Хватит! В том мире уже вышла замуж, потому что время пришло и так нужно. Сплошное разочарование! Здесь я не хотела совершать подобных ошибок. Да и не звал меня никто замуж, а в кого я превращусь после того, как начну с ним жить? В пособницу пирата, его подстилку?
Меня откровенно потряхивало. Ужин не лез в горло, я ковыряла овощи на своей тарелке, он не сводил с меня взгляда, а Лианем обеспокоенно на нас поглядывала.
Наконец, я решила, что мне нужно с ним поговорить. Объяснить свою точку зрения. Может, поймет? Наивно, но все же эта мысль немного меня успокоила.
Ужин закончился, а Тарак сидел и чуть исподлобья на меня смотрел, прожигая взглядом. Я поняла, что тянуть с разговором дальше не получится. Прокашлялась, потому что боялась, что голос мне изменит, и произнесла, стараясь не встречаться с ним взглядом:
— Тебя проводить?
— Проводи. — хрипло произнес он и тут же встал, да так, что табурет покачнулся и упал. Мой взгляд так и прилип к этому табурету, и я застыла на месте.
Тарак это заметил, но поднимать стул не спешил и сделал шаг на выход, а я, как примороженная, стояла, боясь даже пошевелиться. Лея с Лианем притихли.
Пират оглядел нас всех, и в его глазах зажегся какой-то дикий огонь, напряжение последних дней, казалось, ударило ему в голову. Видимо, ему и самому вся эта ситуация не нравилась, не привык он кому-то что-то доказывать, ухаживать и выступать в роли просителя, а тут он на изнанку вывернулся, а от него нос воротят.
Верхняя губа у него приподнялась, как у дикого зверя, который скалит клыки, а в следующую секунду он схватил несчастный табурет и шандарахнул его об пол так, что тот развалился на части.
Мы все вздрогнули, но не проронили и звука. Грудь пирата ходила ходуном, и он снова уставился на меня. Потом резким движением пригладил волосы и произнес:
— Ты, кажется, хотела меня проводить.
Я судорожно кивнула и пошла к двери. Он пропустил меня вперед. Лианем сделала шаг следом, но его бешенный взгляд пригвоздил ее к месту. Малышка в страхе прижалась к знахарке и смотрела нам вслед глазами, полными ужаса. Это немного отрезвило. Ну, не зверь же он дикий броситься на меня вот так сразу?!
Однако стоило нам дойти до калитки, как он прижал меня к забору рядом с ней своим телом. Стал целовать шею, прижимая все сильнее. Хотелось кричать, отбиваться, только там, совсем недалеко за дверью, прислушиваются ко всем звукам Лианем с Леей. Девочка и так напугана его выходкой. Что же делать? Слезы сами собой полились из глаз.
— Не надо. Пожалуйста, не надо, — шептала я, пытаясь его отпихнуть в меру своих сил, но все тщетно.
Он жадно шарил по моему телу руками, но под платье пока не забрался. Целовал соленые от слез щеки.
— Дурочка, ну чего ты боишься?! Я ведь все для тебя сделаю! Все! Только попроси! — лихорадочно шептал. — С ума по тебе схожу, как увидел, так и думать ни о ком больше не получается, — впился в мои губы жадным поцелуем. — Сладкая, какая же ты сладкая. Ну что не так, скажи? Чем я тебе нехорош? — осыпал мои скулы лихорадочными поцелуями и удерживал мои руки, не давая колотить его по плечам.
— Боюсь я тебя! — наконец, выкрикнула я, и он замер. Грудь его ходила ходуном, но он все же остановился, то ли соображая, что я такое сказала, то ли и правда прислушиваясь. Я же принялась нести полную чушь, которая только приходила в голову: — Бородищи твоей боюсь! Зарос так, что лица не видно! А она у тебя вон какая жесткая и колючая. Ты с ней совсем страшный! Сам ты всем хорош, а бороды твоей боюсь!
Что я несла?! Но одно я понимала точно: если буду ему сейчас про разницу во взглядах на жизнь втирать, он меня не поймет.
— Значит, бороды боишься? — наконец, переспросил, явно сдерживаясь изо всех си.
— Д-да... — ответила, с испугом глядя ему в глаза.
Он со всей силы саданул кулаком по забору совсем рядом с моей головой. Сердце ушло куда-то в пятки, я зажмурилась, готовясь к. да даже не знала к чему. Просто было дико страшно!
— Хор-р-рошо! — прорычал, беря меня пятерней за горло и чуть сжимая. — Сбрею я для тебя эту спрутову бороду! — и буквально вывалился из калитки, широкими шагами устремившись прочь.
Меня ноги после такого потрясения не держали, и я села прямо там, где стояла.
И в чем смысл сегодняшней отсрочки? Завтра ведь все повторится, только отвертеться будет уже невозможно.
Я уткнулась лицом в колени и разрыдалась. И что мне делать? Можно, конечно, подхватиться и бежать, куда глаза глядят. Только не получится — догонит меня Тарак в два счета.
То, что из деревни нужно уходить, я теперь понимала кристально-ясно, даже плакать перестала. Только делать это нужно с умом, иначе этот сумасшедший и правда догонит и второго шанса бежать не оставит. А что будет, когда узнает о моей беременности, мне даже представлять не хотелось. Прибьет в припадке бешенства и поминай, как звали. И ничего ему за это не будет, только и мне уже будет все равно.