— Все спокойно, лорд Нельяфинвэ, — доложил он, заметив Фэанариона.
Тот кивнул и незамедлительно сообщил о своем решении.
— Когда отправляешься? — спросил Норнвэ, оставшись с Майтимо вдвоем.
— Через два дня.
— Что беспокоит? Ты ж не просто так решил наведаться к Кано.
Фэанарион серьезно посмотрел на друга и промолчал.
— Понял. Дела семейные, — ответил он. — Не волнуйся, не подведу.
— Знаю. Оттого и еду.
Вернувшись к себе, Маэдрос открыл ящик, в который предпочел бы никогда не заглядывать. С другой стороны, без его содержимого ему было бы намного сложнее. Курво с сыном тогда долго работали в мастерской, чтобы сделать ему несколько металлических правых рук. В крепости под перчаткой он носил обычную, с пальцами, для боя также имелась особая кисть, хранящаяся вместе с доспехами и мечом, откованным под его левую руку. Годы тренировок не прошли даром — его клинка твари Моргота боялись, как и пламени взгляда, что прожигал их гнилые души насквозь.
Теперь же ему следовало достать тот, который он использовал в мастерской, куда изредка наведывался. Как и все его братья, Майтимо в той или иной степени унаследовал талант отца, и хотя в Амане он больше увлекался живописью и скульптурой, обучаясь у матери, навыки, полученные в кузнице Фэанаро, порой пригождались ему в Эндорэ.
Отстегнув обычную кисть, он закрепил на правом предплечье руку-зажим и направился в мастерскую — изготовить простую флейту-дудочку для Макалаурэ. Раз лютня и арфа больше не радуют Кано, пусть попробует такой инструмент. В любом случае, испытать его брату придется, а там мелодия сама увлечет менестреля в только ему открытые края.
Ангарато отложил еще один свиток и стукнул кулаком по столу:
— К рауко все! Что за свадьба-то, если из родичей будет только брат, один, да несколько кузенов.
Конечно, он понимал, что оставлять крепости и собираться всем в Дортонионе неблагоразумно, но так хотелось, чтобы их с Эльдолоттэ праздник запомнился многим на долгие годы — ведь относительно мирное время могло в любой момент закончиться из-за нападения Врага или приказа Нолофинвэ. Впрочем, отказываться от решения жениться на любимой он не собирался.
Скрепить союз и выслушать их клятвы должен был Айканаро, потому как родители и жениха, и невесты остались в Благом краю. Аракано прибыл в Дортонион с дарами и поздравительным свитком от Нолдорана лично и от всего Второго дома. Деятельный кузен тут же принялся помогать готовиться к празднику так, как понимал это он — вместе с верными, приехавшими с ним к Арафинвионам, принялся патрулировать северные рубежи, дабы ничто не угрожало ни гостям, ни хозяевам. Братья чуть было не обиделись на него, решив, что тот не доверяет их воинам, но после недолгого разговора поняли, что Аракано устал быть постоянно рядом со своим отцом.
От Первого Дома должны были приехать лорд Таргелиона и старший лорд Химлада, везший, безусловно, поздравления и от младшего, а так же его жены и сына.
На свадьбу были приглашены все желающие в землях жениха, и поскольку многие просто не могли прийти и поздравить Ангарато и Эльдалоттэ, потому как жизнь в Дортонионе отличалось от привычного уклада, бывшего в Тирионе, то Арафинвион, посоветовавшись с невестой, решил устроить праздник на несколько дней. Конечно, гости, прибывшие издалека, планировали провести больше времени в крепости среди сосен.
Тем утром верные доложили о скором прибытии Туркафинвэ, который правда немного задержался в пути, отвлекшись на богатую добычу, которую чуть позже и доставил хозяевам крепости. Ангарато сам встретил кузена, правда почти сразу поручил заботу о гостях брату, потому как именно в тот день обещал особую прогулку невесте — они хотели провести несколько часов у озера, любуясь игрой солнца на его глади, восхищаясь могучими соснами и лакомясь рыбой, которую поймает жених для любимой. Конечно, согласно обычаю телери, народа матери Ангарато, следовало преподнести будущей жене и крупный жемчуг, и ветвь коралла, а также показать мастерство в управлении легким судном, чтобы она ни на миг не засомневалась, что ее избранник не обделен этими талантами.
