– Неужели вы, Милорд, думаете, что я преодолею такие расстояние только, чтобы вас позлить?
– Не исключаю. Ладно, раз уж ты тут, то скажи мне: чем ты думала, когда проверяла аудитора?
– Я думала тем, чем маги Сакраля давно не пользуются, раз уж никто не проверял олицетворение финансово-экономической системы всего магического мира столько лет. – буркнула как обиженный ребенок, – Тем более, я нашла нового аудитора, поэтому инцидент исчерпан.
– И где служил этот аудитор?
– Шесть лет назад в Арчере.
Мой Хозяин нахмурился:
– Он мёртв. Его убили при побеге.
– Тогда бы это значило, что я воскрешаю мёртвых, а ведь это не так. Он жив, прятался с сыном шесть лет, теперь рад служить в Форте Браска за плату несколько превышающую оплату предшественника.
Мы уже были на семнадцатом этаже и стремительно шли в офис, я не успевала следить за происходящим, потому что на подушечках пальцев всё ещё было ощущение как я обнимаю Хозяина. На моих щеках наверняка появился предательский румянец, но Блэквелл был слишком занят, чтобы обратить внимание.
– Тогда жду отчёт. А сейчас иди сюда… – он постучал по дивану рядом с собой, приглашая меня присесть, а я как дура пошла на его приманку. Села, держа дистанцию, а он приблизился и шепнул мне на ухо, – Раз уж ты, моя дорогая, здесь, то помоги. Подыграй.
– Ну нет! Я уже подыграла однажды, а потом тухла в Марселе полтора месяца!
– Я ведь не спрашиваю, да и с тебя должок, помнишь?
Я начинаю плохо соображать, когда его тестостерон в такой бешенной концентрации заполняет пространство вокруг. Мне стоило адских усилий вспомнить, что же меня вообще сюда привело, мысль просто потерялась в голове, пока он говорил:
– Ты беспардонно вторглась сюда, а ведь здесь патруль. Для меня перекрыли все пути, так что ты поможешь мне получить то, что я хочу.
– Как?
– Я не очень похож на нормального человека. Как бы не старался… а вот ты можешь отвлечь от меня внимание.
То есть я обычная? Мало того, что ему просто сложно похвалить меня за реальные заслуги, так ещё и топчет мою самооценку.
– Нет, ты далеко не типичная, – говорит он в ответ на мои мысли, – Просто это твой мир, и как бы много времени я в нём ни провёл, я тут не в своей тарелке.
– И как мне отвлечь от вас внимание?
– Знаешь, как работают иллюзионисты? У них всегда есть симпатичная помощница… – он осмотрел меня оценивающе, – В коротком платьице… – его глаза остановились на моих оголённых ногах, которыми я горжусь, – Короче уже не куда… в общем привлеки внимание и выполни фокус с информацией.
– Мне грудь им показать? – ёрничаю я.
– Обязательно! Но мне, а этим подкупным уродам не надо, – его лицо озарила невинная улыбка, – Ты достанешь мне их базу данных. Ту, что закодирована… там поставки всех ингредиентов, все каналы сбыта, – это очень важно! Я бы сделал это сам, будь у меня время, а это было бы, если б паладины не засекли магию, но ты же попортила мне все планы, так что давай-ка исправляй.
– Плохая идея… меня техника не любит!
Это чистая правда. Мне достаточно дотронуться до компьютера как он тут же начинает тупить. Тем более плохо даются продвинутые гаджеты и прочие девайсы, ушедшие дальше Win97.
– Ты справишься, – он коснулся моего подбородка, и я вдруг поняла: да, после такого я точно смогу.
Неловкую паузу прервал вошедший малазиец в офисном наряде и начал что-то бегло говорить, но я ничего не поняла. Ни слова. Хозяин нежно взял меня за руку и поцеловал её, а потом ответил на английском своему собеседнику:
– Это моя невеста Элис! – представил он меня, пока я тупила и смотрела на него вопросительно, – Лис, это Ли Ви Хун.
Ли Ви Хун – звучит до боли нецензурно – поприветствовал меня, а я очень мило ему улыбнулась. Рука Хозяина накрыла меня, обнимая, и вот я опять туго соображаю, а он шепчет мне на французском:
– Невесты себя так не ведут, – в его голосе было столько непривычной мне ласки, что мне стало ещё более не по себе, – Я тебя смущаю?
– Я не знаю, как ведут себя невесты, и никогда этого не узнаю.
– Ну это мне решать, а пока хотя бы притворись моей девушкой. Мы друг от друга без ума, сделали одинаковые татушки, спим в обнимку, целуемся до кровавых дёсен и всё время держимся за руку, обсуждая, что у нас будет четверо детей. – шепчет этот идиотизм, а меня до мурашек пробирает. Всё, что он говорит, отзывается во мне кровавыми слезами, бурей, трепетом, воем.
– Четверо детей значит. Татушки и обнимашки. С вами.
– Пару пацанов и обязательно девчонок. – он мягко улыбается.
Чёрт меня дери. Что происходит, а? Что за новые перемены? Что за взгляд? Когда Винсент Блэквелл настоящий? Когда говорит серьёзно, а когда нет?