– Винсент, она не очнётся…
– Такое уже было, в прошлый раз она тоже была как мёртвая, и я тогда поверил! Когда она очнулась Архимагом, меня рядом не было, но в этот раз всё будет правильно. В этот раз я знаю, что она хочет меня видеть, она любит меня. Она не оставит меня одного.
Уолтер на звуки голоса подошёл к Блэквеллу, поднял его за плечи и изо всех сил ударил по лицу, приводя в сознание.
– Винсент, соберись. Я хочу, чтобы ты пришёл в себя, и начал думать. Прекрати истерику, мы теряем время. Пока мы в небе, мы можем хотя бы что-то исправить.
В глазах Винсента появился проблеск ясности, его безумное лицо становилось непроницаемым.
– Уолтер? – тихо произнес он, – Уведи меня, – он смотрел в сторону, стараясь не поворачиваться к телу жены, – Срочно.
Граф снова призвал слугу, который подставил своё плечо, и все они удалились в гостиную большого ортоптера Вон Райнов.
– Послушай, я знаю, что тебе очень тяжело, но…
– Заткнись, – со сталью в голосе перебил его Блэквелл, – Ты сказал, что вернул меня. Почему не её?
– Я дал ей обещание.
– С этим мы позже разберёмся.
– Винс, отец предложит тебе сделку.
– О чём мне с ним договариваться?
Они говорили шёпотом, предварительно закрыв двери, чтобы слуга не услышал:
– О магии, – прошептал Уолтер многозначительно и сделал паузу, – Большего я сказать не могу, отец сковал меня приказами, но… тебе следует собраться с мыслями.
– Где тело Элайджи?
– О… – брезгливо сморщился младший Вон Райн, – Я подумал, что ему место в богаже. Ненавижу этот его запах смерти, сейчас всё стало ещё хуже.
– Я сожгу его.
Винсент поковылял в багажное отделение и был там не больше десяти минут. Когда он открыл дверь, то запахло жжённой плотью:
– Этот запах немногим лучше гнили, Уолт, но зато теперь с ним покончено настолько, что эта отрыжка преисподней точно не восстанет… даже из пепла, – Блэквелл вымыл руки, намочил махровое полотенце, глубоко вздохнул и, хромая, пошёл в комнату к Алисе.
– Нет, не стоит тебе туда ходить… – пытался было остановить его Уолтер, но тщетно.
Винсент сел на кровать с ногами, положил Алису себе на руки и начал умывать её лицо. Она была красивой даже в такой момент, будто сама смерть ею любуется. Блэквелл провёл дрожащими пальцами по её шее, нащупывая медальон, который она так любила, но на её шее была ещё одна маленькая цепочка, которую он узнал, но не узнал тот кристалл, что был раньше прозрачным, как слеза и светился бело-сиреневым светом. Осторожно снимая цепочку, боясь дотронуться до камня, Винсент завернул почерневший кристалл в кусок ткани.
Слёзы катились по лицу мужчины, а плечи тряслись от горя, больше которого во всём мире быть не могло, ведь сильнейший человек на свете потерял то единственное, что могло сдержать его силу.
«Ты такой сильный, Винсент, но тебе нужно быть ещё сильнее. Для меня. Ты будешь?» – вспомнил он её слова и отрицательно замотал головой, будто опровергая своё обещание, а потом снова – «Быть сильным, ты помнишь?» – и это было последнее, что она сказала ему, с таким страхом идя на смерть.
Он прижимал к себе холодное тело и целовал её, шепча на ухо:
– Мы должны быть вместе, ангел мой, вместе! Вернись или забери меня. Квинтэссенция… моя Квинтэссенция!