– Никогда.
– Подумай! – спокойно призвал Алистер и скрестил пальцы, – Всего две мелочи и вторая половина мира твоя. Графы Вон Райн остаются лишь в замке Дум, мой сын вступит в Совет, по сути напрямую не принимая решений, будучи одним из дюжины, а ты станешь тем, кем ты рождён: действительным Сувереном Сакраля.
– Это неприемлемо. – сухо повторил Блэквелл, – Вы не вправе предлагать мне условия, ведь война закончилась: я одержал победу, поэтому могу взять Ксенопорею тёпленькой без всяких условий, без Вон Райнов в Совете и без Вон Райнов в замке Дум.
– Тут ты погорячился, бастард, – жёстко обрезал Роланд, – Вон Райны всегда будут в замке Дум, ты не вправе выкидывать нас, ведь ни единого прямого доказательства нашей причастности к перевороту нет, уж об этом я позаботился. Можно сказать, что Некромант держал нас в заложниках и полмира подхватят эту идею! А на счёт «взять Ксенопорею тёпленькой» – как сказать, ведь для этого тебе придётся вырезать ещё целую армию сопротивления, а ведь, как ты знаешь, человеческие ресурсы так важны! Среди воинов Ксенопореи есть превосходные кадры с отличными генами и образованием – это ведь будущее обновлённого Сакраля. Тебе решать: будет Сакраль сильным и развивающемся, либо поствоенная обстановка лишь приблизит конец нашего мира.
И Блэквелл почувствовал себя загнанным в угол. Он перестал дышать и почувствовал, как горло сдавливает стальной деловой хваткой Графов Вон Райн, а без того больное сердце, которое не хотело биться ровно, свело от боли при мысли о том, что тело его любимой нужно отдать в обмен на будущее Сакраля. Он встал и пошёл к окну.
Воздух ворвался в душную комнату, принося запах гари и копоти, которая оседала от взрыва в Арчере, пронеся осколки старого замка по небу взрывной волной до самых крайних точек Сакраля огненным дождём. И всё же Винсент вдохнул запах безысходности с жуткой болью, а в мысли врезалось воспоминание:
– Алиса… – его улыбка и нежный поцелую в её коленку, – Я жив. Помни это: я жив. Мы вместе и так будет всегда.
– Им нужна я, – упрямилась Алиса, пытаясь выразить свою мысль, но будто не хватало слов, – Дело не в Элайдже.
– Я им тебя никогда не отдам! – успокаивал он любимую женщину, которая была так обеспокоена.
– Ты обещаешь?
– Даю тебе слово, любовь моя, – снова поцелуй в изящную ножку и прилив крови к паху, но на этом воспоминание заканчивалось, принося лишь горе.
Он вернулся к реальности и несколько раз хлопнул в ладоши, чтобы прийти в себя:
– Вам нужно её тело? – уточнил он сухо, не поворачиваясь к гостям.
– Верно.
– Зачем?
– Это уже моё дело!
– Я имею право знать. Это моя жена.
– Скажем так… – откашлялся Алистер, – Для изучения. Такого существа как она ведь Сакраль никогда не знал – этим можно воспользоваться.
Блэквелл был спокоен, хотя его нервный тик бросался в глаза:
– Ждите здесь. Риордан, – позвал он, – Со мной пойдёшь.
И они вышли.
– Куда… мы идём? – безжизненно спросил друг Алисы.
– За ней.
Риордан молча потупил глаза в пол и пошёл без вопросов. Они вошли в спальню Винсента и Алисы, где на кровати лежало тело умытой Герцогини, которая выглядела как спящий ангел, изуродованный черной сеткой вен.
Артемис встал как вкопанный в дверях, глядя одним единственным взглядом на неё, а потом сел на пол и спрятал голову в руках. Прошло несколько минут странного поведения двух мужчин, которые то метались по спальне из стороны в сторону, лишь бросая короткие взгляды, полные горечи, в сторону кровати, а потом Блэквелл сел на кровать и взял Алису на руки, прижимая к себе, что есть мочи. Глаза его уже не были чёрными, а изумруды утопали в скупых мужских слезах, что предательский просились наружу.
– Искорка… – звал он её, целовал её волосы, качался вперёд-назад, всё так же крепко обнимая, – Искорка, сделай так, чтобы это всё было сном… Лис…
Его голос постоянно срывался и был таким жалобным, какой Риордан никогда бы не ожидал услышать из уст зловещего Герцога. Артемис подошёл ближе и сел рядом с Блэквеллом, беря Алису за ледяную бледную руку:
– Я не верю, – спокойно сказал он, – Винсент, я не верю. Я отказываюсь в этой верить, – и он прижал ладонь Алисы к своей щеке, утыкаясь в неё, – Она снова меня спасла… в миллионный раз она сделала это для меня, а себя… не уберегла. Почему!?
Блэквелл отрицательно покачал головой, потому что не знал ответов, он лишь сухо кинул:
– Попрощайся с ней.
И Артемис принял её из рук Блэквелла, который всё равно не отпускал её до конца. Алиса была беспомощной куклой в их руках, куклой с обрезанными волосами и чёрной сеткой вен.