- Ах, сударь, если б я мог! По правде сказать, я и сам обеспокоен.
- Чем же?
- Некоторыми его издержками. Он поселился в лучшей моей комнате! А еще столько продуктов… Ох, сударь! Мы оказали ему большой кредит, а кроме того сегодня утром лекарь объявил нам, что если господин Портос не заплатит ему, он возьмется за меня, ибо это я посылал за ним.
- Портос?! Так речь идет о Портосе?!
- Да, его зовут именно так…. Ах, вы были одним из тех людей, которые сопровождали господина Портоса?
- Был. Так вы зря беспокоитесь, он за все вам уплатит.
- О, сударь, вы поистине проливаете бальзам на мои раны!
- Погодите о ваших ранах, - отмахнулся гасконец. – Вы упомянули лекаря. Разве Портос ранен?
- Не могу сказать вам этого, сударь.
- Как это не можете сказать? Вы ведь должны быть лучше осведомлены о нем, чем кто-либо.
- Это верно, сударь, но в нашем положении мы не говорим всего, что знаем, особенно если нас предупредили, что за язык мы можем поплатиться ушами.
- Вот оно что! – посмеялся д’Артаньян. – Ну хорошо, я сам взгляну на своего друга и разберусь с его ранами. Я ведь могу его видеть?
- Разумеется, сударь. Поднимитесь по лестнице на второй этаж и постучитесь в номер первый. Лучшая комната, как я и говорил. Вы уж, сударь, сами решите, кто в ней ночевать будет. Ах да! Только предупредите, что это вы пришли.
- Предупредить, что это я?
- Да-да, не то с вами может случиться несчастье.
- Какое же это несчастье может, по-вашему, со мной случиться?
- Господин Портос может принять вас за кого-нибудь из моих домочадцев и в порыве гнева проткнуть вас шпагой или прострелить вам голову.
- Что же это вы ему сделали?
- Мы попросили у него денег.
Лиза с трудом сдерживалась, слушая этот диалог. Начавшись иначе, он свернул на хорошо знакомый ей «текст». И сейчас девушка прижимала ко рту платок, чтобы скрыть улыбку во весь рот. О том, что Портос играл с каким-то заезжим дворянином, которому и проиграл всю свою долю кардинальских пистолей, а также лошадь со сбруей. О том, как трактирщик попытался намекнуть гиганту, что можно было бы переехать в трактир «Золотой орел», на что услышал, что эта гостиница ему нравится больше, а потому он останется тут, и именно в лучшей комнате, поскольку ожидает свою высокопоставленную любовницу, которую не может привести в убогую комнатушку. А чтобы трактирщик не смел настаивать, пригрозил размозжить ему голову.
- Поэтому, сударь, - завершил свой рассказ хозяин гостиницы, - с тех самых пор никто, кроме его слуги, и не входит к господину Портосу.
- Так Мушкетон здесь?
- Да, сударь, через пять дней после своего отъезда он вернулся, и тоже очень не в духе. По-видимому, и у него тоже были какие-то неприятности в дороге. К несчастью, он более расторопен, чем его господин, и ради него переворачивает все вверх дном: решив, что ему могут отказать в том, что он попросит, он берет все, что нужно, без спросу.
- Я всегда замечал в Мушкетоне редкую преданность и редкую понятливость.
- Вполне возможно, сударь, но случись мне хотя бы четыре раза в году столкнуться с подобной преданностью и понятливостью - и я разорен!
- Нет, это не так, потому что Портос вам заплатит.
На лице трактирщика явственно читалось недоверие. И д’Артаньян принялся убеждать, что Портос пользуется благосклонностью знатной дамы, которая непременно оплатит все его долги, пусть и не сразу.
Хозяин гостиницы помялся, поглядывая на присутствующую девушку, но та лишь коротко кивнула, подтверждая, что при ней можно говорить. И язык трактирщика развязался, ему очень хотелось поделиться своим знанием о том, что любовница Портоса – не герцогиня, не маркиза, не графиня и даже не дворянка. А жена прокурора из Шатле, госпожа Кокнар, живущая на Медвежьей улице. И мушкетер выдал это, потому что выходить сам не мог, письмо с просьбой о деньгах пришлось отправить с одним из работников трактира.
