Это не были важные, степенные источники, гордо бившие в отведенном им природой месте и охотно становившиеся фонтанами в садах эльдар. Нет, то были юные, почти как она сама, бойкие подземные ручейки, которым так нравилось путешествовать из одних земель в другие. Они узнавали по пути много нового и охотно рассказывали об услышанном всем и каждому. Индилимирэ и прежде очень любила их компанию, а теперь, обучившись у леди Бренниль некоторым премудростям фалатрим, могла беседовать с ними на равных. Они то появлялись из-под земли, то вновь исчезали, убегая далеко вперед по своим очень важным делам, поэтому юная нолдиэ очень обрадовалась, увидев бьющие источники в своем любимом дальнем конце сада.
— Ясного вам дня! — поздоровалась с ними Индилимирэ и присела перед ближайшим ручейком на корточки.
— И тебе тоже, — приветливо зажурчали они в ответ.
— Есть интересные новости? — спросила нолдиэ.
Опустив пальцы в воду, она с удовольствием побрызгала себе на лицо, и ручеек, рассмеявшись хрустальным мелодичным смехом, щедро плеснул на нее. Другие же тем временем начали делиться новостями. Они поведали, как Карнистир с женой вернулись в Таргелион, как Айканаро дал вновь обретенной дочери имя Лирулиндэ, как отряд Финдекано по пути в Химлад наткнулся на группу ирчей в тридцать голов и разбил ее, и еще многое другое. Часть рассказанного ими дочь Тьелпэринквара и сама знала, ведь родичи теперь собрались на свадьбу Тьелкормо и, разумеется, привезли с собой новости. Однако она не перебивала ручейки, слушая с большим удовольствием.
— А еще, — затараторили они наперебой, — лорд Макалаурэ и леди Алкариэль ждут ребенка!
Индилимирэ тепло улыбнулась, вспомнив недавний приезд в Химлад старшего родича. Когда ворота распахнулись, и Кано, спешившись, помог сойти на землю своей любимой, то первое, что он радостно воскликнул вместо приветствия, было:
— У нас скоро будет сын!
Курво, Турко и остальные принялись их поздравлять, а стоявшая рядом малышка пригляделась к Алкариэль. Небольшой живот уже был заметен, хотя пока еще его можно было спрятать в складках платья. В дороге она очевидно так и поступала, однако теперь, в доме родичей, в подобных предосторожностях не было необходимости.
— А ты наконец снова стала похожа на нис, — заметила Индилимирэ вслух, — а не на призрак Намо. Ушли тени с лица, щеки снова округлились и порозовели.
Леди Врат весело рассмеялась:
— Благодарю, дорогая, приятно слышать.
Макалаурэ же едва заметно вздрогнул и, смерив внимательным взглядом жену, крепко обнял ее.
Ручейки продолжали делиться новостями, рассказывали, какие праздники они видели за прошедшие месяцы, а дочка Тьелпэринквара спросила их:
— Скажите, могу я попросить о помощи?
— Разумеется! — заволновались те. — А что случилось?
— Ничего плохого, — мотнула головой малышка, успокаивая их. — Просто дядя Турко завтра женится. Я хочу сделать им сюрприз. Такой… необычный и очень красивый.
— У тебя есть план? — заинтересованно зажурчали ручейки.
— Да.
Она наклонилась близко к воде, чтобы никакие случайно пролетающие мимо птицы не услышали и не разболтали.
— Хороший план? — в конце концов поинтересовалась она.
— Нам нравится! — одобрили ручейки. — Когда?
— Завтра в полдень начало.
— Все сделаем! — пообещали они.
— Благодарю вас!
Они еще немного поговорили, а после Индилимирэ попрощалась и побежала в дом, помогать аммэ и бабушке Лехтэ украшать залы к предстоящему торжеству.
Лехтэ распахнула широкие створки шкафа и, достав отделанное тончайшими кружевами шелковое золотисто-медовое платье, как раз под цвет глаз невесты, в последний раз оглядела его и положила на кровать.
— Ну вот, все готово, — прокомментировала она и добавила, в последний момент не удержавшись от легкой шутки: — Или, может, ты предпочтешь охотничий костюм?
Тинтинэ рассмеялась и уверенно покачала головой:
— Нет уж, пусть хотя бы на свадьбе на мне будет платье.
— Ну, смотри, — ответила Лехтэ таким тоном, словно ее подруга совершала ошибку.
