– Он ночью мне даже больше нравится, – сказал Винсент и улыбнулся, глядя на величественный готический Собор, который подсвечивался искусственным светом, отчего выглядел ещё грандиозней.
– Знаешь, я не фанат «домов Божьих», – честно ответила Алиса и смущенно наморщила нос, – Мне как-то некомфортно в таких заведениях, ведь я по своей природе «антихрист».
– Это один из немногих соборов, в которых все чувствуют себя комфортно.
– Почему?
– Может дело в местоположении! – улыбнулся он и с нежностью посмотрел на жену, – Видишь ли, до Собора Парижской Богоматери здесь была базилика Святого Стефана, а до этого гало-римский храм Юпитера. Людей издревле влечёт именно это место, оно расположено по тому же принципу, что и многие другие чудеса света, это места Силы в том самом смысле, в котором мы с тобой привыкли понимать.
– Магия?
– Да, именно магия. Это места, где путник получает убежище, где восстанавливаются силы и души, ведь один из главных магических законов – гостеприимство и неприкосновенность путника.
– Поэтому ты не впускаешь кого попало в Мордин?
– Да. И по этой же причине все туда так ломятся: там комфортно.
То было воспоминание о незабываемой ночи в Париже, которую Алиса провела с мужем незадолго до трагедии. Ноги автоматически вели её к тому самому Собору, котором была речь, но через несколько минут, она встала у стены, прислонившись к холодному камню и задержала дыхание, потому что почувствовала знакомый запах благовоний Убуда.
– Ну откуда вы все берётесь, а? – выругалась Алиса очень тихо, скользя взглядом к источнику запаха, но не находя его.
Сердце учащённо билось, выдавая уже не страх, а скорее истерику, которая была по сути своей не свойственна девушке, но в этот раз она действительно поддалась этому пагубному чувству. Часто выдыхая ноздрями воздух, Алиса пыталась наладить дыхание и тем самым приобрести холод мышления, что вышло не с первой попытки. Доверившись чутью, она закрыла глаза и ловила движение на слух, подчиняя каждую клеточку тела вниманию и осторожности. Она знала лишь то, что в любой ситуации нужно подчинить обстоятельства себе, чтобы не стать жертвой, поэтому единственным выходом было нападение.
Мягко ступая по мощёной улице, Алиса продвигалась ближе и ближе, пока не настигла противника. Паладинов было по меньшей мере 6 человек, но они не знали наверняка где искать Алису, и это было её преимуществом. Осторожно выглядывая из своего укрытия, она отслеживала передвижения группы охотников, которые ждали чего-то.
– Уже ближе, – тихо прозвучал звонкий приятный женский голос, – Она где-то совсем рядом.
Алиса оценила обладательницу высокого голоса как молодую женщину, довольно хрупкую со спины с аккуратными белокурыми волосами, заплетёнными в косы. Весь образ девушки (а именно девушкой, а не женщиной хотелось её назвать) казалось предназначался для человека ангельского происхождения, но Алиса снова закрыла глаза и старалась воспринимать вещи не глазами, а шестым чувством. То, что подсказывала интуиция, заставило чуть вздёрнутый носик Герцогини наморщиться в брезгливой гримасе, а, открыв глаза, она приподняла бровь в надменном выражении, будто говоря всем своим видом одну фразу «И почему я не удивлена!?». Криво улыбнувшись, она затаилась, собирая все силы в точное нападение.
Охотники за головой Алисы подчинились безмолвной команде белокурой девушки, которая жестом приказала разделиться по закоулкам, на что Герцогиня довольно улыбнулась, приводя в исполнение свою любимую схему точечного нападения. Появляясь непредсказуемо в разных местах, она по одному со всем хладнокровием и ловкостью убивала паладинов, пока не осталась лишь незнакомка в кругу немногочисленной охраны. Алиса не решалась подойти ближе, зная, что скопление паладинов без труда может её обезвредить, а на телепортацию сил не было.
Белокурая девушка резко обернулась навстречу Герцогине и прищурилась, демонстрируя такой взгляд, какой Алиса никогда не видела. То были глаза без зрачка и радужки, но и привычного белка было не видно. Вместо привычного представления о человеческих или демонических глазах, белокурая незнакомка обладала чем-то средним: глаза были очень тёмно-серого цвета, словно взрываясь, зрачок замер в извержении черноты.
– Я же говорила: нужно просто подождать, – в пустоту произнесла девушка, обращаясь сразу и к своим подчиненным и к Алисе.