— Курво!!! — заорал на всю крепость Охотник, одновременно зовя брата осанвэ, а, дождавшись отклика, тут же поставил аванир — нельзя открываться, когда Враг близко.
Искусник был у себя и собирался в оружейную, когда услышал и почувствовал крик Тьелко. Не раздумывая, он поспешил во двор, но встретился с ним уже на лестнице.
— Моргот наступает. Тьелпэ на севере…
Договорить Келегорму не дали.
— На тебе южные башни Аглона и крепость. Не допусти ирчей в Эстолад. Готовься к обороне, время у тебя будет, — Куруфин говорил отрывисто и на ходу.
— А ты?
— Сейчас же отправляюсь на север.
— Но…
— Никаких но, Турко! — рявкнул Искусник.
Сигнал тревоги разносился по Химладу, командиры, только что получившие приказы от лордов, собирали отряды, вооружались, экипировались. Времени было мало — часть войска отправлялась на северные границы всего через час.
Куруфин, одетый по походному, но еще не в броне, быстро вошел в покои, где и застал жену.
— Мельдо…
— Тшшш, родная, мы расстаемся, но, надеюсь, ненадолго, — сказал он обнимая любимую.
Выпускать Лехтэ из объятий не хотелось, но мысль, что сын, возможно, уже бьется с тварями Моргота, гнала вперед.
— Не покидай крепость, какие бы известия ни получила! Ты леди Химлада, не забывай об этом.
Лехтэ кивнула, пряча взгляд и не к месту подступившие слезы.
— Я там положила… в твою сумку, — начала она. — Лембас. Должно хватить. И тебе, и Тьелпэ.
— Благодарю тебя, родная, — Искусник еще раз быстро поцеловал жену и направился к двери.
— Курво! Защити нашего сына! — не выдержав прокричала Тэльмиэль.
— Обещаю, — спокойно донеслось от порога, и дверь закрылась.
Лехтэ осталась одна.
— И о себе позаботься, — добавила тихо она.
— Nana, что происходит? Я словно чувствую нечто опасное, но в то же время очень знакомое, — обеспокоенно спросила принцесса, заходя в покои Мелиан.
— Магия, моя дорогая, — равнодушно ответила майэ. — Ты же сама владеешь подобной — убедить, подчинить, влюбить…
— Не такой! — возразила Лютиэн.
Королева Дориата рассмеялась.
— Это ты так думаешь. У вас просто разные цели, — пояснила она.
— Откуда ты знаешь?
— Ты желаешь править всей Ардой? — усмехнулась майэ.
— Нет, — пожала плечами принцесса. — Зачем мне это? Я имею все, что пожелаю — никто не смеет отказать и более того, считает за счастье исполнить мои просьбы.
Мелиан долго смотрела на дочь и наконец кивнула.
— Ты молодец. Получать желаемое силой — удел слабаков!
— Nana… почему так странно твое отношение к… северному властелину? — Лютиэн взглянула в глаза Мелиан, стараясь прочесть истинные мысли матери.
— Не смей! — прошипела та. — Никогда, слышишь, никогда не пытайся это делать! Не прощу!
— Тогда ответь, — спокойно произнесла принцесса. — Ты оградила Дориат Завесой, защитив всех нас от злобных тварей Врага, а теперь говоришь, что наша магия похожа.
— Хорошо, но ответ тебе не понравится, — вздохнула Мелиан. — Мы вместе с Мелькором пели в хоре, когда создавался этот мир. Мне нравилось, как он меняет Арду, не нарушая основу замысла создателя. Когда нам позволили облачиться в фану, то он покорил меня своей красотой, как до этого — умом и талантами. Но он был вала и не взглянул на преданную майэ, увлекшись этой выскочкой Элентари.
— Так ты просто прячешься здесь от него? — ахнула Лютиэн.
— Нет. Я живу в Дориате и мне тут неплохо. Твой отец весьма хорош… впрочем, не с тобой же мне его обсуждать.
— То есть не было великой любви майэ и эльда, о которой рассказывают менестрели?
— Лютиэн, — смеясь произнесла Мелиан. — Сними свои чары с Даэрона и послушай о ком и о чем он будет петь. Не хочешь? Вот и нас… меня устраивает послушный и обожающий муж, свободный от нолдор и войн Дориат, и я почти закончила один из своих магических опытов — результат превзошел все ожидания!
— Ты о чем? Что за эксперимент? — с недоумением поинтересовалась принцесса.
— Это ты, — просто ответила Мелиан. — Идеальное создание: красива, неглупа, обладает магией, способной сравниться с любым из валар, при этом ближе к низш… к эрухини, а, значит, тебя они будут слушать с большим желанием.
Лютиэн покачнулась и оперлась о стену:
— То есть я не любимая дочь короля и королевы, а результат опыта одной майэ?!
— Одно другому не мешает, родная. Я родила тебя, как обычная эльфийка, да и на свет появилась ты в результате тех же предшествующих событий, но уже к тому моменту, я наложила немало заклинаний, желая произвести совершенное дитя. И ты такая!
— А любовь?
— Что любовь, дочка? Ты сама-то любить умеешь?
Та покачала головой.
— Вот и не осуждай меня. Будь ты дочерью Элу и той, что была назначена ему в жены, не имела бы и половины своих способностей.
Мелиан замолчала, прислушиваясь к себе.
— На сегодня довольно. Мне пора появиться в тронном зале, пока мой муженек не принял опрометчивое решение воспротивиться воле великого Мелькора.
Дверь закрылась, и Лютиэн осталась одна в покоях матери. Сначала ей хотелось разрыдаться, а потом дева поняла, чего хочет на самом деле.
— Эру, создатель, прошу, дай мне возможность полюбить!
И не знала она, что слова эти были услышаны и что в тот самый миг свершился ее рок, а весь замысел Мелиан рухнул из-за искреннего, но необдуманного желания принцессы.
Совет продолжался уже час. Время от времени дверь в зал отворялась, впуская нолдор со свежими донесениями — враг приближался, хотя еще и находился на значительном расстоянии.
— Нельо, — пренебрегая условностями, начал Варнэ, старый друг и в какой-то степени даже учитель. Именно он, пробудившийся в Белерианде и познавший горечь первых утрат, в свое время учил Майтимо, как и его отца, премудростям обращения с оружием. Точнее, заложил основы, остальное они постигали сами.
— Ты уверен, что стоит выйти из крепости и дать бой в поле? — спросил он. — Стены крепкие, запасов достаточно…
— Но и они не вечны, — отрывисто ответил Маэдрос. — Моргот не станет жалеть ирчей. Даже если мы завалим их телами весь Ард-Гален, то по ним пройдут новые. Их нельзя допустить под стены Химринга.
— Зачем рисковать? — подал голос начальник разведки. — Будем обороняться со стен, а днем делать вылазки — твари ж ненавидят свет.
— Ты когда последний раз видел Анар на небе? — спокойно спросил лорд. — Тучи и клубы дыма надежно укрыли его, облегчая задачу армии Моргота. Нет, в крепости укроемся лишь в крайнем случае. Но это не означает, что мы не должны быть к нему готовы.
— Тогда посмотри на такой план расположения наших сил, — свиток быстро развернули и склонились над ним.
— Неплохо, Норнвэ, но конница ударит восточнее, с фланга. Уверен, они будут ожидать ее по центру, как ты и предложил, и однозначно подготовят соответствующую защиту. Восточнее двинутся более быстрые и легкие воины, спеша окружить холм. Удивим же их.
— Хорошо, будь по твоему.
— Позволишь мне возглавить всадников? — спросил он.
— Нет, — жестко ответил Маэдрос. — Их поведу я. Ты остаешься в крепости.
— Но…
— Возражения не принимаются, — отрезал лорд. — Тебе будет, чем заняться и здесь, в Химринге.
— Я… я надеялся, что ты… вы останетесь хотя бы на стене, командуя нами, — упрямо продолжал Норнвэ.
— Никогда! Никогда, — повторил он, — я не буду прятаться за вашими спинами. И это не обсуждается.
Переубедить Майтимо не удалось никому, и, закончив совет, нолдор отправились исполнять приказания, готовясь к скорой битве.
Страх вместе с удушливым дымом витал над полем. Он гнал вперед и вперед, туда, где на холме виднелась жуткая крепость высокого рыжего лорда, туда, где жила смерть. Хотелось поскорее вернуться в нору, темную, сырую. Получить от командира право на огненное пойло, приняв которое, можно и девку какую завалить, да не ельфу пленную, а настоящую ладную бабу, из своих, красивую, крепкую. Ее хоть и не с первого раза мордой вниз уложишь, зато удовольствия потом в разы больше — и побить, и трахнуть, и снова отколошматить. Но это все потом — пока же барабаны гнали туда, где ощетинившись копьями, уже показалось войско нолдор.