— Мелиссэ, я умею не только убивать или загонять дичь.
— А что еще? — живо поинтересовалась она.
Звезды горели величаво и мирно, отражаясь в озерной глади. Тихо шелестели на ветру метелки камыша. Прокричала выпь, и дева невольно поежилась.
Фэанарион едва заметно нахмурился:
— Это моя вина, что ты знаешь меня только с одной стороны.
— Я помню, как ты пел на нашей помолвке, — заметила Тинтинэ. — Красивый голос.
— Сгодится для посиделок у костра. Кано не перепою, но и звери в страхе не разбегутся, — рассмеялся Келегорм.
Дева весело фыркнула, а Турко продолжал:
— Еще я неплохо умею плести.
— Из какого материала?
— Из любого — веревок, кожи, бересты, соломы, из тонких прутьев или тростника. Еще я хорошо мастерю из кожи. Конечно, я не такой рукодельный, как отец или брат, однако сапоги или пояс я себе всегда делал сам.
— Как здорово! — восхитилась Тинтинэ. — А ты изготовишь мне что-нибудь?
— Обязательно, — пообещал ее жених и посмотрел на любимую с нежностью.
— Где же ты всему этому научился?
— На охоте в Амане, в детстве, юности. Еще я могу вырезать из дерева что-нибудь не слишком сложное — не единожды приходилось развлекать себя долгими ночами. Могу сыграть на арфе что-то простенькое.
— Об этом я помню, — подтвердила Тинтинэ.
— А еще…
Тут лицо Турко перекосило, словно от внезапного приступа неукротимой ярости, и он на несколько минут замолчал. В глазах его полыхало пламя, но дева вовсе не была уверена, что это отблески костра. Этот огонь вовсе не согревал, а грозил уничтожить, и Тинтинэ молчала, ожидая, пока любимый снова заговорит. Скоро он тяжело вздохнул, будто решался на что-то, и продолжил:
— В подобном умении мне вовсе не хотелось бы признаваться, но ты моя будущая жена и должна знать. Мне уже приходилось делить ложе с нис. И это было не добровольно.
Тинтинэ в ужасе вскрикнула:
— Как так?
— Лютиэн, бывшая принцесса Дориата, наложила на меня чары, пока я был в плену, и заставила…
Голос Тьелкормо вновь прервался, на скулах заиграли желваки, но он усилием воли заставил себя продолжать, и кратко поведал ту давнюю историю до конца. Закончив, он замолчал, уставившись на огонь, и Тинтинэ села рядом, обняв и положив голову ему на плечо. Тьелкормо выдохнул и, посмотрев на невесту, обнял ее и поцеловал в лоб:
— С недавних пор я всерьез опасаюсь, не встанет ли между нами в нашу первую ночь тень тех событий. Я ведь, в самом деле, совершенно не знаю, каково это — быть с той, кого любишь, о ком мечтаешь.
— Ты справишься, — ответила Тинтинэ. — Убеждена. Все будет хорошо.
— Надеюсь на это. Что ж, мелиссэ, уже поздно — пора ложиться спать.
— Да, пожалуй, — согласилась та.
Они быстро доели свой ужин и, ополоснув руки в озере, легли у костра. Тьелкормо с удовольствием накрыл невесту своим плащом и, дождавшись, пока она уснет, лег сам. Хуан стоял на страже.
Поутру, когда верхний край Анара уже успел показаться над горизонтом, Тинтинэ пробудилась первая. Сладко потянувшись, она отложила в сторону плащ и поднялась.
Густой туман окутывал отлогий берег. Казалось, природа замерла в ожидании чего-то неведомого. Дева подошла к берегу и опустила руку в озеро. Вода приятно бодрила, и тогда нолдиэ, наскоро приведя себя в порядок, решила искупаться. Она обернулась и, убедившись, что Тьелкормо все еще спит, быстро сбросила с себя одежды и ступила в воду.
Плеск воды разогнал остатки сна, кровь быстрее побежала по жилам, и Тинтинэ, забывшись, тихонечко рассмеялась.
Тьелкормо на берегу встрепенулся и, заметив, что любимой рядом нет, вскочил. Впрочем, долго тревожиться ему не пришлось — она обнаружилась совсем рядом.
Окутанная туманом, словно белоснежным прозрачным покрывалом, с блестящими в лучах Анара капельками воды на коже, Тинтинэ ему показалась настолько прекрасной, что он невольно залюбовался, от восхищения забыв, как дышать.
— Тьелкормо, я… — начала она и, забыв, о чем хотела сказать, замерла.
