И, вновь обернувшись к брату, добавил:
— Курво, ты что, сразу не мог сказать?!
====== Глава 28 ======
— Посмотрите, Вилеон, что на этот раз нам удалось раздобыть, — Тьелпэ не без гордости обвел рукой поляну, где расположился их отряд.
Взглянуть и правда было на что. Ягоды сушеные, в собственном соку и в виде варенья: брусника, малина, ежевика, морошка, черника. Яблоки свежие и моченые, засоленные и сушеные грибы, мед, чеснок, головы козьего сыра.
Нолдор навестили уже три поселения авари, и утром в крепость Химлада должен был отправиться очередной обоз.
— Выделите им охрану? — спросил Тьелпэ и посмотрел вопросительно на Вилеона.
— Разумеется, — подтвердил тот.
Со всеми лесными сородичами молодой лорд вел переговоры сам. Они отдали в обмен почти половину взятых с собой мечей и наконечников для стрел, однако результат, несомненно, радовал и взор, и сердце.
Верные у костра как раз грузили на подводы соленую рыбу. Куруфинвион подошел к ближайшему бочонку и задумчиво посмотрел на щучку.
— Надо бы, наверное, мясом заняться, — наконец задумчиво проговорил он.
— И то верно, — кивнул Вилеон. — До следующего селения авари два дня пути. Пока не уехали далеко от крепости, можно и поохотиться.
— Тогда завтра утром отправляемся, — решил молодой лорд.
Верные, услышав приказ, радостно загудели.
Очередной наполненный хлопотами день клонился к вечеру. Не занятые дозором и сбором провизии воины готовили ужин, и по поляне разносился терпкий, густой запах приправ, среди которых можно было различить перец, базилик и чабер. Тьелпэ невольно облизнулся и, улыбнувшись, устроился возле костра.
«Интересно, как там отец? — подумал он. — Вернулся уже, или пока нет?»
Он подобрал одну из припасенных для костра веточек и, достав нож, принялся вырезать какую-то фигуру. Скоро стало понятно, что выходит заяц.
«Совсем как аммэ когда-то дома», — подумал он, и на сердце набежала грусть.
По матери он очень скучал. Никогда прежде они не расставались надолго. Но отпустить отца одного в Эндорэ он тоже не мог, а мама все же осталась в безопасном Амане.
— Как думаете, Вилеон, — заговорил он и тряхнул головой, стремясь отогнать печальные мысли, — нам хватит этого, чтобы пережить зиму?
Тьелпэ выразительно обвел рукой поляну, и верный, подумав немного, покачал головой:
— Впритык, мой лорд.
— Надо больше?
— Да.
— Значит, охотимся, отвозим мясо в Химлад и едем дальше. Хлопотное это дело, оказывается, — признался Тьелпэринквар, а затем решил добавить, — но очень интересное!
Он оглянулся на Вилеона, поймал одобрительный взгляд и весело улыбнулся. Хотелось, конечно, чтобы его усилия оценили потом отец и дядя, но это он узнает только в конце пути.
По берегам Сириона шелестел камыш. Он пел протяжно и тоненько, словно о чем-то хотел рассказать. Быть может, о далеких местах, где довелось побывать потоку, будучи еще ручейком, или о тех, кого повстречал он на своем длинном, извилистом, полном препятствий пути.
Армидель вздохнула, и легкая, немного мечтательная улыбка мимолетно коснулась ее уст. Она не знала ответа этот вопрос, и все же ей было, о чем поговорить с рекой.
— Моя госпожа, — услышала она за спиной голос одного из верных и обернулась, посмотрев вопросительно, — прикажете пристать к берегу?
Дочь Кирдана задумалась, а после решительно покачала головой:
— Мне не потребуется много времени. Переночуем на рейде, а утром отправимся в обратный путь.
— Слушаюсь, принцесса.
Верный склонил голову в почтительно поклоне и отправился отдавать приказания. Фалатрим подвели судно ближе к устью реки и бросили якоря. Паруса свернули, и Армидель на миг показалось, будто огромная диковинная птица сложила крылья, намереваясь погрузиться в сон.
Закат прогорал, и дева, еще не успевшая привыкнуть к этому новому для всех, волшебному зрелищу, смотрела, не отрываясь. Скоро сполохи погасли, и синее небесное покрывало стало фиолетовым, а затем черным, проступили звезды, и тогда Армидель закрыла глаза, намереваясь свершить то, ради чего добиралась сюда.
