Лехтэ весело улыбнулась и слегка пожала плечами:
— Ну, когда были знаки внимания, я не забыла. Как раз после твоего возвращения из-за Грани, в шатре на поле боя.
Искусник снова ухмыльнулся и почесал бровь:
— Знаешь, вот сейчас от твоего ответа легче не стало, потому что упомянутое тобой событие случилось почти год назад.
Супруги посмотрели друг на друга, и огонь, вдруг вспыхнувший у обоих в этот момент в сердцах, отразился в глазах яркими золотыми искрами.
— Кажется, пора исправлять положение, — подвел итог разговору Куруфин и подал руку. — Не стоило мне настолько полно погружаться в разработку установки. Прости.
Лехтэ вложила пальцы, но все же не удержалась от вопроса:
— А тебя в мастерской не потеряют?
— Нет, — уверенно ответил тот. — Если я буду время от времени уделять время своей семье, это не повлияет на судьбы мира. Обещаю тебе.
— Верю, — ответила она и легким, текучим движением поднялась.
Искусник обнял любимую и, прижав к себе, с удовольствием поцеловал. Спустя некоторое время они отправились на прогулку в поля. И травы ласкали ноги коней, а ветер что-то задорно пел им, радуясь их счастью.
Закат полыхал всеми оттенками золотисто-багряного. Тени сгущались, выбираясь из частого подлеска и укутывая прозрачным ночным покрывалом поля и лес Химлада.
Лехтэ остановила своего коня и, прищурившись, вгляделась в очертания далеких пиков гор.
— Значит, установка будет представлять собой сделанный из камней круг? — уточнила она у мужа.
Куруфин остановился рядом и, улыбнувшись жене, кивнул:
— Так видит сын. Я тоже склоняюсь к подобной конструкции, но полагаю, что кругов будет несколько. Скорее всего, два или три. Один не справится с возложенной на него грандиозной задачей.
Дувший с востока теплый ветер мелодично пел в подросших травах. Свистели ночные птицы, и нолдиэ, заслушавшись, прикрыла глаза.
— Какой же она будет? — спросила она вновь. — Ты ведь наверняка что-то уже знаешь.
— Угадала, — подтвердил Искусник. — Я думаю, это будут мощные глыбы, обточенные в форме прямоугольника. Наружный круг составят пятьдесят шесть мегалитов, второй и третий по тридцать. В центре скорее всего будет стоять камень, ступив на который, квенди будут покидать Арду и переноситься в новый мир. Еще предстоит подумать, как правильно сориентировать вход и сами камни, подобрать необходимые Песни, нанести тенгвы… Работы предстоит очень много, мелиссэ, но результат — спасение целого народа — того стоит.
— Воистину так! — воскликнула Лехтэ, и на ее лице зажглось вдохновение. — Даже у меня дух захватило. Никогда прежде нолдор не создавали ничего подобного.
— Но и задач таких перед нами не стояло.
— Согласна, — кивнула она. — Раз так, то стоит заранее подобрать удобное место. Наверняка там должны особым образом сойтись энергетические линии.
— Ты права. И это место должно быть в Химладе или где-то неподалеку.
— Конечно, иначе вы не сможете быстро доставить туда выбранные камни.
Супруги еще раз внимательно оглядели поля, бескрайние вересковые пустоши, далекие леса, упиравшиеся в небо острыми вершинами елей, и Лехтэ заметила:
— А, может быть, самое лучшее место как раз здесь? Я думаю, тебе стоит вернуться сюда позже с сыном и еще раз все осмотреть.
Куруфин кивнул:
— Согласен. Я и сам подумал о том же. А пока не стоит ли нам поискать место для лагеря? Утром уже вернемся домой.
Глаза Лехтэ загорелись от восторга.
— Давай поближе к воде, — предложила она.
Они направились к одному из тех озер, которые, спрятавшись в лесах, так часто дарили случайном путникам уединение и покой. Водная гладь поблескивала огоньками звезд, купаясь в серебряных лучах Исиля. Тоненько пел камыш, а мощные сосны ровными колоннами поднимались до небес, удерживая полуобнажившимися корнями песчаный берег.
— Красивое место, — вздохнула нолдиэ. — Одно из моих любимых.
— Потому я и привез тебя сюда, — ответил Искусник.
Он спешился и, протянув руки, поймал спрыгнувшую с коня Лехтэ. Задержав ее на миг в объятиях, быстро поцеловал в шею.
— Пойду соберу хвороста для костра, — сообщил Куруфин.
— Хорошо. А я займусь ужином.
Вскоре жаркие языки пламени взвились ввысь, запахло жареными каштанами, забулькала в котелке вода. Нолдиэ кинула туда ягоды брусники и клюквы, добавила измельченные плоды шиповника, и скоро ароматный, вкусный горячий напиток был готов. Она разлила его по кружкам и протянула одну из них мужу.
— Благодарю, мелиссэ, — ответил тот, устраиваясь у костра поудобнее.
Земля остывала, отдавая накопленное за день тепло. Оно плыло, смешиваясь с шелестом листьев, ароматом трав и светом звезд, и, обрамленное пламенем костра, словно причудливой, искусной оправой, образовывало неповторимую, тягучую и лиричную музыку ночи.
Глаза Куруфина блестели, он, не отрываясь, смотрел на жену, но ничего не говорил. Однако это молчание казалось наполненным более, чем любой даже самый содержательный разговор.
Под взглядом мужа Лехтэ отчего-то смутилась и, дернув плечом, отставила в сторону кружку с напитком.
— Хочу танцевать, — объявила она и поднялась текучим движением.
Лучи Исиля блеснули, запутавшись в ее темных густых волосах. Эллет плавно повела рукой, затем другой, потом чуть качнулась и, наконец, начала танец, следуя за только ей слышной мелодией. Лехтэ кружилась то быстрее, то медленнее, и платье обвивало ее ноги, обрисовывая стройный стан. Птицы запели громче, словно восхищались, а, может, просто упивались красотой ночи. Сидевший неподвижно Искусник внимательно наблюдал, затем вскочил и обвил руками талию жены. Нолдиэ положила ему ладони на плечи, и вот уже они оба закружились в танце, все убыстряя и убыстряя темп. Казалась, мелодия, которой они подчинялись, звучала все громче. Наконец, взорвавшись последним бурным аккордом, она смолкла, и эльфы тоже замерли, слушая воцарившуюся внезапную тишину, наполненную дыханием ночи.
— Ты знаешь, — задумчиво проговорил Курво, — я наконец понял. Чтобы наш ребенок пришел в этот мир, мне и самому нужно подготовиться к его приходу. Я должен привести фэа к тому состоянию, какой она была до искажения Клятвы.
Лехтэ посмотрела на мужа внимательно и, по-прежнему не убирая рук с его плеч, покачала головой и нежно улыбнулась:
— Только характер, пожалуйста, не меняй.
— Нравится? — не удержался от вопроса Куруфин.
— Да, — честно ответила жена.
— Не скучаешь по Атаринкэ из Амана? Он был мягче меня и не таким вредным.
Лехтэ в ответ пожала плечами:
— Не знаю, не могу сказать. Мне дорого каждое прожитое мгновение, но тот аманский Атаринкэ идеально подходил аманской Лехтэ. Я ведь тоже стала другой. А сейчас меня больше устраиваешь ты. Такой, какой есть, вместе со своим ехидством и вредностью. Так что ты все-таки не меняйся. А раны, нанесенные душе, я помогу тебе залечить.
— Благодарю, — прошептал Курво и еще долго стоял, глядя любимой в глаза и любуясь в них отражением звезд, а после наклонился и ласково, нежно, однако в то же время со страстью поцеловал.
Подхватив жену на руки, он отнес ее на приготовленное для сна ложе из одеял и лапника, и новая мелодия любви влилась в общую музыку ночи.
====== Глава 135 ======
Теплое, ласковое дыхание ночи, щедро замешанное на свете звезд и сдобренное густыми ароматами медвяных луговых трав, ворвалось в спальню. Макалаурэ вздрогнул и, распахнув глаза, привычным быстрым цепким взглядом осмотрел покои и сел в постели.
Сначала он и сам не понял, что его разбудило. Просто вдруг сквозь сон показалось, что кто-то позвал его. Однако мелиссэ рядом мирно спала, уютно положив под щеку ладонь, и муж на некоторое время залюбовался ею. Затем он наклонился и, оставив на ее шее невесомый, ласковый поцелуй, поднялся и надел штаны и рубаху.
Зов повторился, и Фэанарион наконец понял, кому тот принадлежит. Он быстрым, бесшумным шагом пересек спальню и подошел к стоявшей около окна колыбели. Маленький сын, очевидно заскучав, звал отца, а заодно развлекал себя, бессознательно пытаясь сотворить магию. Он шевелил в воздухе над головой ручками, и когда с пальцев срывались крохотные голубоватые искры, беззвучно смеялся, широко разевая еще беззубый рот. Заметив своего атто, эльфенок рассмеялся уже в голос и потянулся к нему, а Макалаурэ, наклонившись, взял сына и прижал к груди.