— Морьо! Рад видеть тебя, — поприветствовал брата Куруфин. — Проходи.
Верных, безусловно, пригласили тоже, и они, с любопытством озираясь по сторонам, проследовали за сопровождающими в крепость Химлада.
— Ты неожиданно, — произнес Искусник, поднимаясь с братом в гостиную. — Мы думали, что свяжешься по палантиру.
— Так вышло, — небрежно бросил Морьо.
— Турко уехал. Мне твой верный сказал, что лорд Таргелиона направился в Дортонион. Так что я даже удивлен, что ты все же решил навестить меня.
— Я уже сказал — так вышло! — начал сердиться Карнистир.
— Понял-понял, не кипятись, — добродушно усмехнулся Куруфин.
Дверь в гостиную неспешно отворилась, и на пороге показалась Лехтэ.
— Морьо! Добрая встреча, — приветливо произнесла она.
Карантир замер. Затем резко встал и молча посмотрел на брата. Словно опомнившись, сделал два поспешных шага навстречу вошедшей и несколько растерянно поздоровался с ней.
— Удивлен? — спросил его Искусник. — Впрочем, и так вижу. Присаживайся, это долгая история.
Ближе к вечеру к ним присоединился Тьелпэринквар, вернувшийся в крепость после почти недельного отсутствия. Начатое он привык доводить до конца, а потому охотился с отрядом верных, создавая необходимый запас.
В крепости у родичей Карантир провел пару дней, дав коням и своим спутникам отдохнуть перед не самой простой дорогой в Дортонион. Куруфин заверил, что ни одна морготова тварь за последнее время не пересекала охраняемых им рубежей, но в то же время предложил выделить небольшой отряд — проводить до границ Химлада, всячески помогая гостям. Морифинвэ хотел было отказаться, но вдруг решил, что брат сам поедет с ним.
— Прости, но нет, — немного погрустнев, ответил Искусник. — Я не оставлю крепость, ведь именно поэтому на свадьбу Тьелко отправился один.
— Да ты прямо скажи, что не хочешь вновь расставаться с женой, — хохотнул Карантир.
— И это тоже, — несколько прохладно ответил Куруфин. — Но повторюсь, безопасность Химлада для меня крайне важна.
— Атто, ты не против, если я доеду с дядей до границы? — спросил подошедший Тьелпэринквар. — Запасы сделаны, мастерские работают, так что…
— Конечно. Ты молодец, — улыбнулся Искусник, с гордостью посмотрев на сына.
Уезжали на рассвете.
— Береги себя! — напутствовал Куруфин.
— Обещаю, что буду осторожен — никого не побью и не перепью хозяев на празднике! — рассмеялся Морифинвэ. — Удачи, Курво!
Дни сменялись днями, Карантир давно уже попрощался с племянником, повзрослевшим и ставшим теперь серьезным нолдо, беспокоившимся о землях отца, умело поддерживавшим или даже начинавшим интересные беседы. Порой он вспоминал того крошку-Тьелпэ, с которым любил играть в Амане и иногда покрывал невинные шалости перед его строгим, на взгляд Карантира, отцом.
Отряд пересек границу Дортониона, и вскоре им повстречались светловолосые всадники, выехавшие навстречу гостям. Однако среди них были не только нолдор Третьего дома.
— Кого я вижу! Торон, неужели это и правда ты!
— Тьелко, быстрый ты наш! Не дождался брата, удрал куда-то, связался с подозрительной компанией…
— И чем это тебя не устроила компания? А, Морьо? — притворно нахмурил брови Айканаро, выезжая вперед.
— Боюсь, он тоже забудет, что существует гребень для волос! — рассмеялся Карнистир.
— Морифинвэ! Еще не надоело? — взревел Арафинвион. — Да вот моя расческа!
Рука Айканаро нырнула в карман, в другой, третий…
— А я про что говорил! — возрадовался Карантир. — Нет у тебя гребня, нет. Но не переживай, я сделаю.
Турко тем временем незаметно обследовал свои карманы, однако скрыть это от цепкого взгляда младшего так и не смог.
— Показывай.
— Что?
— Гребень!
— Нужен он мне в лесу, — фыркнул Охотник. — И нечего бубнить про дурное влияние!
Хохоча и беспрерывно друг друга подначивая, они добрались до крепости, где гостей приняли тепло и радушно.
В эту ночь в крепости спать никто не ложился. До самого утра шли последние приготовления, а едва на востоке показались первые лучи поднимавшегося из-за горизонта светила, ворота распахнулись, и свадебная кавалькада во главе с невестой отправилась в сторону ближайшего соснового леса.
Церемонию было решено провести на природе, среди высоких деревьев, упиравшихся зелеными кронами в небеса и словно поддерживавшими их своими могучими стволами. Всегда светлый, величественный бор нравился многим, но не было в Белерианде места милее для Ангарато. Он искренне полюбил сосны Дортониона, и те отвечали ему взаимностью, шелестом ветра в кронах порой напоминая о не менее дорогом море.
Сам жених уже ждал в украшенной верными части леса. Это место нельзя было назвать поляной, но все же деревья росли здесь немного реже, оставляя достаточно пространства для гостей, которые собрались на торжество.
Эльдар постарались как можно меньше нарушить естественную красоту и гармонию древних сосен. Однако на молодых деревьях на самых нижних ветках были развешены крохотные серебряные колокольчики, слегка покачивавшиеся от дуновения едва заметного ветерка и издававшие нежный, мелодичный звон. На мягком зеленом мху стояли украшенные цветами и лентами арки, а в тонких длинных стеклянных пластинах, вместе с колокольчиками закрепленных на ветках, отражались лучи Анара, рассыпаясь яркими, жизнерадостными бликами.
Птицы уже не пели, однако чуть в стороне весело журчал ручей, а музыканты настраивали инструменты, готовясь услаждать слух.
Столов окрест тоже не наблюдалось — вместо них были расстелены скатерти, а стулья заменяли мягкие подушки.
Когда вдалеке показалась едущая на игреневой кобыле Эльдалоттэ, между сосен поплыла музыка.
Лошадь, по-видимому осознавая важность своей миссии, ступала с поистине королевским достоинством. Ангарато вскочил на собственного буланого жеребца, который до сих пор послушно стоял рядом, и, взяв подъехавшую невесту за руку, обернулся к ожидавшему Айканаро. Тот улыбнулся и со всей возможной серьезностью приступил к церемонии.
Хотя обряды было невозможно соблюсти в точности, клятвы новобрачных от этого не стали менее искренними. Брат вместо отца соединил руки молодых, а после вручил Эльдалоттэ подарок. Ангарато посмотрел на ту, что теперь стала его женой, и, перегнувшись через шею коня, поцеловал ее.
Гости зашумели, послышались слова поздравлений. Молодой муж соскочил с жеребца и помог спешиться жене. Верные увели лошадей, а гости, вручив дары, поспешили рассесться, дабы приступить к праздничному застолью. До самого вечера среди сосен раздавался веселый смех эльдар и играла светлая музыка, которая звучала на подобных торжествах в Амане.
Карантир смотрел на счастливого кузена, его жену и улыбался. Келегорм, заметив мечтательное настроение брата, захотел съязвить, но передумал, ощутив серьезность чувств Морьо. Перед мысленным взором Карнистира встал берег полыхающего в лучах поднимающегося из-за гор Анара озера, стоящая рядом с ним Лантириэль, собиравшаяся произнести только что слышанные им из уст Эльдалоттэ слова. Морьо даже чуть подался вперед, желая лучше разглядеть синдэ и стоящего рядом с ней нолдо, когда неожиданно злое пламя поглотило их фигуры. Карантир сжал кулаки и вслух, но к счастью негромко произнес:
— Нет!
— Ты что творишь?! — тут же одернул его Келегорм. — Сначала смотришь на Эльдалоттэ так, что я б на месте Ангарато уже пришел бы разобраться, теперь тебя не устраивает, что их объявили мужем и женой. Морьо, тебе же никогда не нравилась эта телерэ, что случилось?