Она распахнула фэа, прислушиваясь к голосу водного потока, и сразу же смолкла тихая песнь камыша, зато послышались иные, гораздо более громкие и грозные. Дочь Кидана вздрогнула и стала внимать. Топот ног, тяжелый и устрашающий, мерзкие крики. Размытыми тенями виднелись силуэты нолдор, словно спрятанные за пеленой тумана, однако фигуру Финдекано она смогла различить практически сразу: было в ней нечто, делавшее невозможным спутать его ни с кем другим. Завязался бой, тот самый, начало которого Армидель уже видела дома, в Бритомбаре. Вот показались и напали на малочисленный отряд ирчи. Фэа девы металась от ужаса и осознания того, что именно может сейчас произойти. Яростно ржали кони. Враг напирал, и вот уже за тушами темных тварей стало не различить горстки эльдар.
Армидель мысленно почти приготовилась к неизбежному, однако в этот самый момент картинка сменилась, и она чуть было не закричала от радости — еще одна группа квенди, на этот раз совершенно ей незнакомых, появилась на берегу Нарога и бросилась на выручку нолдор. Вновь зазвенел металл, брызнула в разные стороны орочья кровь. Дева не заметила, сколько минуло времени, однако настал момент, когда бой завершился. Тишина почти оглушила ее.
«Где же он? — подумала встревожено Армидель. — Что с ним?»
Невыносимо хотелось броситься вперед, чтобы самой выяснить. И только понимание, еще теплящееся на краю создания, что это видение из прошлого, удерживало ее на месте. А там, за пеленой водяного тумана, золотоволосый эльда спешился и кинулся к кому-то, лежавшему на земле, в котором мгновением позже она узнала дорогого ей нолдо.
Дочь Кирдана вскрикнула, уже не мысленно, а наяву, и верные встревоженно обернулись за зов. А незнакомец тем временем поднял голову Финдекано, вгляделся в черты, и по глазам его, по несомненно отразившемуся в них облегчению она поняла, что сын Финголфина жив.
Армидель в свою очередь ощутила, как с плеч упала гора размером с Тангородрим, и на бледном лице ее появился намек на первую, пока еще слабую улыбку. Воины же, как поведала вода, наскоро соорудили из копий и плащей носилки и бережно положили на них своего командира. Отряд тронулся, и вскоре фигуры их растаяли. Больше смотреть было не на что.
Дева провела ладонями по лицу, не без труда возвращаясь в реальный мир, и подумала, что сможет теперь, пожалуй, дождаться известий. Ведь окажись раны Финдекано опасны, его спутники не остались бы спокойными. Хотя, конечно, она желала сейчас очутиться с ним рядом — убедиться, помочь. Однако это было невозможно. Во всяком случае, пока.
Армидель присела на бухту каната и, обхватив колени, стала смотреть, как восходящий Итиль серебрит морскую гладь. Ветер дул с северо-востока, и легкого пути домой им ждать не приходилось. Однако такие мелочи никогда не останавливали морской народ.
На границе было удивительно спокойно: ни орки, ни иные твари Моргота в последнее время не пытались проникнуть за Завесу. Пришлых из-за моря эльдар тоже давно не наблюдалось.
Белег спрыгнул с граба, прислонился к его широкому стволу и мечтательно прикрыл глаза. Сегодня у стражей должен был состояться праздник — день звезды Маблунга. Конечно, пир подобно тем, что устраивали в Менегроте, в пограничье показался бы неуместным, однако на этот раз ожидались даже танцы — Даэрон, недавно прибывший из дворца владык к самому краю Завесы, обещал исполнить и веселые мелодии, и лирические, дабы все синдар могли порадоваться разным, но одинаково красивым песням.
Дождавшись, когда его сменят, Белег направился на поляну, которой суждено было стать праздничной залой. Цветы и листья в изобилии украшали импровизированные столы, представлявшие собой расстеленные на земле плотные плащи. Незамысловатые кушанья уже подавались, потому как состав гостей все время менялся: даже в праздник они не должны были забывать о службе и охране Дориата. Кубки наполнялись разбавленным ягодным вином, синдар смеялись легко и непринужденно, совсем иначе, чем то было принято в Менегроте. Даже за владык выпили всего один раз, а дальше словно забыли о них.