Лицо его в тот же миг озарилось идущим откуда-то из глубины фэа светом. Он подвел коня и, подставив руки, помог своей юной спутнице сесть.
Верные распахнули ворота, и двое нолдор покинули крепость, устремившись через поля на север, в сторону густых сосновых лесов.
— Не стоит бояться, — на всякий случай предупредил он. — Звери наши друзья, а ирчей в Ломинорэ нет.
— А я и не боюсь, — сообщила Индилимирэ и, оглянувшись через плечо, посмотрела своему спутнику в глаза.
— В благой час ты пришла в Арду, — ответил он. — Ты увидела красоту этого мира, но не помнишь тени, что накрывала ее много тысяч лет. Любая взрослая эллет непременно бы подумала об опасности.
Несколько мгновений дочь Тьелпэринквара раздумывала над словами. Наконец, она вновь заговорила:
— Может быть, я не столь смела, как это можно подумать. Ведь рядом со мной ты, а прежде всегда был отец. Вы оба знаменитые воины, о ваших подвигах квенди уже слагают песни, а атани — сказки. Ты ведь защитишь меня, если возникнет необходимость?
Она серьезно посмотрела на спутника, и Эрейниону вдруг показалось, что это взгляд не юной, но совершенно взрослой и мудрой нис.
— В тот же миг, — проговорил он тихим, немного задумчивым голосом.
Удовлетворенная ответом Индилимирэ кивнула и принялась рассматривать расстилавшийся перед глазами пейзаж — золотые бескрайние поля пшеницы, высокие зеленые пики елей и раскидистые кроны сосен. Из травы выпорхнула ржанка, и дева невольно рассмеялась.
— А куда мы едем? — наконец поинтересовалась она.
Вновь поглядев на Эрейниона, она успела заметить в его глазах выражение нежности, которое он поспешил спрятать, придав лицу серьезный вид.
— Здесь есть неподалеку одно мое любимое место — озеро с пологими песчаными берегами. Я часто отдыхал там в детстве с родителями. Хотелось бы показать тебе больше, но вы уже завтра утром покидаете нас.
— Но мы же не навсегда расстаемся, — поспешила успокоить его Индилимирэ. — Наверняка скоро увидимся на каком-нибудь празднике.
— Да, разумеется, — откликнулся Гил Галад, однако в голосе его юная дева не услышала радости, лишь легкую печаль.
Она помолчала, еще в силу возраста не понимая, что сказать и как продолжить, а там и сам Эрейнион заговорил об окружавших их красотах, и в скором времени беседа вновь стала непринужденной и веселой, какой была прежде. И все же Индилимирэ запомнила возникшее в груди ощущение света и ласкового тепла.
Они въехали под лесные своды, и юная эллет залюбовалась игрой бликов Анара среди ветвей. Однако скоро деревья закончились, и взору ее предстало широкое, овальной формы озеро, дальний берег которого терялся в укрытой прохладными тенями дали.
Эрейнион поспешил спрыгнуть на землю и, подойдя ближе, помог спешиться Индилимирэ.
— Благодарю! — радостно воскликнула она и повела коня к воде, чтобы тот мог попить.
Ее спутник отстал, и некоторое время нолдиэ одна плескалась у берега. Она помогла освежиться коню и, отпустив его пастись, присела на корточки и зачерпнула полную пригоршню воды, с удовольствием плеснув себе на лицо.
— Уютное место, — в конце концов решила она и оглянулась на Эрейниона.
Тот стоял в стороне, и на лице его читалась глубокая задумчивость, словно нолдо на что-то решался. Дева замолчала, не желая ему мешать, однако не сводила внимательного, любопытного взгляда. Скоро сын Финдекано посмотрел на свою спутницу и одновременно куда-то за горизонт. Или, может быть, в будущее?
— Индилимирэ, я, — начал он и замолчал, будто вновь провалился в собственные мысли.
Дева подобралась, предчувствуя, что услышит сейчас нечто важное, и обратилась в слух.
Над их головами громко, жизнерадостно пели птицы. Лес дышал густой пряной свежестью.
Эрейнион сунул руку в карман и достал оттуда серебряный кулон в виде россыпи незабудок на тонкой цепочке. Индилимирэ встала.
