Алиса долго не отвечала, не отводя глаз от свечи, а потом немного свела брови к переносице и заговорила с болью:
– Это… это не честно.
– Что не честно? – с искренним непониманием поинтересовалась Ирэн.
– Он ведь до сих пор боготворит тебя. Зачем его обманывать? Почему? Почему все постоянно его обманывают? – каждое слово было наполнено непониманием и теми эмоциями, которые Алиса показывала редко, – Разве он заслужил?
И тогда чёрные глаза посмотрели в странные глаза Ирэн в поисках ответа, но там его не было. Лишь долгое молчание и ни намёка на угрызения совести, что разозлило Алису. Она не стала предпринимать никаких попыток мести, не хотела выходить из себя в тяжёлом состоянии, поэтому просто встала с большими усилиями и пошла прочь, обернувшись уже на выходе со словами, обращёнными не пленнице, а каменным стражам:
– Стеречь днём и ночью.
А потом она поднялась на самую крышу Собора и села на перила, перекидывая ноги и совсем не боясь упасть, не боялась она и того, что ожидало её снизу за территорией Собора: там скапливались паладины, безмолвно наблюдая за Квинтэссенцией, что была для них недоступна.
– Не страшно… – спокойно прошептала она себе под нос.
Её пугала лишь кровь, которая промочила брюки, и боль внизу живота, ведь это значило, что тот огромный необъятный мир, который смотрел на неё в эти секунды, не собирался щадить ни её, ни её ребёнка.
Глава 25
Прошло три дня, прежде чем Алиса спустилась с высоких башен Собора к Ирэн. Она выглядела уже бодрее, хотя круги под глазами и нездоровый вид всё ещё присутствовали на красивом и властном лице.
Ирэн же выглядела скорее сумасшедшей, чем набравшейся сил, сидя в кругу своих стражей, обхватив руками колени. Она наблюдала за Алисой исподлобья, выражая лишь неприязнь и злость, но Алиса этого будто не замечала, неся себя выше таких мелких шпилек.
– Мне вдруг показалось, что тебе нужна компания, – слишком спокойно и даже ласково заговорила Алиса своим тихим голосом, который при этом было слышно и в кричащей толпе. К такому голосу хотелось прислушиваться.
– Как ты метко предположила, тебе лишь показалось! – огрызнулась Ирэн и закачалась вперёд-назад, как это и положено людям «не в себе», но Герцогиню это почему развеселило, и уголок её губ пополз вверх в не слишком доброй, но весьма довольной улыбке.
– Чёрт меня дери, это ведь не тот момент, когда все начинают рассказывать свои грустные истории? Ну там комплексы детские, зверские условия воспитания Сакралевской аристократии со слишком тяжёлыми золотыми игрушками и инкрустированными бриллиантами пустышками? Или может уже поздний период твоего отрочества в Мордвине, когда самый в мире лучший мужчина ухаживал за тобой и преподносил «этот чёртов мир» тебе к ногам? – Алиса явно провоцировала пленницу, которая буквально фыркала от каждого слова, показывая несогласие и недовольство, но тюремщица останавливаться не пыталась, продолжая провокацию, и наконец, Ирэн вскрикнула:
– Да заткнись! Ничего ты обо мне не знаешь, не было ни игрушек золотых, ничего прочего!
– Ну надо же! – улыбнулась Алиса, – Чувствую, сегодня будет интересная история! Жажду услышать.
Спустя несколько минут убеждений, Ирэн заговорила:
– Мне было всего 17, когда всё это началось. Мой именитый родственник Маркиз Барко позвал меня в Грикс тогда и сказал, что я буду разыграна на турнире Белой Розы, как вещь и я была раздавлена, потому что за полгода до этого меня стал навещать Алистер Вон Райн, который рассказывал мне какая великая у меня судьба.
– Подготовка к Турниру дело ни одного дня, конечно старый засранец уже к тому времени знал к кому идти… – проурчала Алиса и наткнулась на колкий взгляд своей пленницы, поэтому решила больше не перебивать, – Продолжай, душа моя. И конечно же Алистер Вон Райн никакой не засранец и отнюдь не старый, вообще бесхитростный и милый человек, который всегда безвозмездно тянет руку помощи. И фигня, что Маркиз Барко был противником взглядов Вон Райнов…
– Барко не обременял себя заботой о моём будущем, в то время как Вон Райны даже заботились о моём благополучии с ранних лет. Моя мама мечтала выдать меня за Уолтера, хотя тогда ещё и Корфадонов было положение, а их наследник был ничего… хотя и Вуарно рассматривали всерьёз. Но Маркиз… при всей привязанности к Уолтеру, он тайно обожал Винсента Блэквелла, которого тогда вообще за человека никто не воспринимал. Да, якобы Герцог, но всё же бастард, из-за которого мир раскололся на две части.
– Хочешь сказать, что ты не влюбилась в него? – брови Алисы скользнули вверх в удивлении, – Не верю.