— Хочешь, я побуду с тобой, пока ты не уснешь? — Ольга нежно коснулась руки золовки и слегка пожала холодную ладошку. — Господи, а руки-то у тебя, словно ледышки! Ты не простудилась?
Все одновременно заволновались и окружили Адель. Отец коснулся рукой лба дочери, но, слава богу, жара не было. Мишель предложил всё-таки пригласить доктора, упирая на то, что отказываться от сна и пищи — это ненормально. Ольга по-прежнему держала Адель за руку, а её матушка присела рядом, сочувственно поглаживая по плечу. И лишь Александр остался позади всех, не решаясь подойти ближе.
Он опасался, что не сможет сдержаться, если приблизится к ней. Он знал, что нужен ей сейчас, как никто другой, но разве они имеют право хотя бы обняться — вот так запросто — на глазах родных? Адель только что похоронила мужа, она — молодая вдова, находящаяся в глубоком трауре, а он — женат. Этих двух обстоятельств довольно, чтобы разделить их каменной стеной долга, по крайней мере, ещё на целый год. И всё же его сердце рвалось к любимой, борясь с голосом разума.
Лишь через год княгиня Оболенская сможет принять его ухаживания, и даже по окончанию этого срока их помолвка вызовет бурю сплетен в свете. Сам же Александр с нетерпением ждал заключения доктора Майера, в лечебнице которого сейчас находилась его жена. Как только доктор составит нужную бумагу, он собирался немедленно обратиться в священный Синод с прошением о разводе. Он не обязан оставаться мужем помешанной женщины, и не станет.
Беда заключалась в том, что в России проще было порешить неугодного супруга или супругу, нежели получить разрешение на развод, как бы ужасно это ни звучало. Однако Александр не собирался отступать, он готов был бороться за то, чтобы снова стать счастливым.
— Я попробую поспать, — устало кивнула молодая княгиня, уступая уговорам родни, — но… Оля, ты же посидишь со мной?
— Конечно, моя милая, я побуду с тобой, только переоденусь, — пообещала Ольга, обнимая Адель за плечи. — Да и тебе пора переодеться и принять ванну, ты холодна, как лёд. Идём же!
Адель, смущённо извинившись перед остальными родственниками, поднялась и, взяв Ольгу под руку, вышла из комнаты, не замечая, каким тоскливым взглядом проводил её Александр. Ну вот, они даже попрощаться по-человечески не могут… проклятые правила и условности, какой идиот их придумал!
Бутурлины собрались было ехать домой, но Андрей Алексеевич попытался уговорить их остаться на ночь.
— Сегодня в этом доме так тоскливо, — вздохнул он. — Не хочется оставаться одному. А наши молодожёны всё стремятся к уединению, оставляя несчастного старика в одиночестве. Если бы не внучка, я точно сошёл бы с ума.
— О, я понимаю Вас, Андрей Алексеевич! — поддержала его графиня. — Но… наша малышка Катрин осталась дома с няней, и я волнуюсь. Думаю, мне лучше всё же вернуться домой, а Александр может составить компанию Вам и Мишелю, пока Ольга побудет с Адель.
— Я отвезу Вас, матушка, — вызвался Александр, но Мария Александровна мягко отказалась.
— Не стоит, Саша, я в состоянии добраться сама, к тому же, со мной слуги, — она ласково улыбнулась сыну. — Поддержи родных, а о Катрин я позабочусь. Не волнуйся!
После того, как графиня уехала, мужчины перешли в карточный салон и попытались отвлечься партией в покер. Александр то и дело выпадал из реальности и отвлекался, проигрывая раз за разом, хотя был опытным игроком. Его глаза часто останавливались на двери, ожидая, что сестра вернётся и расскажет о том, как себя чувствует Адель.
Около девяти часов вечера нянюшка принесла малышку Софи, чтобы князь поцеловал её на ночь. Увидев дочь, Александр сразу растаял и улыбнулся, не в силах оторвать от неё взгляд. Он наблюдал за тем, как девочка трёт глазки и недовольно хнычет, пока дед целует её пухлые щёчки. Затем настала очередь Мишеля, который проделал с племянницей ту же процедуру. А родной отец забыл, как дышать, не смея и надеяться на то, что ему позволят взять дочь на руки.
— Хочешь подержать её? — вдруг раздался голос Мишеля.
Александр вскинул на друга удивлённые и обрадованные глаза, и протянул к ребёнку подрагивающие от волнения руки. Софи настороженно взглянула на него, и медленно потянулась к лицу, внезапно вцепляясь пальчиками в густые волосы отца. Это было её любимым занятием — таскать за волосы любого, кто брал её на руки.
— Софи! — няня попыталась разжать крохотные цепкие пальчики, но Алекс только негромко рассмеялся, нежно прижимая дочку к своей груди.
— Ах, ты моя проказница! — улыбнулся он, целуя круглый лобик. — Ты у меня цепкая, как маленькая обезьянка, правда?
Отец и сын Вяземские сразу обратили внимание на это «моя», и едва сдержали вздохи. Что ж… Александр прав — Софи его дочь, а против уз крови трудно что-то возразить. Да и надо ли это делать? К тому же, они уже знали то, о чём Адель пока не догадывалась, а именно — что Жаклин находилась в доллгаузе. Теперь, после смерти князя Оболенского и возможного развода Бутурлиных, воссоединение Александра и Адель становилось лишь вопросом времени.
Девочка довольно улыбнулась в ответ отцу, по собственной воле разжав руку, а потом и вовсе прижалась головкой к его широкой груди, блаженно зевая и закрывая сонные глазки. Няня попробовала было протянуть руки, чтобы забрать ребёнка, но Александр покачал головой и прошептал:
— Не нужно, она уже засыпает. Я сам отнесу её в постель, если позволите, — последние слова предназначались Андрею Алексеевичу, который тот час же кивнул, соглашаясь.
Александр, замирая от счастья, осторожно следовал за нянькой, неся на руках своё маленькое сокровище, чтобы самому уложить в кроватку. О таком счастье он не смел и мечтать!
Каждый день проделывая подобные вещи с Катрин, он часто представлял себе, как было бы чудесно укладывать спать обеих своих дочерей. Но… возможно ли это? Как Адель отнесётся к его дочери от Жаклин? Не перенесёт ли она свою неприязнь к Жаклин на её ребёнка?
Да, Адель добра и милосердна, но Жаклин причинила ей много горя. Не мог Алекс не задумываться и о том, найдут ли общий язык его дочери, смогут ли подружиться? Это волновало его сильнее, чем он предполагал раньше. Разумеется, мечтать о браке с любимой ему ещё рано, но всё же…
Осторожно уложив малютку в кроватку, он долго стоял, наблюдая за её спокойным, безмятежным сном. Вдруг в комнату проскользнула Ольга, одетая в длинный домашний халат и белый чепец.
— Саша? — удивилась она. — А ты что здесь делаешь? Я слышала, как карета выезжала со двора, думала, что вы с матушкой уехали.
— Князь попросил меня остаться на ночь, а матушка не захотела оставлять Катрин одну, — шёпотом ответил он. — Как Адель?
— Уснула всё-таки… но спит она очень неспокойно, — нахмурилась Ольга. — Может, ты посидишь с ней?
— Я? Ты с ума сошла? — Алекс не поверил своим ушам. — Что скажет твой свекор… и муж?
— Ничего не скажут, если не узнают, — невозмутимо шепнула Ольга. — Я сейчас спущусь к ним и скажу, что ты отправился спать. Они даже не удивятся, не волнуйся, да и на часах уже половина десятого. После такого ужасного дня нам всем давно пора в постель.
Александр замолчал, сомневаясь в том, что авантюра его сестры останется незамеченной. Но соблазн побыть наедине с любимой хотя бы немного, был слишком велик. Он поспешно кивнул и отправился в комнату Адель, сопровождаемый Ольгой, которая коварно улыбалась про себя, словно заправский заговорщик.