Тем временем, молодые джентльмены в довольно большом количестве наводнили зал и внимательно разглядывали дебютанток. Взгляды их были, большей частью, надменными. Они явно считали, что хозяева положения — они, мужчины. А стоящие перед ними девушки — не более, чем дорогой товар.
В современном английском высшем обществе было не принято относиться к женам с особой нежностью и любовью, это даже считалось признаком безвкусицы и худородства. Жена нужна была лишь для того, чтобы родить наследников. Справившись с этой задачей, она, как правило, становилась лишь декоративным элементом в доме своего супруга, в то время, как он, с чувством выполненного долга, возвращался прямиком к своим мужским развлечениям: клубам, скачкам, карточным играм, гольфу и… молодым любовницам.
Всей этой ценной информацией снабдила Аделину, конечно же, её не по годам разумная кузина. Перед глазами Маргарет стоял красноречивый пример её старшей сестры, к которой её ныне покойный супруг относился не лучше, чем к комнатной болонке, порой забывая о её существовании на месяцы.
Так что, по святому убеждению Маргарет, в сказки о любви верили только юные дебютантки, каждая из которых считала, что именно ей повезет найти настоящую, бессмертную любовь. Как у Ромео и Джульетты… Увы, сама Адель была одной из них, и свято верила во всемогущую силу своего очарования…
Дожидаясь объявления первого полонеза, кавалеры переговаривались между собой и присматривали, кого бы пригласить на танец. Адель, стоя у длинной стены, словно на витрине, вдруг почувствовала себя, как кобыла на лошадиной ярмарке. Ощущения были не из приятных. Её недовольный взгляд скользнул по толпе потенциальных женихов.
Лондонские щеголи выглядели, словно напыщенные индюки: во фраках, большей частью черных или темно-синих, накрахмаленных белоснежных рубашках со стоячими воротничками, и шелковых шейных платках, заколотых бриллиантовыми булавками.
Аделина ловила на себе их взгляды и почему-то не испытывала того приятного волнения, которое легко читалось на лицах окружавших её девушек — они все были в предвкушении первого танца и знакомства с джентльменами. Щеки молодых леди покрылись лихорадочным румянцем, они смущенно хихикали, прячась за раскрытыми веерами и перешептываясь с подругами.
И лишь у одной княжны Вяземской было как-то неспокойно на душе. Возможно, эта тревога была связана с тем, что она не видела в толпе разодетых денди так хорошо запомнившихся ей синих глаз графа Хантли? Видимо, так и было.
Она старательно и осторожно высматривала нового знакомого, но пока её попытки не увенчались успехом. Возможно, он и не появится здесь сегодня. Адель вдруг почувствовала горькое разочарование.
Внезапно её мысли были прерваны объявлением первого танца. Заиграла приятная мелодия полонеза.
К Адель тут же подскочил какой-то высокий блондин в темно-синем фраке, надушенный так сильно, что девушке захотелось отвернуться от него. Своей напыщенной манерностью кавалер напомнил ей павлина.
Княжна присела в глубоком реверансе, принимая приглашение, и отправилась с ним в круг танцующих. Она послушно следовала правилам игры — скромно улыбалась партнеру в ответ на его заученные комплименты, отвечала на его вопросы приличествующими светскими фразами, но мысли её были где-то далеко. Правда, её партнер по танцу об этом вряд ли догадался.
В кругу танцующих Аделина заметила Маргарет: кузина танцевала в паре с симпатичным, невысоким брюнетом и, похоже было, что он ей нравился, поскольку личико девушки зарделось, а зеленые глаза то и дело обращались к лицу партнера. Нужно будет выпытать у Мардж, кто этот поклонник и почему она до сих пор не рассказала о нём Адель.
Мишель тоже танцевал, в паре с высокой шатенкой в бледно-голубом платье, с высокомерным взглядом и непомерно высокой прической. Его лицо ровным счетом ничего не выражало — лишь вежливую холодность. Должно быть, девица была дочерью одного из знакомых отца, и молодому князю пришлось пригласить её на танец.
Пары плавно двигались, сменялись фигуры танца, а в это время Александр, немного опоздавший к началу, внимательно оглядывал зал.
Он специально не торопился входить, хотел вначале осмотреться. Однако, его появление не прошло незамеченным: граф был нечастым гостем на светских мероприятиях, а любое новое лицо неизменно вызывало интерес у этих людей, знавших друг о друге всё и сильно друг другу надоевших. А когда речь шла о вновь прибывшем загадочном джентльмене, да ещё со столь запоминающейся внешностью!
Головы светских кумушек моментально склонились друг к другу, скрываясь за китайскими веерами, и раздался приглушённый шепот. Более молодые дамы, оценив внешность таинственного незнакомца, тут же принялись бросать на него долгие, многообещающие взгляды.
Но молодой человек не обращал никакого внимания на то впечатление, которое он произвел своим появлением. Он явился сюда с определенной целью.
Александр нашёл взглядом князя Вяземского и руки его непроизвольно сжались в кулаки, а зубы стиснулись в приступе внезапного гнева. Он стоял так близко… Его враг, главный виновник того, что его отец сейчас гнил в сибирской земле. Если бы сейчас достать дуэльный пистолет и прицелиться, он точно не промахнулся бы в сердце негодяя!
Стоп… Спокойно. Пока не время для расправы. Но оно скоро наступит, любезный князь Вяземский! Ждать осталось недолго.
Александр бегло пробежал глазами по толпе гостей, отыскивая княжну. Как раз в этот момент закончили играть полонез, и партнеры кланялись друг другу.
Вдруг граф Хантли почувствовал легкий толчок в бок и шёпот Алексея возле своего уха:
— Вот она, взгляни!
Обернувшись туда, куда указал взглядом его кузен, Александр, наконец, увидел Аделину. Девушка грациозно выпрямилась после реверанса партнеру, и тот повел её обратно к тому месту, где стояли остальные дебютантки. Итак, придворные щеголи уже атаковали её!
Слегка прищурив глаза, Александр оглядывал свою будущую жертву. Адель обмахивалась веером и шептала что-то на ухо той самой девушке, которая сопровождала её во время их с Александром первой встречи. Кажется, это её английская кузина.
Александр окинул Адель оценивающим взглядом. Красивая… этого не отнять.
Хрупкие белые плечи, тонкие, изящные запястья, узкая талия, высокая грудь, огромные глаза, чувственные розовые губы, пшеничные локоны… С неё можно легко написать греческую нимфу… Впрочем, нимфы не в его вкусе.
Он привык несколько иначе оценивать женщин. Ему нравились горячие, страстные, грешные в своих желаниях дамы, опасные хищницы, которые выжимали из него все соки за одну ночь. Именно поэтому он редко связывался со светскими леди, предпочитая им девиц из более простых сословий, не обремененных высокими моральными устоями, но и не требующих ничего взамен.
Александр не привык к нежности и чурался её. Он привык брать то, что хотел от жизни и от женщин, но не привык отдавать. Единственная форма «любви», которую он знал — это физическая страсть. И никаких сердечных привязанностей. В его сердце жила лишь любовь к родным и ненависть к врагу.
Тут заиграла нежная музыка вальса, и Александр решительно шагнул к Аделине и поклонился ей, предлагая свою руку в белоснежной перчатке: