Катрина стала пунцового цвета и опустила голову:
- Я... это...
- Ладно, не отвечай.
- Спасибо, Господин, - довольно ответила Катрина, - Я немного волнуюсь.
- Тебя успокоит тот факт, что я не хочу секса?
- А я должна что-то делать, чтобы вы захотели?
- Нет, - улыбнулся он, - Мне нужна информация. Только и всего. Ты сделала то, что я велел тебе в записке?
- Да! - с энтузиазмом заговорила девушка, как будто оказавшись в своей стихии, - Я наблюдала за Леди Лефрой, хотя тут особо и навыков-то не надо: она всё время сидела в саду под старой ивой.
- Одна? Ни с кем не общалась?
Катрина прищурилась, будто не совсем понимая о чём её спрашивают:
- Я вообще не слышала от неё ни одного звука за эти два дня. Если бы не видела её по приезду в Мордвин, то была бы уверена, что она немая. Ни с кем не говорила, правда... к ней постоянно подходили такие мощные качки: один рослый рыжий, второй... - она сделала паузу и с придыханием продолжила, - Среднего роста, такой весь... ммм...
- Одним словом Артемис Риордан... - недовольно заключил он, - Тут подробней: что он делал.
- Обнимал её, пытался разговорить, шлёпал по щекам, тряс... но она не говорила. Тот второй качок принёс ей лёд и бинты, а потом она грохнулась в обморок. Было жарко конечно, но не настолько, чтобы...
Винсент побледнел и не дослушал фразу.
- У неё глаза не чернели?
- Нет, а должны?
- Чёрт... что же с ней происходит?
- Так вы спросите...
Блэквелл посмотрел тяжёлым взглядом на Катрину, и она вдруг осознала ту причину, по которой вокруг него витает такая зловещая слава.
- Похоже, что она будет со мной говорить? Если уж она с лучшими друзьями молчит, надо полагать, что ожидать исповеди повода нет!
- Не подумала.
- Зря, - напряжение в его лице сменилось растерянностью, - Думай. У тебя всего один шанс на миллион устроиться в Сакрале. Данные у тебя есть, но этого мало.
- А можно вопрос?
Он потёр виски и тяжело вздохнул:
- Один. Только один.
- Ну чисто из интереса: почему вы не хотите этого со мной?
- О... а ты хочешь? - поинтересовался он, на что она ушла от ответа, - Знаешь, бывает очень хочется есть. Готов съесть всё, что угодно... любую дрянь, лишь бы не испытывать голод. Но... если ты пробовал что-то из ряда вон, то мечтаешь об этом всё время даже на пороге голодной смерти. Я попробовал кое-что такое, что лучше сдохну от голода, нежели отведаю иную "пищу".
- "Пища богов"?
- Именно...
- То есть вы очень "голодны" но не хотите меня?
- Примерно так.
- И что дальше? Откажетесь от этого навсегда?
- Не знаю, пока не строю долгосрочных планов.
- А что тогда будет со мной?
- У меня богатая фантазия, не волнуйся.
- Я... женщина! - как-то неоднозначно сказала она, и победно улыбнулась, будто это было решением сразу миллиона самых глобальных вопросов.
- Этого сложно не заметить, учитывая твою очевидную женскую логику.
- Я к чему веду? Может, я помогу вам разобраться с Леди Лефрой?
- Это было бы осуществимо, не будь она социопатом. Она очень сильная во всех смыслах и не станет делиться с тобой тем, что её гложет.
- Так может и не надо? Я имею ввиду женский взгляд со стороны.
Он задумался и, вопреки ожиданиям, поддался этому аргументу:
- Я... не знаю что делать. Хочу оказаться рядом, поддержать, дать ей то, что ей нужно, чтобы она не думала о плохом. Она ведь совсем не счастлива...
Катрина нахмурилась:
- Вы хотите ей нравиться или защитить её?
Вопрос завёл Блэквелла в тупик. Он не знал ответ, хотя не раз думал на эту тему.
- Я хочу... чтобы она была счастлива. Чтобы жила.
- Значит, вы хотите её защитить. Заботиться о ней. Так?
- Вроде да...
- Тогда что вам мешает?
- Она меня ненавидит.
- Но вы можете сберечь её?
- Да, - уверенно ответил он, - Могу. Я могу обеспечить её, закрыть от внешних угроз. Только... со мной она не будет счастлива.
- Зато будет жить! И... - Катрина откашлялась, - Раз уж вы уверенны, что романтики между вами не может быть, то дайте ей то, что нужно любой женщине: защиту.
- Защиту... - повторил он задумчиво, - Защитить Архимага?
- Ну... не такую защиту.
И тут он почувствовал это редкое ощущение: когда ответ лежит на поверхности, но ты долгое время его не видишь, а потом внезапно осеняет и все головоломки вмиг складывают в одну картину:
- Эврика! - завопил он, но на лице застыло выражение скорби.
8.
Глава 8
Алиса сидела на своём месте в зале переговоров, крутя в руке свои саи. Лорд Саммерс пришёл за минуту до Блэквелла, влетевшего в зал с шумом. Винсент был уставшим и злым, на костяшках пальцев были свежие следы крови, которые он обматывал лоскутом ткани.
- Как приготовления, Лорд Блэквелл? Аннабель приехала?
- С минуты на минуту, блядь, - ответил он сухо и украдкой взглянул на Алису, которая смотрела в одну точку.
- Сделку осуществим сразу после помолвки?
- Ник, отъебись от меня!
- Эта сделка касается Совета!
- В рот я ебал ваши сделки!
- Блэквелл, не забывайтесь! Напоминаю, хоть вы и глава Совета, но это не даёт вам права распоряжаться чужими судьбами в личных целях.
Винсент сел в гневе тряся ногой. Николас Ноксен тихо ругался со своим молодым приемником. Зевс, снимая напряженную паузу, произнёс умиротворяющим голосом:
- Перейдём к другому союзу. Саммерс, как дела с нашей сделкой обстоят?
- Я получил ровно то, чего так жаждал! - начал Саммерс с довольным видом глядя на Алису.
Под её красными глазами были синяки, лицо осунулось, на лбу была постоянная испарина.
- И всё? Делов-то? Вы уезжаете, Саммерс? - переспросил Ноксен.
- Мне предоставят убежище в Форте Браска, пока вы распоряжаетесь моим даром вам. Мне нечего делать на войне, если только леди Лефрой не позовёт. Да, детка? - подмигнул Алисе мужчина.
Она не подняла глаза, продолжая крутить клинки.
- Я не понял, дело было не в Мордвине? - спросил один из Советников.
Саммерс самодовольно откланялся, хотел подойти к Алисе, но она, опережая его, встала и молча ушла. Блэквелл спустя пару мгновений пошёл за ней, невзирая на разгар дискуссии.
- Стой.
Она остановилась, не поворачиваясь.
- Почему ты на это пошла? - он яростно рычал на неё сквозь зубы свои низким голосом.
Алиса молчала и смотрела в точку безразлично. Её взгляд был абсолютно пустой, она обнимала себя руками, слегка ссутулившись.
- Не молчи. Скажи хоть что-нибудь, - отчаявшись, взмолился Блэквелл, - Ты ни с кем не говоришь. Ни одного грёбанного слова за эти дни...
Она повернулась к нему и посмотрела сквозь своего Хозяина подавленным взглядом. Она приоткрыла губы в беззвучной попытке что-то сказать, но изо рта послышалось только тяжелое дыхание. Губы дрогнули в унисон с ресницами, глаза прищурились, в них было что-то такое, что Блэквелл бы предпочитал никогда не видеть. То была не боль, даже не отчаяние, а пустота. Винсент не хотел принимать простую вещь: женщина, которую он боготворил, которая всегда для него была несокрушима духом - сломалась.
- Что тебя так сломало, что ты пошла на это!? - продолжал попытки Блэквелл.
И тогда из её дрожащих губ с невероятным усилием вырвался хриплый голос, как будто эхо того удивительно уверенного голоса его любимой Алисы:
- У меня был выбор, я правильно понимаю?
- Я ведь ничего тебе не приказывал, Алиса.
- Мои принципы угрожали вашему положению, я не могла иначе.
Он молчал и сокрушенно на неё смотрел.
- Больше никто подобного с тобой не сделает. Никто не тронет Герцогиню Мордвин.
- Это бред, какая из меня Герцогиня? Даже если бы... даже если бы я была прямой наследницей, то Пемберли-Беркли передали всё вашей семье по своей воле, я это оспаривать даже не подумала бы...