолжалась. Удар сердца — правая задняя нога. Еще удар — левый перед. Удар. Диагональ. Удар. Сердце билось трехтактным галопом.
Финрод, услышав стук копыт, встал и сделал шаг навстречу. Кусты расступились, пропуская Финдекано и Амариэ.
— Мельдо! — закричала дева и на ходу спрыгнула на землю. Упала. Вскочила. И бросилась к Финдарато.
— Прости меня!
— Амариэ?! Ты? Мое счастье! — произнес, почти не веря себе, король Нарготронда.
— Прости, — все шептала дева. — Прости.
— Ты… ты будешь моей женой? — спросил Финрод, глядя ей в глаза.
— Да! — отозвалась она. — Здесь и сейчас. Именем Эру. Клянусь быть с тобой до конца. До конца всего сущего!
— И я клянусь! Но у нас нет колец…
— Не важно. Финдекано, ты стал свидетелем нашей клятвы, — сказала Амариэ. — Ты…
— Конечно. Я благословляю вас, как старший родич Финдарато. Счастья вам. А кольца… скуете еще. Или найдете в сокровищнице Нарготронда. Главное, вы вместе!
— Благодарим тебя! — одновременно ответили влюбленные.
Финрод привлек к себе Амариэ и поцеловал. Страстно и чувственно, желая наконец получить то, чего был был лишен долгие годы.
Фингон тем временем улыбнулся, радуясь за наконец обредшего счастье кузена, сел на немного уставшего от скачки коня и неспешно отправился в гавани, не мешая двоим познавать друг друга.
— Так необычно после недавнего боя видеть тебя вот так, за приготовлением пищи, — призналась Тинтинэ. Сев у костра, она обняла свои колени и посмотрела снизу вверх на Тьелкормо задумчиво и немного лукаво. — Я помню, как эти руки держали меч, а теперь в них мясо.
— Поджаристое и, я надеюсь, вкусное, — заметил тот и, разорвав пополам фазана, протянул одну часть любимой.
— В этом я уверена, — ответила она, принимая свой ужин. — Ты меня и раньше часто баловал. Благодарю.
Турко расположился напротив и отрешенно посмотрел на огонь: