— Ты правильно поступил. Мы не бросим родичей в беде!
— Загоним тварей в овраг и перебьем, — предложил Амрод. — Если их и правда не более полусотни, то управимся быстро.
Ворота крепости распахнулись, выпуская несколько отрядов нолдор во главе с лордами-близнецами. Стоило думать о тактике боя, но почему-то Питьяфинвэ пытался понять, кто же тот одинокий эльда, что так стремился уйти от погони и попасть на Амон Эреб. Конечно, помимо братьев были еще кузены, которые могли попросить военной помощи или иного содействия в общей борьбе с Врагом, однако он был уверен, что никто не стал бы действовать в обход Майтимо. Разве что Нолофинвэ… Но у того имелся палантир.
Фингон не сразу увидел, кто к нему обращался, однако двумя мгновениями спустя перед ним предстал тот самый синда, что явившился перед самым боем. Нолофинвион опустил меч и отдышался.
— Прости, что отвлекаю, — заговорил Телпетар, — но я случайно услышал…
Сообразив, о чем идет речь, лорд Ломинорэ вздрогнул и окликнул сражавшегося поблизости Тариона. Тот поспешил передать приказ воскам.
— Спасибо, что предупредил, — поблагодарил Финдекано.
— Не о чем говорить, — отмахнулся синда и, накинув на голову плащ, слился с окружавшей их природой так, что стал почти не заметен.
«Удобная вещь, — невольно отметил сын Финголфина. — Надо будет спросить Армидель, не сможет ли она сделать мне такой же. Да и дозорным не помешал бы».
Мысль о невесте промелькнула, подобная свету Анара в ясный полдень, и Фингону показалось, что даже барабаны тварей грохотали не столь яростно. Однако это, конечно, было не так, поэтому он отбросил приятные думы и поспешил вернуться к бою.
Воины Ломинорэ отбили уже две атаки, однако ирчи не унимались и собирались предпринять третью. Острия их пик после подобной рыку команде обратились туда, где целители развернули свой временный лагерь. Фингон скрипнул зубами. Перехватить тварей они уже не успевали.
— Тарион, — вновь окликнул он товарища, — возьмите двух воинов и попробуйте скинуть на ирчей вон тот валун.
Внушительных размеров камень лежал на самом краю скалистого уступа, подходившего достаточно близко к позициям врага.
— Мы вас прикроем, — закончил Нолофинвион и скомандовал воинам: — Вперед!
Тарион исчез, словно его и не было, а нолдор Ломинорэ пошли за своим принцем в наступление на войско тьмы.
Крики на квенья, полные ярости, почти заглушили и темное наречие, и бой барабанов. Атака тварей на шатры целителей прервалась, и командиры врага начали спешно перегруппировывать войска, чтоб отбиться от наседавших на них эльдар.
Земля под ногами за долгие часы боя успела превратиться в чавкавшее месиво, пропитанное кровью и испражнениями. То и дело эльфы натыкались на отрубленные части тел, но переступали через них, давя в груди отвращение, и шли дальше. Несколько секунд спустя зазвенела сталь, а Финдекано старался как можно более незаметно наблюдать за скалой, чтоб вовремя скомандовать отход.
Крохотные фигурки быстро приближались к цели.
— Не вздумайте увязнуть! — напомнил командирам Нолофинвион и уже мгновением позже заорал: — Назад!
Нолдор спешно кинулись на прежние позиции, и ветер донес до них звуки грохота. Камень полетел вниз, отскакивая от острых выступов, и упал в центр левого крыла ирчей.
— Сзади, мой принц! — закричал над ухом молодой верный.
Финдекано резко обернулся и почти не глядя снес орку голову. Тот упал, и только мгновением позже лорд Ломинорэ увидел на груди мертвого противника ту самую метку. Однако тварь и не подумала взрываться. Поняв, что именно этот факт означает, он скомандовал:
— Отрубайте меченым головы!
Ночь сменилась мутным, серым днем, затем опять наступил вечер. Войско тьмы накатывалось на стены Бритомбара, подобно морю в прилив. Одна из осадных машин застряла на поле в сработавшей ловушке, но две других достигли цели, и разгорелась рукопашная битва.
Защитники города принялись стаскивать баграми мокрые шкуры, а когда им это удалось — скинули на деревянные конструкции бочки с гномьим спиртом и подожгли. Громады вспыхнули, словно два факела, и орки, уже успевшие забраться по ним, с визгами полетели вниз, объятые пламенем. Фалатрим продолжали биться с теми, кто сумел вскарабкаться, а лучники стреляли в тварей, стоявших внизу.
Заранее облитая водой, замерзшей теперь до состояния льда, стена сама мешала тварям подниматься по ней, цепляясь за неровности. Лестницы защитникам пока удавалось сбрасывать, но Кирдан гадал, не припасено ли у Врага какой-нибудь хитрости.
— Быть может, основной удар все же направлен не на нас? — предположил один из командиров.
Новэ пожал плечами и довольно резко ответил:
— Вряд ли нам станет легче, если другие эльфийские королевства падут, а мы уцелеем.
Армидель вздрогнула. Вновь, уже в который раз за эти бесконечные часы, ее захлестнуло волнение — дева опять подумала о Финдекано. Она прислушалась к ощущениям и поняла, что во всяком случае ее мельдо жив.
Дочь Кирдана нахмурилась и натянула тетиву. Только так она могла хоть как-то помочь и любимому, и своему народу.
Палаты исцеления уже давно начали заполняться ранеными, однако сама она в лекарском искусстве ровным счетом ничего не смыслила, поэтому предпочла остаться с защитниками и отцом на стене, где работы для ее лука было предостаточно.
Музыканты, сменяя друг друга, играли не переставая, и звуки арф и флейт помогали поддерживать боевой дух эльфов, заглушая в их ушах грохот барабанов. И те ирчи, которые подходили чересчур близко, тоже ощущали на себе силу мелодий фалатрим. Они начинали морщиться и кричать, словно от невыносимой боли.
Когда защитники уставали, они доставали фляги с мирувором, глотнув которого, снова вставали в строй. Среди тварей в отдалении началась подозрительная суета, и вскоре стало понятно, что они сооружают какое-то новое неведомое орудие.
Вдруг в один миг все переменилось. Запели рога, и вздох изумления и облегчения прокатился по стенам Бритомбара. В отдалении, за рядами ирчей, сверкнули знакомые доспехи и щиты.
— Нолдор! — воскликнул кто-то.
Армидель на мгновение отложила лук и закрыла лицо ладонями. Союзники пришли им на помощь.
Тусклый свет Исиля показался на небе.
— Дым рассеивается, брат. Мы побеждаем! — Карантир, ехавший рядом с Маглором, придержал коня и долго смотрел, как разгорается серебристое сияние.
— Ты прав, — кивнул Макалаурэ. — Второй день уже почти не попадаются твари. Только сбежавшие и спрятавшиеся среди камней трусы.
— И они могут быть опасны, — сказал Морьо. — Представь, если с таким десятком встретятся нис или совсем юные нолдор.
Карнистир вместе с воинами Таргелиона прибыл к Вратам, когда отразил нападение небольших отрядов орков на его земли. Конечно, его крепость не осталась без защитников, но не помочь брату, принявшему серьезный удар Врага, он не мог.
Карантир подоспел, когда темное войско дрогнуло и побежало, но при этом оставалось еще многочисленным. Они приследовали тварей долго, тщательно обследуя неприметные на первый взгляд овраги или небольшие группы камней. Скрываться среди деревьев ирчи не любили, но нолдор не оставляли необследованной ни одну рощу.
— Двинемся к Химрингу? — предложил Морифинвэ.
— Не стоит, — тут же ответил Макалаурэ. — Я не хочу сейчас оставлять свои земли. Мы не знаем, какими силами располагает Моринготто.
— Да откуда у него еще ирчи?! Что они там жрут в своих норах? — возмутился Карантир.
— Этого я не знаю. Но не надо недооценивать Врага.
— Еще скажи, что испугался! — окончательно завелся Морьо.
— Представь себе, — спокойно ответил Маглор и сделал знак брату, что еще не договорил. — Но не за себя, а за всех тех, кто обрел дом в моих землях, за кого я отвечаю и кого должен защищать.