Трактирщик так увлекся, что рассказал и про полученный Портосом удар шпагой, о котором гигант запретил говорить, поскольку бахвалился, что легко уложит врага, а вышло все совершенно наоборот.
- О, поединок длился недолго, могу вас уверить! Они стали в позицию. Незнакомец сделал выпад, и так быстро, что, когда господин Портос собрался парировать, у него в груди уже сидело три дюйма металла. Он упал на спину. Незнакомец сейчас же приставил ему к груди острие шпаги, и господин Портос, видя, что он всецело во власти противника, признал себя побежденным. После чего незнакомец спросил, как его имя, и, узнав, что его зовут Портос, а не д’Артаньян, предложил ему опереться на его руку, довел до гостиницы, вскочил на лошадь и исчез.
- Так, значит, этот незнакомец искал ссоры с д’Артаньяном?.. Что ж, благодарю вас! А теперь мы все же направимся к Портосу.
Трактирщик проводил их до лестницы, сокрушаясь, что герцогиня-прокурорша резко отказала в деньгах, а он не может об этом даже сообщить Портосу, поскольку письмо следовало направить почтой, а не с рабочим трактира, следовательно, знать правду о герцогине трактирщик не может. Если же ее раскрыть, Портос будет в гневе и пристрелит и хозяина гостиницы, и всех его людей.
Уверив, что гигант не так страшен в гневе, а если за него не заплатит прокурорша или герцогиня, то заплатят друзья, д’Артаньян в компании девушки направился на второй этаж к апартаментам Портоса. Но, вдруг остановившись, передумал и обратился к трактирщику с просьбой пока провести мадемуазель и ее горничную в комнату рядом с покоями Портоса, хотя бы на время.
Лиза вздохнула, что ж, никто ей не позволит присутствовать при разговоре друзей, тем более, при ней он не был бы так откровенен. Поэтому она не рискнула навязываться, просто наконец решилась сообщить д’Артаньяну, что он напрасно так настойчиво добивается лучшей комнаты, она готова переночевать и в месте попроще.
Трактирщик с поклоном открыл дверь комнаты напротив той, что вела к Портосу. Лиза кивком поблагодарила его, отсылая. Но ненадолго задержалась у дверей. А потому слышала, как гасконец постучался к другу, как из-за двери ему было предложено отправиться к нечистому, как д’Артаньян, усмехнувшись, открыл дверь. Из комнаты донесся радостный возглас Портоса, мелькнула чья-то фигура, видимо, Мушкетон поторопился отойти в сторону, не мешая господам. Но затем Планше, следовавший за хозяином, закрыл дверь, и в небольшом коридорчике наступила тишина.
Теперь услышать что-то можно было только прижавшись к двери в комнату, чего Лиза при служанке сделать не могла. Пришлось просто уйти в выделенную ей комнату.
***
Трактирщик, вопреки требованию гасконца, подал в комнату девушки вовсе не лучшее вино, а уж ужин был и вовсе скуден. Это и обнаружил д’Артаньян, заглянувший проверить девушку, которая уже привела себя в порядок после дороги. Кажется, он больше не видел в ней врага, если вообще до того относился иначе.
- О, нет! – попробовав вино, заметил он. – Не пейте это. И лучше не ешьте. Идемте-ка лучше со мной!
- Куда? – Лиза покинула жестковатое кресло.
- К Портосу, у него настоящий пир. Хотя… Помнится, вы говорили, что направляетесь по поручению его величества?
- Именно так.
- Надеюсь, оно не подразумевает защиту бедных трактирщиков от злобных заезжих путников?
- Будьте уверены, нет, - рассмеялась Лиза.
- Тогда все в порядке! Идемте.
Девушка, недавно в мыслях сокрушавшаяся, что не услышит любопытный разговор между друзьями, последовав за д’Артаньяном, выяснила, что зато кое-что увидит своими глазами. В комнате Портоса и вправду был накрыт богатый стол, самого больного удобнее устраивал Мушкетон, в то время как Планше колдовал над какой-то кастрюлькой. Мишель немедленно присоединилась, помогая слугам.