— Я обещал, что ты будешь кричать, любимая… — выдохнул Алекс, — что ты забудешь обо всём в моих руках…
Адель не успела толком расслабиться, как вдруг он приподнял её за талию, разворачивая лицом к себе. Она и не заметила, когда Александр успел полностью раздеться, как вдруг он плавно опустил её на свои бёдра, заполняя собою до отказа. Адель вскрикнула от неожиданной боли: её тело отвыкло принимать в себя мужчину. Её ногти непроизвольно впились в плечи любовника.
— Прости… — прошептал он, сжимая её за талию. — Я буду осторожен, обещаю…
Сначала он двигал бёдрами медленно, давая ей привыкнуть к ощущениям, но потом, чувствуя, как Адель понемногу расслабляется, он опустил поводья своей страсти. Удерживая её за талию одной рукой, он задвигался быстрее, лаская другой ладонью её упругую грудь, ловя губами торчащие розовые соски. Их рваные вздохи и стоны становились короче и громче, приближая обоих к скорой кульминации.
Первой вскрикнула Адель, откидываясь назад, и уже не задумываясь, что кучер слышит каждый её крик и стон. Александр, сделав ещё несколько резких толчков, присоединился к ней с долгим стоном.
Некоторое время любовники приходили в себя, тяжело дыша. Не размыкая объятий, они нежно поглаживали друг друга, наслаждаясь чувством единения и покоя.
— Я же говорил, что снова заставлю тебя кричать, — нежно улыбнулся Алекс, перебирая локоны её волос. — Твои стоны просто сводят меня с ума, между прочим…
— Ты сумасшедший, — улыбнулась Адель, проведя большим пальцем по его губам. — Меня же будут искать.
— Не будут, — лукаво усмехнулся он. — Твоя семья в курсе, что я похитил тебя, чтобы нагло совратить.
— Что?! — взвилась Адель, притворно гневаясь. — Так вы все сговорились за моей спиной?
— А что мне ещё было делать, чтобы заставить тебя выбросить все глупости из твоей хорошенькой головки? — виновато пожал плечами Алекс. — Я решил испробовать последнее средство — на практике доказать тебе, что в нашей страсти нет ничего постыдного. А заодно напомнить, как хорошо нам было вместе когда-то. Как видишь, всё получилось. Ты снова моя, обнимаешь меня, принимаешь мои ласки без отвращения и стыда… стонешь моё имя в экстазе… Я счастлив! Надеюсь, ты тоже?
— И всё-таки ты авантюрист с явной склонностью к нарушению закона, — сердито нахмурила брови Адель. — Почему было не поступить, как все нормальные люди: прийти и поговорить со мной?
— Мы уже пытались поговорить, и всё закончилось тем, что ты вернула мне кольцо, — напомнил Александр. — Я понял, что только с помощью какого-нибудь безумства смогу переубедить тебя и заставить снова поверить в мою любовь. И получилось ведь! Разве нет?
— Да уж… — вздохнула Адель, опуская глаза. — До чего я дошла: занимаюсь этим в карете, словно какая-то…
— Это называется любовью, милая, — тихо поправил её Александр. — Ты только что занималась со мной любовью. И пока мы молоды, ею нужно заниматься там, где страсть застигнет нас. Когда мы состаримся, хотя бы будет, что вспомнить, ты не находишь?
— Чего я не нахожу, так это своей одежды, — обеспокоенно огляделась вокруг княгиня. — Платье и корсет ты безнадёжно испортил, и как я теперь выйду из кареты, скажи на милость? Ты хочешь, чтобы я появилась перед отцом, братом и прислугой нагишом?
— До завтра ты их не увидишь, не волнуйся, — на лице Александра застыла озорная мальчишеская улыбка. — Сейчас мы едем в моё поместье, а когда мы доберёмся туда… я заверну тебя в свой плащ и на руках отнесу в спальню.
— В поместье? Но почему именно туда? — удивилась она.
— Там мы будем одни, и никто не помешает мне безраздельно владеть тобой, — ответил он, снова настойчиво притягивая любимую к себе, чтобы поцеловать. — Ты ещё взмолишься о пощаде, клянусь!
— Постой, что ты делаешь? — Адель упёрлась ладошками в его грудь. — Ты ведь сам сказал, что мы пробудем в поместье до завтра. Ты не в состоянии потерпеть? Мы же только что…
— Ты снова моя, Адель, но мне до сих пор страшно, что это лишь мой сон. Не противься, дорогая, сегодня я буду любить тебя так долго и часто, как захочу, — страстно прошептал он, начиная нежно целовать её шею. — Ты сводишь меня с ума, и за моё безумие должна будешь платить своей любовью…
— А… если ты разлюбишь меня? — вдруг тихо спросила она, останавливая его. — Саша, я ведь не переживу этого. Ты понимаешь?
Её голос задрожал от страха, который снова закрался в сердце. Ещё немного, и её глаза опять наполнятся слезами. Александр взял её лицо в ладони и внимательно взглянул на свою испуганную невесту.
— До встречи с тобой я не знал, что такое любовь, — тихо ответил он. — Ты научила меня любить, Адель. Тебе принадлежат и моя первая в жизни ревность, и слёзы от потери, когда ты стала женой другого, и боль от разлуки с тобой, когда я вспоминал и мечтал о твоих поцелуях ночами… всё это я испытал только благодаря тебе. Я не просто люблю тебя, родная, я живу тобой! Я не верю, что моя любовь к тебе может умереть. Это случится только тогда, когда моё сердце перестанет биться.
— Но ведь так бывает, — всхлипнула она, жалобно глядя ему в глаза, — мужчины заводят себе любовниц, забывая о надоевших жёнах и своих пылких клятвах. Вдруг и ты так поступишь со мной?
— Ты сейчас говоришь словами Жаклин, — мягко перебил он её. — Забудь о ней, душа моя, забудь всё, что она тебе сказала. Ей не повезло в жизни, она ни разу не была любима, так стоит ли доверять её суждениям? И вовсе не каждый мужчина находит любовь на стороне, поверь мне. Я очень хорошо помню, какие пылкие чувства связывали моих родителей. Не думаю, что отец смог бы предать мою мать. Взгляни на Мишеля и Ольгу, неужели ты веришь, что твой брат способен изменить ей?
— Нет, не верю, — покачала головой Адель, вся обратившись в слух. Ей безумно хотелось верить словам Александра, а там, дальше… как Бог пошлёт.
— Тогда поверь и в мою преданность, любовь моя! Скоро мы с тобой предстанем перед алтарём и поклянёмся хранить нашу верность и любовь до гробовой доски. Вот, что важно… вот, чему ты должна верить, Адель. Понимаешь?
— Скоро… — закусив нижнюю губу, пробормотала Адель. — Что-то мне подсказывает, что свадьбу нам придётся перенести на лето, вместо зимы.
— Ты решила сжалиться и не изводить меня долгим ожиданием? — просиял Александр.
— Нет, дело не в том, — притворно вздохнула она, опуская длинные ресницы. — Просто мне кажется, что последствия того безумия, что ты сегодня устроил, заставят нас обвенчаться гораздо раньше.
— Ах, вот ты о чём! — улыбнулся Алекс, делая вид, что раздумывает над её словами. — Что ж, аргумент весомый… Только зачем нам ждать целых полтора месяца до лета? Как честный человек, я обязан жениться на соблазнённой мною даме, а неподалёку, как раз на пути, есть небольшая церквушка… Согласна прямо сегодня стать графиней Бутурлиной, любимая?