– Мне сейчас собираться?
– Ты Дрейка на себе попрёшь? Отоспитесь, у вас ещё есть время.
– Сколько?
– Пара дней точно есть… – задумалась Алиса.
– А не поздно? Если экипаж выжил, то у них каждая минута на счету.
– Не поздно… – ушла от подробностей Герцогиня и загадочно посмотрела на друга, – Это просьба, Артемис, и она между нами. Я хочу, чтобы ты пока молчал об этом, даже Дрейку не говори.
– А Винсенту?
– Ему тем более! Вообще с какого момента ты называешь его по имени и собираешься делиться о наших с тобой секретах? Лучшие подружки!?
– Он у тебя классный мужик! – весело сказал Артемис, – А любит тебя…! Только о тебе и говорит.
Алиса внимательно смотрела на друга с задумчивым лицом:
– Теперь ты понимаешь за что я боролась?
– Всё ещё нет на самом деле, но я стал на шаг ближе к разгадке.
– И стал на голову выше, Арти. Если б ты сказал, что понял, то получил бы по голове снова, – в этот раз она улыбнулась, – Как называется крёстный отец в Сакрале? Ну… у вас же есть этот обряд.
– Патрин… – губы Артемиса начали растягиваться в неуверенной улыбке, и она захлопал длинными ресницами.
– Я хочу, чтобы ты был патрином моего сына.
– Ооооо! – он резко встал, а потом снова сел, – О!!!
– Я рада, что ты рад.
Глава 44
Были 20-30 минут в день, когда Алиса закрывалась в какой-то комнате и занималась магией, и Винсент подозревал, что сейчас она занималась именно этим.
И не ошибся. Он вломился в её старую комнату в южном крыле и увидел её. Она лежала с чёрными глазами и истекала Некромантией, отчего Эндрю скуксился и начал интуитивно искать метку на сердце отца.
Алиса не могла пошевелиться, глаза смотрели в потолок, периодически моргая, и это было единственное изменение в течении десяти минут, после которых она пришла в себя, умылась и, как ни в чём ни бывало, сказала:
– Невежливо вламываться вот так.
– Я смирюсь с чем угодно, но не с этим, Алиса. Я не могу смотреть на твои муки, это… это пиздец! Часто ты так делаешь?
– Каждый день.
– Тогда завязывай.
Она грозно на него посмотрела через плечо и сказала всего одно слово:
– Нет.
– Алиса…
– Винсент.
– Алиса!
Она потёрла виски и глубоко вздохнула, чтобы начать терпеливую атаку на своего упрямого мужа:
– Весенний бал, – начала она, села с ним рядом и положила голову на его плечо, – Я тогда впервые сознательно впустила в себя Некромантию. Так вот доза, что тогда почти свалила меня в обморок, теперь даётся мне, как тебе рюмку текиллы выпить. Каждый день я увеличиваю дозу, я не пропускала почти ни одного дня с того бала, и не нарушу традицию. Ты знаешь почему? – она подняла голову и посмотрела в его глаза словно учитель на нерадивого ученика, подняв брови, в ожидании ответа:
– Потому что… – поддался давлению он, – Некромант – источник этой дряни. И мы не знаем, сколько в нём её. Но тебе больно!
– Это ерунда. Винсент, смирись, пожалуйста: я – Квинтэссенция.
– Я смирился. Я ведь люблю и тебя и твоё гадское Альтер-эго, но позволь тогда мне быть рядом в эти моменты.
– Чёрта с два!
– Но почему?
– Давай договоримся, Некромантия – моя забота, а не твоя. Для тебя она вообще убийственна, так что не лезь.
И он больше не вмешивался, хотя не смирился.
Было ужасно смотреть, что Некромантия делает с его женой, ведь Алиса сильно мучилась.
– Как я оказался в постели? – внезапно спросил он, вообще не помня ничего с её появления, которое окончило весёлую пьянку.
Вместо ответа был загадочный взгляд хитрых глаз и полуулыбка, отчего ему стало вдруг очень стыдно, но Алиса не давала ему повода для самокопаний и насилия над собственной памятью, потому что положила руку на его колено и улыбнулась уже совсем иначе, отчего он посмотрел на неё уже не виновато, не смущённо, а страстно, ведь она искусно играла на струнах его души, вовремя переключая его эмоции в нужное русло.
Предательством Линды он был почти раздавлен и опустошён, но это начало проходить в тот миг, как Алиса появилась из-за угла, рассеивая боль, но не стирая её полностью, ведь…
– Любовь забывать нельзя, – тихо прошептала она.
А потом был тонкий ход: забытьё в алкоголе, в котором он странным образом расслабился с друзьями Алисы, а после алкоголя снова игра, в которой жена не принимала решительных действий, смотря на Винсента снова так, чтоб он воспрянул духом.
И он воспрянул.
Но она всё равно держала его в тонусе, ведь ему нравилось действовать, а не ждать, пока награда сама приплывёт в руки.
Он очень медленно провёл пальцем по её оголённой шее от самого уха, спускаясь к плечу. Волосы были подняты и закреплены на затылке, и несколько прядей падали на плечи. Её кожа от прикосновений покрылась мурашками, а Винсент облизал губы от этого зрелища. Её тело мгновенно среагировало на близость и щёки налились соблазнительным румянцем, отчего уголок рта Винсента дёрнулся в нахальной улыбке.