– Почему не я? Почему?
Она прижалась к нему отчаянно, вцепляясь руками ногами в его тело, а он обнимал её так крепко как мог:
– Ты другой, – хныкнула она, – После тебя мне будет невыносимо.
– Невыносимо будет мне, – поправил он, шепча ей на ухо с чувством, – Без тебя. Позволь… я буду рядом больше, чем Вечность, даже после тысяч смертей, вопреки всему, рождаясь и умирая заново, я буду искать тебя и защищать лишь за один твой короткий взгляд. Я обещаю тебе, Квин.
А она смотрела в его глаза с надеждой и застывшими слезами, веря в то, что рисует магия на их ключицах: два крыла, созданных, чтобы соединиться и летать вместе дольше, чем Вечность.
Глава
24
E.S. Posthumus feat. Luna Sans – Mosane
12 мая 2013 года, Марсель.
Это было не самое подходящее время для таких экстремальных гонок по Марселю, где Алиса пыталась скрыться от слежки.
– Чёртовы паладины! – ругалась себе под нос она, искажённая гримасой боли.
Её лицо не выражало отчаяния, хотя повод был, ведь её окровавленные трясущиеся руки держали низ живота, а на штанах было пятно крови.
Она не могла бежать, на самом деле и ходить было крайне страшно при тех болях, что она испытывала, и боялась она не за себя, ведь к боли привыкла. Чёрные глаза искали убежище, но ничего не могли найти.
– Блестяще, блядь! – снова буркнула себе под нос Алиса, обдумывая свою идею, которая ещё час назад казалось вполне сносной.
Она достигла Марселя с целью найти Алекса Вуарно, который мог бы ей помочь, но добраться до него было задачей крайне сложной, ведь он всегда был в кругу своих паладинов.
Кольцо людей, которые могли показаться обычными горожанами, медленно подступало, замыкая Алису в ловушку, но она не поддавалась панике.
– Сдавайтесь, Леди, – донёсся спокойный голос одного из них, и Алиса внимательно присмотрелась к этому человеку, находя в его лице далёкий след населения Убуда, – Нас больше, у вас нет шанса.
– Про шансы я поспорю, – рыча произнесла она, пытаясь объять взглядом всех своих врагов, но не выходило, – А то, что много, это верно: как тараканов. Ну и что вы сделаете? Подожжёте свои ароматические свечки, чтобы истребить меня? Или половником в чугунную сковороду ударите? Боюсь-боюсь! – ёрничала она, хищно прищурившись.
Несмотря на потоки сквернословий и сарказма, Алиса медленной поступью отступала к стене, будучи загнанной.
– Есть ещё пара средств подавления Квинтэссенции.
После этих слов она свирепо оглядела всех своих обидчиков и со злостью сжала зубы, понимая, что ситуация выбивается из её расчётов, ведь на тот момент тайна магии Алисы была ещё не раскрыта для Сакраля, но паладины точно знали, что источник редчайшей силы именно она.
– Тогда сюрприз: я не пользуюсь Квинтэссенцией, – ответила она со злостью.
– Это не значит, что вы перестали быть стихией.
И эти знания паладинов поражали ещё больше, ведь одно дело думать, что Алиса – носитель Квинтэссенции, другое – что она и есть Пятая Стихия. Осведомлённость этих людей поражала, и девушка искала в памяти момент или деталь, которые могли бы сложить головоломку.
– Говорите так, будто не раз сталкивались со мной в прошлом, а ведь я не оставляю свидетелей. Вы должны понимать, что ваших сил на меня не хватит, более того: всех сил Убуда, гори он в аду синем пламенем, не хватило, и у вас не хватит.
– Но ведь Герцога здесь нет, ведь так? – коварно улыбнулся командующий группы, – Без него вы беззащитны.
Алиса не ответила, отважно смотря хищным взглядом в узкие глаза потомка Убуда. Это был тот самый момент, когда она замерла перед прыжком, оценивая ситуацию, вымеряя каждый шаг с ювелирной точностью, набираясь сил и восстанавливая хладнокровие.
Как она и предполагала, паладины пустили в ход зловония, парализующие Алису, но этого она и ждала, поэтому моментально совершила скачок в пространстве, оказываясь в первом месте, которое пришло ей в голову: Париж, ведь на её памяти это было последнее место в Ординарисе, где она была в безопасности, ведь была там с мужем.
– Малыш, держись… держись, слышишь? – прошептала она, оказавшись одна посреди узкой пустой улочки Парижа, где на удивление никого не было. В эти секунды она наконец поддалась панике и отчаянию, ведь кровь текла с новой силой, а живот болел, – У тебя такой сильный папа, будь как он, пожалуйста! Живи, живи…
Она понимала, что единственное разумное решение – спрятаться как можно дальше, лежать не вставая и восстанавливаться, но уйти от людей, которые питали её человечность не могла, ведь это было так же губительно для её ребёнка, как и бегать в таком состоянии.