– Куда?
– Куда угодно, – ответила она и снова обернулась, – Главное, подальше отсюда.
– Как поедем?
– Я покажу мастер-класс по запутыванию следов.
– Подожди, мне надо собрать вещи…
– Эван! – рыкнула Алиса, – Забудь про вещи, сейчас же спускайся по пожарной лестнице!
А потом кот в мешке, который держала Алиса, повёл себя странно: он начал издавать возмущённое мяуканье, а от взгляда сквозило агрессией. В это время Эван быстро побежал в свою палату за вещами, а Алиса, чертыхаясь, пошла за ним, осторожно заглядывая за угол.
Проходя мимо тележки уборщицы, она осторожно вытянула бумажный пакет, в котором пожилая женщина припасла пару круасанов, но выпечка интересовала Алису меньше, чем сам пакет. Она прислонила его ко рту и начала в него дышать, как делают люди больные астмой или испытывающие приступы паники.
Милки шипел и пытался выбраться из мешка, а Алиса затянула верх верёвкой и выругалась:
– Заткнись, Милкис! Ещё звук и я окуну тебя в ледяную воду!
Она говорила со злостью и её же источала, но животное всё равно вело себя неадекватно. Крадучись, девушка прошла к палате Эвана, как вдруг её глаза заслезились о боли, будто прямо в её лицо прыснули слезоточивым газом. Будь она впервые в такой ситуации, то наверняка растерялась бы, но Алиса была собрана и знала, чего ждать. Не теряя магию понапрасну, она лишь двигалась на ощупь вдоль стены и по-прежнему дышала в пакет.
«Господи-как-же-больно! Молчи, не говори им ничего!» – услышала она мысли Эвана, который был совсем недалеко, где-то за стеной.
Открыв дверцу ниши, где хранился пожарный шланг, Алиса осторожно достала содержимое и как можно тише прокралась за дверной проём комнаты, где слышалась знакомая речь на сакрите:
– Сделайте всё быстро и чисто. Никто не должен заподозрить здесь магию, иначе мы рискуем обнаружить себя! – давал команды предводитель паладинов.
– Вуарно подозревает?
– Возможно, но не уверен. Его секретарь говорит, что да.
Алиса нахмурилась и телекинетическим воздействием открыла воду, медленно проходящую по шлангу. Ей не нужно было лишнее внимание, поэтому всё было тихо и довольно медленно, но вода всё же текла по полу, распространяясь по коридору к палатам.
Эван был жив, она это знала, ведь слышала его мысли:
«Алиса, прости… ты говорила мне, а я не послушал! Ну почему же я такой неудачник?»
Кот заёрзал в сумке, выдавая шорохи по ту сторону стены, на что командир паладинов среагировал моментально:
– Проверь. – тихо приказал он, а Алиса в сердцах выругалась на кота, который не мог спокойно усидеть на месте.
Едкий запах тех трав, что были для неё опасны, усиливался с каждым шагом паладина, но она лишь задержала дыхание и зажмурилась, навострив уши. Поверяя лишь слуху, она ловким движением приблизилась сзади к бывшему островитянину, которого выдавал средний рост и особенный разрез глаз, закрыла ему рот ладонью и немедля свернула ему шею.
Неприятный характерный хруст шейных позвонков уже нельзя было ни с чем перепутать, поэтому у Алисы оставались считанные секунды до облавы. Она села на корточки, затаившись, и пустила сильный разряд тока по воде одним лишь указательным пальцем.
Не имея прежних запасов сил, она почувствовала головокружение и слабость, но это были мелочи по сравнению с тем, что в это время происходило с паладинами, до которых добралась вода, проводящая ток. Их бил разряд, испепеляя словно на электрическом стуле, запахло палёной плотью и послышался звук падающих на пол тел, но не все из островитян пали жертвой Квинтэссенции.
Алиса уверенно вступила в палату, как только справилась с головокружением, и дёрнула Эвана за руку. Он сидел на кровати и держался за живот, в котором торчал складной нож. Кровь капала на пол, но Алиса без слов тащила за собой молодого мужчину, а он хватал воздух в шоке от происходящего, ведь никогда не видел ничего подобного.
– Алиса… – позвал он судорожно, – Они мертвы… да?
– Да, – сурово ответила она, – Но это лишь часть тех, кто в этом здании. Наберись сил, всё ещё не закончилось.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую запах. Они вытравливают меня.
Эван принюхался и тоже почувствовал какой-то не очень приятный аромат, напоминающий церковные или экзотические благовония. Он не любил такие запахи, но максимум, к чему эта неприязнь могла привести, так это к лёгкому головокружению или тошноте, но Алиса вела себя так, будто это действительно представляло опасность.
В подтверждение мыслям Эвана, она остановилась, облокотившись на стену, и начала дышать в бумажный пакет, будто воздуха ей не хватало. Её глаза слезились, а кожа выглядела ещё более нездорово, чем обычно.