— Вы завтра уедете, — заговорил он, тщательно подбирая слова. — И, возможно, до самого Большого Похода мы больше не увидимся. Но тогда…
Он снова запнулся и посмотрел подруге в глаза. Она посмотрела на него ободряющим взглядом, и он продолжил:
— Пройдет сорок восемь лет или немного меньше. Ты уже будешь взрослая.
— Да, — подтвердила Индилимирэ. — Мне будет больше лет, чем было Тинтинэ в год знакомства с Тьелкормо.
— Скажи, ты позволишь мне тогда быть рядом, заботиться о тебе? Во время самого перехода и после него. Сказать…
Он не договорил, потому что для этих слов время еще не пришло, но дева и сама обо всем догадалась. Потому что чувствовала то же самое. Она подошла и протянула руку к кулону:
— Это ведь сделано для меня? Если так, то я беру его. И я отвечу тебе, что да — разумеется, позволю. И мы обо всем еще раз поговорим потом, перед Большим Походом. Когда придет время.
Эрейнион с облегчением выдохнул и отпустил цепочку, позволив дару опуститься в протянутую ладонь. Больше к этому разговору они не возвращались, но уже вечером, когда оба вернулись в крепость, их отцы поняли, что еще две фэар сделали свой выбор. Келебримбор и Гил Галад посмотрели друг другу в глаза, и отец Индилимирэ кивнул. Сын Финдекано вздохнул с облегчением, и все начали готовиться к предстоящему собранию.
Народ Ломинорэ выразил готовность следовать за королем в новый мир, и утром нолдоран с семьей отбыли в гавани к фалатрим.
Долгий путь продолжался.
====== Глава 137 ======
Тьелкормо откинулся на спинку стула и немного устало потер глаза.
Первый утренний золотой луч лениво, даже несколько вальяжно полз по столу. За окном пронзительно заливались синицы и пеночки.
«Пожалуй, мелиссэ может проснуться от этих трелей», — подумал Турко, и на душе у него сразу стало теплее, а усталость отступила.
Подарок для жены к празднику Имянаречения сына был наконец готов. Новый охотничий пояс с серебряными кольцами для необходимых в походе мелочей, с петлями для ножен, с небольшой сумкой и с украшениями в виде костяных пластин и тиснения. Тьелкормо подался вперед и, взяв его в руки, еще раз придирчиво оглядел. На нем по полю, среди высоких трав, бежала лань, а позади нее лозы хмеля и вьюнков сплетались, образуя причудливый, замысловатый узор. Рядом на столе лежала широкая кожаная повязка для волос с более простым тиснением в виде листьев березы, однако мастер был убежден, что Тинтинэ оба дара непременно понравятся.
В памяти его вновь сами собой всплыли горячие объятия любимой, которые так не хотелось покидать, даже ради готовившегося сюрприза, и сладкое посапывание Элемара в кроватке.
«Нет, все же ей и правда должен понравиться подарок», — без видимой связи с предыдущими мыслями подумал он и начал поспешно собираться, пока Анар не успел подняться достаточно высоко.
Завернув повязку и пояс в мягкую ткань, он сунул сверток за пазуху и поспешно вышел из мастерской.
Пряный запах меда и свежести ударил в грудь. Голова немного закружилась от радости и предвкушения грядущего праздника.
«Сын, — подумал Фэанарион с нежностью. — Когда я покидал вслед за отцом и братьями Аман, то даже подумать не мог, что встречу здесь, в смертных землях, свою судьбу и приведу с нею в мир ребенка».
Малыш родился уже три месяца назад и более всего лицом и необычными, красивыми медовыми глазами походил на мать. От отца же ему достались золотые волосы и немного ехидная улыбка, о которой Турко несколько раз говорила Тинтинэ. Сам он себя со стороны все время видеть не мог, а потому не получалось и сравнить. Когда же Тьелкормо подходил с малышом к зеркалу, то ни о каком ехидстве речь и не шла — его лицо светилось абсолютным счастьем. Однако Лехтэ подтверждала слова своей родственницы, и обеим нисси Охотник безоговорочно верил.
Он спешным шагом шел по усыпанной гравием тропинке, когда из-за куста жимолости показалась Индилимирэ. Увидев Тьелкормо, она тут же остановилась и придала лицу как можно более невинное выражение:
— А я что? Я ничего. Я уже взрослая, а потому не шалю.
Однако лукавый блеск глаз выдавал эльфиечку, потому старший родич только весело рассмеялся: