Глорфиндель и Эктелион стояли рядом, но чуть сзади относительного нового светила. Понять, поднимается оно или же заходит удалось лишь спустя некоторое время, когда новое солнце медленно начало взбираться по небосклону.
Сине-зеленая трава приятно ласкала ноги, словно призывала снять сапоги и пройтись по ней босиком. Однако разведчики не спешили. Предельно собранные и внимательные, лорды и небольшой отряд верных продвигались вперед, туда, где зеркальная гладь озера или широкой реки отражала высокие деревья, чем-то напоминавшие сосны.
Незнакомые птицы или же очень похожие на них создания приятно пели, гармонируя с окружавшим их миром.
— Думаю, здесь сделаем небольшой привал, — поделился своими мыслями Майтимо.
Другие лорды его поддержали, и вскоре нолдор уже сидели на высоком берегу и любовались открывавшимися видами.
Часть верных собрала образцы почвы и пород, другие принялись исследовать растения. Конечно, новый мир предстояло еще долго изучать, но хотя бы приблизительное представление о нем стоило иметь еще до переселения.
— Не забудьте, ни кристалла, ни пылинки не должно попасть в Арду. Иначе это может привести к непредсказуемым последствиям, — напомнил Маэдрос.
— Одежду и обувь тоже оставим? — поинтересовался Эктелион.
— Не хотелось бы, но и такой вариант мы обсуждали с Тьелпэринкваром и отцом, — ответил Фэанарион.
— Все равно, что-то мы принесем на себе. На теле, волосах… — задумчиво проговорил Глорфиндель.
— Мы не можем остаться здесь. Мы разведка. Значит, должны постараться вернуться в Арду не измененными, насколько это возможно, — произнес лорд Химринга и встал, призывая верных и лордов продолжить исследовать их будущий дом. Сам же он принялся собирать и устанавливать маяк.
Фэанаро нашел старшего внука в мастерской. Тот задумчиво перебирал камни и не сразу заметил появление деда. Пламенный Дух с интересом наблюдал, пытаясь разгадать замысел Тьелпэринквара. Наконец, Куруфинвион отложил в сторону прозрачный, как утренняя роса, камень. Через некоторое время к нему добавился ярко-синий сапфир, а еще позже густо окрашенный рубин.
— Огонь, вода и воздух, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Феанор.
— Ты прав, — согласился Тьелпэ. — Но изначально я не обращался к этим стихиям.
— Верю. Но вышло именно так, — кивнул Пламенный. — И это неспроста.
— Конечно, — Тьелпэринквар встал и прошелся по комнате. Феанор не мешал младшему мастеру и взял в руки оставшиеся самоцветы.
— Понимаешь, — наконец заговорил Тьелпэринквар, — я хочу выковать три кольца. Они покинут Арду вместе с нами и помогут не забыть… нет, не то слово, немного изменить… тоже не то!
Тьелпэ нахмурился, но Феанор его понял.
— Я уловил твою мысль. Она очень, очень правильная!
— Я рад, что ты не счел это пустой затеей, — улыбнулся Куруфинвион.
— Конечно, нет, — глаза Фэанаро блеснули, отражая внутреннее пламя. — А еще мы вместе создадим кольца для наугрим и атани. Пусть помнят, какой была Арда и какой стала. А носящий их всегда сможет получить нашу помощь, пусть и мысленную.
— О таком я даже и не думал! — воскликнул Тьелпэринквар. — Это… это будет замечательно. И я так давно хотел поработать вместе с тобой, — наконец произнес он и обнял деда.
====== Глава 139 ======
Налетавший порывами теплый южный ветер трепал темные волосы стоявшей на валганге нолдиэ, подол ее нежно-голубого платья и широкие, напоминающие крылья птицы, рукава. Море у причалов завивалось водоворотами, без слов сообщая фалатрим, что сегодня на хороший улов не стоит рассчитывать. Серебристый ковыль у подножия горы Тарас клонился к земле, сам похожий на океан.
Нисимэ с волнением всматривалась в восточную часть горизонта. Она то замирала, прижимая ладони к груди, то принималась ходить, отмеряя лиги. Однако чаще она глядела куда-то вдаль и одновременно внутрь себя, и даже стоявший рядом отец ее Фарион не мог бы сказать, где блуждали мысли его дочери. Или мог?
— Информация об отряде орков подтвердилась? — спросил он тихо у дежурного командира.