Как гласили семейные предания, Арафинвэ в свое время смог поймать одну рыбешку, достаточно ловко увел корабль из гавани и даже причалил к берегу в пределах видимости, по пути назад насобирав красивых шлифованных волнами камешков. Эарвен была в восторге, не меньшем, чем от действительно красивых песен в исполнении любимого.
Келегорм отнесся с пониманием к желанию кузена и даже поинтересовался, скорее из вежливости, где же выстроенный им корабль. Однако этот простой вопрос вызвал излишнее оживление среди верных, готовых защитить и лорда, и его имущество. Турко беззлобно рассмеялся, заверив, что плавучие транспортные средства его более не интересуют, а вот погулять среди сосен он был бы однозначно не прочь.
Проводив гостей в отведенные им покои, Айканаро задумался, чем стоит занять Турко, однако когда он решил заглянуть к кузену и задать ему самому этот вопрос, комната оказалось пустой. Фэанарион обнаружился на конюшне. Он успокаивал молодого коня и уговаривал того дать осмотреть ногу, отекшую и горячую. После нескольких минут ласковых слов, жеребец сам поставил копыто на зацеп, позволив взглянуть. Острый и тонкий каменный осколок застрял в стрелке, вызвав воспаление. Келегорм выдернул мешавший животному предмет, острым ножом срезав поврежденные вокруг ткани, а затем залил березовым дегтем, принесенным верными Арафинвионов.
— Приготовьте ему горячий солевой раствор, скоро он снова будет здоров, — с этими словами Тьелкормо развернулся к выходу и заметил Айканаро.
— В лес? — задорно и словно бы не устав с дороги, спросил он.
То ли это была особенность камней, то ли так вызов воспринимал именно он, но Нолофинвэ каждый раз ощущал легкое покалывание в ладонях, а в голове начинала звучать незамысловатая мелодия, которую, как он помнил, часто напевал Фэанаро. Сейчас мотив звал громко и настойчиво, немного нетерпеливо, и Финголфин отчего-то решил, что есть новости с северных рубежей.
Он даже не скрыл своего удивления, когда оказалось, что связаться с ним пожелал Куруфин.
— Доброго дня, ар… дядя Нолофинвэ. Благодарю за помощь моей супруге, она невредимой добралась до Химлада, — начал он.
— Рад это слышать, Курво. Как мои воины и фалатрим? — некая обеспокоенность явственно ощущалась в вопросе.
— Отдыхают. И пробудут в гостях столько, сколько пожелают. Или же мне следует передать им иное?
— Нет. Пусть. Я лишь беспокоился о них.
— У меня есть хорошие целители — никого бы не бросили в беде, — за каждым словом дяди Искуснику слышалось недоверие.
«С другой стороны, его верные защищали Лехтэ, не бросили и не оставили в трудную минуту, понадеявшись на малоопытных фалатрим, — подумал он. — Хватит придумывать и хватит сожалеть о содеянном братом — решение Нельо я принял, а значит, придется смириться с араном Нолофинвэ».
Продолжительной беседа не стала, однако обсудить некоторые детали обороны восточных земель получилось. Во всяком случае Искусник заверил, что уже сейчас проход Аглона хорошо укреплен и что он продолжает работать над несколькими ловушками и защитными механизмами.
На этом они простились, и Финголфин в раздумьях опустился в кресло — недоверие сыновей Фэанаро могло в будущем обернуться бедой. Следовало убедить их или же повлиять иначе — через Маэдроса. Впрочем, с ним тоже вначале следовало поговорить и грамотно донести мысль о необходимости настоящего объединения сил нолдор. О том, что Нельяфинвэ мог с ним не согласиться, Финголфин предпочитал пока не думать, хотя и понимал, что сил Барад-Эйтель и Дор-Ломина не хватит, чтобы сокрушить мощь Ангамандо.
====== Глава 30 ======
Морифинвэ довольно быстро собрался в Дортонион, когда гонец доставил пригласительный свиток. Поскольку путь лежал на запад, Карантир решил заехать в Химлад, а оттуда уже вместе с братьями отправиться на торжество.