Обе вновь улыбнулись, радуясь вошедшей в силу весне и собственному хорошему настроению. Стремительно вбежавшая Индилимирэ весело фыркнула и, распахнув створки окна, впустила свежесть раннего утра и густой цветочный дух.
— Раз так, — уже вновь серьезно продолжила Лехтэ, — то давай я тебя заплету. А то до торжества остается не так уж много времени. Где твоя аммэ?
Последний вопрос был обращен уже к внучке. Та поспешила поделиться:
— Проверяет праздничные столы и о чем-то беседует с Армидель.
Малышка подтянулась и выглянула в окно. Цепким взглядом она осмотрела двор, словно искала что-то, удовлетворенно кивнула и спрыгнула на пол. Лехтэ взяла в руки щетку и принялась расчесывать густые волосы невесты, а Индилимирэ, выбрав на столе ларец, распахнула его и осмотрела оценивающе.
— Годится, — в конце концов решила она и принялась подавать жемчужные нити для прически и бриллиантовые заколки в виде цветов.
Радостный гул голосов за окном нарастал, стала слышна легкая, веселая и игривая, как весеннее утро, музыка. Индилимирэ прислушалась и отчетливо различила голоса отца, Амбаруссар, Майтимо, Финрода, о чем-то серьезно говорившего с Лирулиндэ, приехавшей накануне с мужем и дочерью Галадриэли, Эарендила и еще некоторых тех, кого малышка пока не очень хорошо отличала. К тому моменту, когда Тинтинэ была облачена в платье, над садом поплыли ароматы угощений. Индилимирэ принюхалась и уверенно заявила:
— Кажется, пора начинать свадьбу!
Тинтинэ звонко расхохоталась, а Лехтэ спросила:
— Ты что, голодная?
— Нет, — мотнула головой та, — но это ничего не меняет, потому что пахнет восхитительно.
— Тогда и в самом деле пора начинать, — согласилась невеста.
Вошел ее отец, как раз недавно возродившийся и вернувшийся в Химлад, и подал руку. Индилимирэ помахала в окно, и музыка в саду тотчас заиграла живее и ярче. Голоса разом смолкли, и Тинтинэ, окончательно забывшая за смехом и шутками о собственном волнении, вышла в сад.
Пышно цвели над головами яблони. Вдоль дорожек росли, радуя взор, яркие островки ирисов, армерий и анемонов. Над усыпанной гравием дорожкой раскинули свои своды украшенные лентами арки, а в конце ее, на небольшой лужайке, стоял Тьелкормо.
Прибывших с лордами верных оказалось так много, что было решено оставить ворота открытыми на время праздника.
— Ведь есть еще жители поселений, которые тоже наверняка захотят прийти, — заметил тогда Курво.
Так оно и оказалось — все пространство сада было полностью заполнено нарядными, радостно улыбающимися в предвкушении праздника эльдар.
Тинтинэ миновала быстрым шагом дорожку, и Турко торопливо взял ее руки в свои, крепко сжав пальцы.
Можно было подумать, что даже листва застыла в ожидании. Жених глубоко вздохнул и, поглядев невесте в глаза, заговорил:
— Мелиссэ, я…
Больше сказать он не успел — по рядам собравшихся прокатился изумленный вздох, все расступились, и на поляну к новобрачным вышли Фэанаро и Нерданэль.
— Атто?! — вскричал Тьелкормо и уже сделал движение, намереваясь кинуться к нему, однако его отец предупреждающе поднял руку.
— Не торопись, — сказал Фэанаро. — Меньше всего мне бы хотелось сейчас нарушить ход праздника. Завтра обо всем поговорим, а пока я просто хотел бы вас благословить.
Он вышел вперед, как полагалось по обычаям эльдар, и мать Тинтинэ присоединилась к нему.
Нерданэль, поцеловав по очереди каждого из своих родичей, стала чуть в стороне, наблюдая, и в глубине ее глаз яркими бриллиантами поблескивали слезы радости.
«Успели», — прошептала она и вновь замолчала, внимая клятвам.
Голос Тьелкормо победно звенел, разносясь далеко окрест.
— …Любить и оберегать… до конца Арды и после нее… клянусь…
Нежный голос Тинтинэ вторил ему, а когда он смолк, жених, а теперь уже муж, достал из кармана два золотых кольца.
— Но два серебряных, — сказала тихонько Тинтинэ, — снятых наспех с боевого пояса, будут особенно дороги мне.