Рука ее коснулась обнаженной груди, и тут же опустилась. Капля воды скатись сперва на живот, потом еще ниже, и Фэанарион, проследив за ней взглядом, переменился в лице. Уже не понимая, что делает, он ступил в воду, как был, в одежде, и подхватил любимую на руки. Тинтинэ обхватила его за шею, и он ее вынес на берег, бережно, словно величайшую драгоценность, уложив на свой плащ.
Сердце его часто билось, отдаваясь гулом в ушах. Дыхание было частым и рваным. Он несколько мгновений стоял, не сводя глаз с невесты, а после одним движением сорвал с себя рубаху и лег рядом.
— Тинтинэ, — выдохнул он ей в шею, обнимая, прижимаясь всем телом.
— Тьелкормо, — так же горячо прошептала она и потянулась к нему.
Ее жар обжег его фэа. Он принялся целовать любимую, с каждым разом опускаясь все ниже. Глаза, губы, шея, линия ключиц, нежная грудь, которая так удобно помещается в его руке, плоский живот… Неведомое доселе пламя рвало его изнутри, но этот жар он не мог и не хотел останавливать. Хотелось подчиниться ему, сгореть в нем вместе с любимой вдвоем, без остатка. Его руки ласкали ее роа, следуя за губами, и Тинтинэ дышала все чаще. В конце концов она в голос застонала.
Фэанарион вздрогнул всем телом и замер.
— Единый, что же я творю, — прошептал он ей в шею и, отстранившись, покаянно вздохнул. — Прости…
Мгновение она молчала, а после ответила:
— Не стоит, мельдо, ты ведь не принуждал меня. И… — она запнулась, но все же продолжила: — Мне самой хотелось, чтобы ты продолжал.
— Не говори подобного вслух, — попросил Тьелкормо. — Иначе я в самом деле не смогу остановиться, а мы ведь еще не женаты.
Он посмотрел на любимую, и она, прислонившись грудью к его спине, обняла и положила голову на плечо. Турко взял ее за руку, и пальцы их переплелись.
— Что ж, — вновь заговорила спустя какое-то время дева, — к твоему списку можно смело добавить еще одно умение — вовремя остановиться. Но у меня теперь появился один вопрос, как ты собирался ждать до ста лет?
Тьелкормо хмыкнул:
— Потому я и не делал тебе предложение. Ведь я себя знаю — пока я не назвал тебя своей, было легче ждать. Теперь же это совершенно невыносимо. Однако у того, что произошло, есть и хорошая сторона — теперь я точно знаю, что никакие тени прошлого между нами не стоят. Хотя я и не представляю, как доживу до свадьбы.
Тинтинэ тихонько фыркнула и, ткнувшись носом Турко в плечо, еще крепче обняла его и погладила по груди. Он наклонился и, поцеловав в шею, ласково провел ладонью по ее плечу и груди. Отстранившись, некоторое время любовался, а после вздохнул:
— Надо собираться.
И все то время, пока Тинтинэ надевала походную тунику и легкий доспех, он не сводил с нее восхищенного взора и в конце концов прошептал:
— Ты прекрасна, мелиссэ.
Дева смерила его внимательным взглядом и, опустив глаза, призналась:
— Ты тоже.
Анар окончательно взошел над горизонтом. Лагерь был свернут, и Хуан как всегда побежал впереди, выискивая для двух охотников добычу. Но травы у озера еще долго хранили память о произошедшем.
====== Глава 132 ======
— Дедушка Глорфиндель, а ты теперь совсем-совсем здоров? — малышка Индилимирэ первая прыгнула на корабельные сходни и, сбежав на мраморный причал, кинулась к стоявшим поблизости родичам.
— Да, милая, — охотно ответил бывший лорд Дома Золотого цветка и подхватил внучку на руки. — Вот, познакомься с бабушкой Вилваринэ.
Пенный прибой с веселым шумом набегал на берег Виньямара, оставляя пышные белые хлопья. Анар золотил хрустальные шпили и верхушки башен. Тьелпэринквар постоял несколько мгновений, любуясь, а после в свою очередь ступил на сходни и подал руку жене, помогая ей спуститься.
— Все хорошо? — спросил он ее тихо.
— Да, — ответила с ласковой улыбкой Ненуэль.
Муж бережно обнял ее за талию и поцеловал. Уже вдвоем они подошли к родичам, и Куруфинвион спросил:
— Туор еще не вернулся от своего отца?
— Как раз в пути, — подтвердил Глорфиндель. — К вечеру должен быть.