— Да, — подтвердил он. — Крупный — около двух десятков голов. Впрочем, посылать воинов нет нужды — лорды уже с ним расправились.
Комендант северного форта кивнул и вновь перевел взгляд на дочь. Мысль, уже многие месяцы назад поселившаяся у него в голове, постепенно переросла в уверенность, и только понимание того, что в жизни Эктелиона Фонтанного уже была любовь, не давала с легким сердцем принять судьбу Нисимэ. Однако и отвергнуть ее он тоже не мог.
Дева в очередной раз вздохнула, выискивая у горизонта что-то, и ее отец задумался, вглядываясь в мягкие, правильные черты лица: «Но она-то ведь его точно любит. Готов ли ты, если что, пожертвовать ее счастьем? Что лучше — вечное ожидание непонятно чего, или брак с любимым? Пусть даже с его стороны будет просто добровольное согласие…»
В последнем он, правда, не был уверен. Многочисленные жесты, взгляды, которые то и дело бросал бывший лорд Дома Фонтанов на его уже давно взрослую дочь, бережные прикосновения говорили о том, что сердце Эктелиона не безмолвно. Но здесь и сейчас отец никак не мог дать самому себе окончательный ответ.
Вдруг на горизонте показались несколько темных точек, и Нисимэ встрепенулась. Порывисто подавшись вперед, она всмотрелась в залитую полуденными лучами даль и вскрикнула радостно:
— Он едет!
Легко и проворно, словно быстрокрылая чайка, дева сбежала по тропке, что вела к подножию горы, и проскользнула в немного приоткрытые ворота.
— Леди, куда вы?! — крикнул один из дозорных, но Нисимэ его уже не слушала.
Двое воинов кинулись за лошадьми, а нолдиэ все бежала и бежала прямо через поля, оставляя за спиной мягкие волны ковыля.
Один из всадников отделился от основного отряда, и фигура его стала быстро расти.
— Эктелион! — узнала его Нисимэ и вскрикнула радостно. — Лорд Эктелион…
Подъехав почти вплотную, он притормозил и, свесившись с лошади, подхватил деву и усадил ее прямо перед собой, прижав к груди. Та спиной ощутила, как часто, взволнованно колотится его сердце. У нее у самой дыхание перехватывало.
— Здравствуй, Нисимэ, — тихим, немного хриплым голосом произнес он и прижал к себе, казалось, еще крепче. — Ясного дня.
— Лорд Эктелион, — прошептала дева и облизала вмиг пересохшие губы.
Глорфиндель с воинами скоро догнали их, однако держались на расстоянии десятка локтей. Нисимэ пыталась сообразить, как начать разговор, но из вороха одолевавших ее вопросов не могла выудить ни одного. Наконец, она просто проговорила:
— Я волновалась.
— Знаю, — признался Эктелион. — Я это чувствовал. И я сам думал о тебе.
— Вы видели тот новый мир? — она чуть обернулась и, не скрывая любопытства, посмотрела на лорда.
Тот кивнул в ответ:
— Да. Он очень красив. Не похож на Арду, и все же пленяет. Мы были там ночью. Днем, правда, тоже. С темного неба лился сиреневатый свет. Трава там изумрудная с чуть голубоватым отливом, а мрамор, или же нечто очень на него похожее, словно сам по себе озаряется неведомыми внутренними огнями.
Нисимэ прикрыла глаза, должно быть, пытаясь представить обрисованную ей картину, и в конце концов заметила:
— Звучит восхитительно.
— Ты отправишься со мной туда? — неожиданно даже для самого себя спросил Эктелион, и лицо его вмиг просветлело, словно эльф осознал правильность сказанных слов. — Не с родителями, а со мной? Будешь моей женой?
Нисимэ сперва задохнулась от охватившей фэа бурной, смывавшей все на своем пути радости, а после воскликнула:
— Да! Да, лорд Эктелион, я согласна!
— Тогда уже не называй меня лордом, — попросил он с улыбкой.
— Хорошо.
Подъехавший Глорфиндель спросил:
— Могу вас поздравить?
— Да, мой друг, — ответил ему Эктелион.
— Тогда примите мои самые сердечные пожелания счастья.
Влюбленные ехали не спеша, прислушиваясь к птицей поющему в груди восторгу, и воины на стене, видевшие их, без слов обо всем догадались.