Она опустила крышку сундука, который придерживала, рассматривая что-то внутри, и присела сверху.
— Не могу. Стара я уже, чтобы сниматься с места.
— Глупости! Я давно не видела такой крепкой женщины! — искренне возразила. Несмотря на то, что Лианем стара, в ней не чувствовалось немощи. Казалось, она как ива — и гнется уже к земле, но простоит еще очень долго. — Ну что вы забрались в эту глухомань, будто сами себя обрекли на заточение за какие-то несуществующие грехи?
По враз изменившемуся лицу женщины я поняла, что нечаянно угадала.
— Лея, сходи, собери нам в дорогу яблочек, — отправила я девочку из дома и присела рядом с Лианем.
Она прикрыла глаза:
— На мне много грехов, Аника. Но не только это держит меня здесь, — тяжело вздохнула.
— Не уйду я отсюда, и не уговаривай. — Мы посидели, я подбирала слова, чтобы все-таки уговорить женщину пойти с нами, а она явно что-то вспоминала. Наконец, произнесла: — Стыдно признаться, но мне просто страшно выбираться за пределы этой деревни. Здесь я словно в закрытом мирке и чувствую себя в безопасности. Я и в соседнем селе за все время была от силы всего пару раз и то потому что не могла доверить покупку старосте. А ты предлагаешь мне отправиться в путь, да не куда-нибудь, а в Бравель!
— В Бравель это вы мне предлагаете шагать. Вон, даже письма к своим сестрам написали.
— А куда ж мне тебя отправлять? — сварливо спросила она. — Я больше никого нигде не знаю. Сестры, конечно, могут сделать вид, что никогда не слышали ни о никакой Лианем, но все равно! В никуда я тебя отправить не могу! А уходить все равно нужно далеко, иначе этот поганец Тарак тебя найдет.
— Но теперь и вам оставаться здесь небезопасно! Кто его знает? Решит, что это вы виноваты в моем уходе, и прибьет! И не посмотрит, что вы знахарка!
Она заерзала на месте и упрямо сжала губы:
— Уж с Тараком я как-нибудь разберусь! Чай, не впервой.
— Лианем, но ведь я ничего не знаю о мире вокруг, хуже малого дитя! Без вашей помощи добраться до Бравеля будет невыполнимой задачей! — я просительно смотрела на женщину и надеялась, что она согласиться уйти вместе с нами.
Я этого хотела не потому что боялась отправляться в путь одна, хотя и не без этого, я боялась, что Тарак в запале после известия о моем побеге прибьет старушку, а такого я себе никогда не прощу! Это единственный человек, который в этом мире стал для меня опорой с первых минут и поддержал в самые сложные и неоднозначные моменты!
— Так уж и невыполнимой, — невесело усмехнулась женщина. — Ты сама еще не знаешь, на что способна. Доберешься и Лейку нашу доведешь. А я никуда не пойду. И не проси.
Тяжело встала и пошла в угол, в котором лежали освещенные в храме, засушенные и красиво выложенные на белой ткани в честь этого цветы. Этот своеобразный натюрморт заменял местным иконы. Они здесь тоже были, но только у богатых, потому что стоили немалых денег. Сделала круг вокруг сердца — аналог нашего крестного знамения — и начала тихо молиться.
Ох, Лианем-Лианем, что же так тебя гнетет? И ведь мне так и не суждено будет это узнать и облегчить твою душу.
— Тпру-у-у! У-у-у, бешеная кобыла! — послышалось с улицы, и мы, переглянувшись, поспешили во двор.
Вышли из дома и увидели входящего в калитку Леба! Мы все не раз вспоминали его добрым словом после той встречи и его подарков, а потому были искренне рады его видеть.
— Дядя Леб! — выбежала из-за угла Лея, и мужчина подхватил ее на руки.
Неудивительно, что девочка прониклась к нему симпатией. Все-таки он вручил ей на прощание настоящий леденец на палочке и сладкий крендель.
— Ну, здравствуйте, хозяюшки! — улыбался он. И было заметно, что он тоже очень рад нас видеть. — Как вы тут живете-можете?
— Здравствуй, Леб! Рады тебя видеть! Ты какими судьбами здесь?
— Да вот решил к вам в гости заехать, проведать Лею, — он, не спуская девочку на землю, засунул руку за пазуху и достал леденец. — Держи, малышка!..
Получив лакомство, она начала тут же освобождать его от тряпицы, в которую мужчина его завернул, и Леб спустил ее на землю.
— .. .А я смотрю, вы не появляетесь в селе ни в одни выходные, ни в другие. Дай, думаю, сам к вам в гости съезжу. Не так тут и далеко, — вернулся к телеге и достал корзину. — Вот, гостинцев вам привез!
— Тебя сам Пресветлый прислал! — на глазах Лианем появились слезы, и она утерла их краешками платка.
— Что случилось? — мужчина сразу понял, что это не слезы радости от его приезда, и улыбка с его лица пропала.
Он переводил вопросительный взгляд с меня на знахарку.